Серый комок в ладонях зашевелился. Вытянув все четыре лапки, котенок потянулся и зевнул. Опустив руки, Вера смотрела, как он, важно перебирая лапками, пошел к калитке. «Кобель, кобель. – Вера и сама не ожидала, что обидится на бабушку из-за слов о деде Прохоре. – Сама-то хороша. Никто не заставлял под кобеля валиться».
Глава 15
Из магии не рождается любовь, думала Марго, провожая взглядом Веру. Все эти привороты, отвороты – манипуляция, которая рано или поздно вскроется. Из чего же на самом деле рождается любовь – так это из жертвы.
– Смелая барышня, – заметил Виктор, напоминая о себе.
– Ты так думаешь? – возразила Марго.
– Она ошиблась и ошибку исправила. Всем бы так.
– Много знаешь таких историй?
Виктор нахмурился.
– Они приходят сюда, что-то обсуждают, даже то, что не стоило бы, словно меня вообще нет. Как будто я мебель, механизм для подачи кофе и спиртного.
«Ты и должен быть таким, – подумала Марго. – Но тот, кто тебя проектировал, немного ошибся».
От продолжения разговора их отвлек стук в дверь.
Девочка была совсем юная, но держалась твердо, с выпрямленной спиной и вызывающе прямым взглядом. Упрямая и гордая, сразу видно. В ней чувствовался надлом – еще свежий шрам поперек сердца. И потеря, призраком скользившая в светлых глазах.
Из патефона зазвучал тревожный низкоголосый хор виолончелей.
– Вас мачеха моя наняла? – не представившись, спросила гостья. – Что ей нужно? Я ничего чужого не брала.
– Нет, я не по имущественным спорам, – ответила Марго.
– А по каким тогда?
– Магическим.
За эти часы Марго уже научилась мгновенно определять, насколько густо заволокла сознание жертвы музыка, насколько ее дурман овладел мыслями и чувствами – жжение в татуировках подсказывало на два шага вперед. Эта девочка поддалась почти сразу, сопротивляясь лишь для вида.
– Ну и что вы хотите знать? – спросила посетительница. – Как пользоваться книгой? Вам это уже не понадобится.
– Я хочу знать, с чего все началось, – подтолкнула ее в нужную сторону Марго.
– Началось? – Гостья задумчиво прищурилась, глядя точно в камеру. – Началось все с менструации, точнее, с ее отсутствия…
Анна Пожарская
Мамина книга
– Что значит, вы больше не можете ждать, – грозно гремел отец из кухни, – мы же договаривались…
Маша вздохнула с облегчением: перерыв на кофе у родителя затягивался. Его хлебом не корми, дай пораспекать работников, пусть даже по телефону. А ей на руку. Наконец-то она доберется до визитки. В прошлый раз неправильно запомнила телефон, но сегодня поступит умнее: сделает фото.
Осторожно приоткрыла дверцу шкафа за рабочим столом отца, достала оттуда потертый кожаный ежедневник и распахнула обложку. Вытащила из кармашка на форзаце простую картонную визитку, сделала фото на телефон и поспешила спрятать все обратно. Из кухни послышался шум кофемашины. Довольная девушка выскользнула из отцовской комнаты. Сердце билось как ненормальное: все получилось!
Два шага по коридору, и она у себя. Закрыла дверь, уселась за стол и уткнулась в телефон. «Потомственная ведьма Валентина. Снимет порчу, венец безбрачия, вернет мужа в семью», – гласила надпись на фото. Маша усмехнулась. Ведьм навалом, но раз именно с этой дамой у матери были общие дела, значит, ей можно доверять. Скоро все проблемы решатся сами собой. По всем предметам будут пятерки, перестанет доставать мерзкий Коршунов, на работе заткнется придирчивый менеджер, а Сашка бросит Ленку и вернется обратно. Уж после инициации она сможет разгуляться, будет чем парня удержать. Так просто она его больше не отпустит! И вообще больше никому спуску не даст! Будут танцевать танец дерганых лебедей.
Набрала номер и затаила дыхание. Денег в обрез, но, как знать, может, хватит хотя бы на одну консультацию и не придется ждать очередной зарплаты в кафе, где она имеет несчастье подрабатывать.
Трубку подняли не сразу, но цену за консультацию назвали приемлемую. Обрадовали приглашением прийти через час: кто-то отказался от записи и внезапно образовалось окно. Маша с радостью согласилась. Дала отбой и принялась собираться. Ехать до места на перекладных, и за час добраться можно, только если не растягивать удовольствие.
Надела старенькие джинсы и потрепанную блузку, посмотрела на себя в зеркало. Нахмурилась. Сколько раз обещала себе купить новые, в этих уже и на людях появляться стыдно. Махнула рукой. Денег все равно кот наплакал. После совершеннолетия отец перестал подкидывать на расходы. Он вообще после смерти матери как чужой стал. Платил за учебу, кормил, не выгонял из дому, но не больше. И на том спасибо. Мама умерла и не оставила ничего, кроме библиотеки, со старинной, очень важной для ведьмы книгой и записками с рецептами зелий. А мачеха проела отцу всю плешь, что девочка на него не похожа. Маша ей не верила, уж больно хлипко выглядели аргументы: и фигура могла достаться от бабушки, и родинки не клялись никому располагаться так же, как у отца, но с некоторых пор и сама начала сомневаться.
Прихватила сумку и поспешила в коридор.
– Ты куда? Ужин скоро… – дежурно поинтересовался отец, пока она завязывала шнурки на кроссовках.
– Погулять, – привычно пожала плечами Маша.
Отец кивнул, и она вздохнула с облегчением. К счастью, родитель слишком занят делами, чтобы интересоваться подробностями.
– Смотри в подоле не принеси… – подбодрила мачеха из недр квартиры. – Знаем мы ваши вечерние прогулки.
Маша усмехнулась. Если бы! Какой подол, когда менструации все нет и нет. Вроде и со здоровьем в порядке, и вес в норме, и годков скоро двадцать стукнет, и все никак. А мачеха в курсе, просто подначивает из вредности. Маша вздохнула и выскочила из квартиры. Вот доберется до цели, всех поставит на место!
В коридоре у лифтов привычно попахивало сигаретами и ландышевыми духами соседки, Натальи Степановны, милой добродушной старушки.
– Добрый вечер! – поздоровалась Маша и улыбнулась.
Худая и высокая, в цветастом платье, с пучком на голове и сигаретой в мундштуке, соседка походила на чахоточную красавицу из старых фильмов. Всегда была такой! И когда сидела с маленькой Машей, пока родители работали, и позже, когда водила на кружки в другой конец города.
– Курить вредно, – вместо приветствия ответила Наталья Степановна и подмигнула: – Пойдешь обратно, загляни на чай, я пирожков напекла. С вишней. Как ты любишь.
Маша улыбнулась еще шире. После смерти мамы соседка осталась чуть ли не единственной, кто относился к ней по-человечески.
– Спасибо… Непременно зайду… – прошептала девушка и нырнула в открывшиеся двери подоспевшего лифта.
На улице пригревало вечернее солнышко и настойчиво пахло сиренью. Маша затормозила на миг, с наслаждением втянула носом ароматный воздух и снова улыбнулась. Отогнала тревожное предчувствие – все непременно получится – и поспешила к автобусной остановке.
