Книга Удивительные истории о ведьмах, страница 89. Автор книги Ольга Есаулкова, Дарья Бобылева, Марина Крамская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Удивительные истории о ведьмах»

Cтраница 89

– Ушла, – говорю, – водовозка?

Он чуть не обниматься:

– Анечка, что для тебя сделать???

Еле добилась, о чем сыр-бор. Прохлопал он воду-то. Сразу не залил, а как дым коромыслом – пиши пропало. Только… цистерна оказалась под крышку наполнена. Кто-то постарался. Он думает, что я. Уверен даже – так сложилось, что больше некому. А я знаю, что ничего не наполняла. Во-первых, не успела бы за пересменок. Во-вторых, я и вентиль-то, наверно, не поверну. Но водовозка уехала полная, факт. Что же для меня, для Анечки, сделать-то?

– Кофе мне, – говорю, – завари, давление упало, конец котенку. Сахару ложек пять, а то в глазах темнеет.

Он достал чашку Петровича, самую большую во всей части, мед откуда-то притащил – «ешь-ешь, а мама любит твоя? я вам три литра привезу!» – и болтает, остановиться не может.

Бабушка с дедушкой у него, а у них пасека. И непутевый внук в пожарке, он сам то есть. Правда, уже нормально все теперь, внук не подвел. Вернее, это я не подвела…

Дед его в нашей части двадцать пять лет отслужил, заслуги-регалии, по пожарному столбу на руках мог подняться. И тут такой позор. Только уже не позор, потому что я Анечка, и меду мне канистру, ешь-ешь.

Нервяк-то меня отпустил, а встать со стула не могу. Сижу, пальцы на руках рассматриваю: белые совсем, туда хоть кровь-то поступает вообще? Пустые пальцы какие-то. А водовозка, значит, полная. Угу.

Стала припоминать все свои мигрени и слабости. С одной стороны, логичнее некуда: весь букет пониженного давления – сонливость, тошнота, нарушение сознания… С другой, уж больно удивительные совпадения. На прошлой неделе соседка к мусоропроводу выскочила, дверь сквозняком захлопнуло, а у нее котлеты на плите. И ребенок двухлетний, с садика снятый из-за ветрянки. Меня аж затрясло от досады. Стоим обе возле замка, и понятно, что либо бригаду вызывать, либо самим дверь ломать по-быстрому. Слышу, ребенок кричит.

Психанула я, как дерну за ручку… искры из глаз. Прямо в лобешник мне эта дверь прилетела.

Сижу на банкетке, фарш из морозилки к голове прикладываю, в ногах дите пятнисто-зеленое ползает. А соседка из кухни:

– Анечка, ведь сковороду-то я выключила машинально, зря только перепугала вас.

А я перепугалась, да, – ноги ватные. В целом как обычно, если два и два сложить. Самое страшное, я свою впечатлительность никак не контролирую. Разве что в четырех стенах в отдельной палате, где у меня все само нормализуется.

Я к Вите пошла. К Виктору Палычу. Не могла себе отказать. Во всех смыслах это был идеальный объект: и кардиолог, и… на него я особенно живо реагирую.

– Померяйте мне, – говорю, – давление.

Тут я немного сама по себе поплыла, но собралась.

– Всё в порядке, – говорит.

И глаза такие добрые-добрые.

– А у вас? – спрашиваю.

– Что у меня?

– Ну, признайтесь, может, болит что-нибудь?

– Ничего у меня, Анечка, не болит.

– Плохо, – говорю. – В смысле, плохо, когда болит.

– Да, – и задумчиво так на меня смотрит. – А вам ключи от машины в регистратуру не приносили? С утра ищу. Вы… что с вами?!

– Меряйте, – шепчу, – давление быстрее меряйте!

И вижу, как он на тонометр хмурится. Рот открыл, и дверь открылась. Нянечка ключи принесла, в процедурном валялись. Бинго.

Почитала я разного про давление и поняла, что головокружение – это цветочки. Ягодками по мне инфаркт может зарядить. Как себя спасать – не понятно. Я же, по сути, отверткой в розетку тычу – ладно долбанет, а если укокошит?

Для начала решила маме больше не помогать. Она расстроилась, конечно. Ей просто спокойнее было, когда я в больнице. Целый штат врачей – все мои. Но я не могла ей объяснить, что именно больница меня и ушатывает. Я ведь сходила в рентген-кабинет, успела. До того, как пленку в архив увезли. И руку детскую, мальчиковую, с осколками, своими глазами видела. На самом первом снимке, после скорой как раз. Несимпатичный был у Гаврика перелом, ой нет.

Еще я придумала по сторонам не смотреть в рамках эксперимента. Только под ноги. На работе сказала, что связки перенапрягла, и молчала как рыба. Они все ходили с грустными глазами и, кажется, не очень мне верили. Потому что я взаправду расцвела, даже румянец стал появляться.

Вот такой красоткой я и приняла тот звонок.

Пожар в трехэтажке на отшибе, двухкомнатная квартира под крышей. Мальчик дома один. Как он стал адрес выговаривать, я похолодела:

– Гаврик, ты?!

Я все четко делала. И все шло не так. Впервые за всю мою жизнь все шло настолько не так. Нет, он не может выбежать, ключа нет. Потерял свой, мама снаружи заперла. Нет балкона, нет аварийного люка. Нет соседей дома. Нет никого за окном, только разгорелось от воздуха сильнее…

Едут, думаю, едут уже наши, ничего, там быстро по прямой… И н-на под дых! Авария на дороге, фура опрокинулась. Я рыдаю, но на самом деле нет. На самом деле я с Гавриком.

– Слышишь меня? Слышишь?! Не клади трубку!

Одеяла собрал, какие мог, притащил в ванну. Намочил, завалил дверь.

– Все поливай, слышишь?! Дверь поливай! Главное, трубку не клади! Я с тобой, слышишь меня?!

Я уже знала, что отключаюсь. Хотела только, чтобы не зря. Чтобы ребята успели. Вытянулась на полу, голову на телефон:

– Все хорошо, слышишь меня? Я с тобой. Слыши…


Я видела себя в палате. Из левого угла, сверху. Так интересно: шесть человек в белых халатах суетятся вокруг тела. И тело это – мое. Про маму сразу подумала, как она по стенке будет сползать. И еще подумала, что не выйду, видимо, замуж за Виктора Палыча. Не в этой жизни.

Стало обидно. Сверху был виден только его затылок, это очень мало, и я спустилась пониже. А потом еще и еще. И увидела его руки. Мне всегда нравились красивые мужские руки. Как у Виктора Палыча, например. Вот бы они трогали, например, меня.

Это свое желание я внезапно сбыла, потому что со стороны больше ни на что не смотрела, а смотрела на Виктора Палыча. По-нормальному, глаза в глаза.

Там, внутри тела, было больно. Иголок в обе руки натыкано, и неприятно вообще. А в голове, моей, но как бы и не вполне моей, шла «дефрагментация диска». Я глаза закрыла и ждала, пока кирпичики внутри черепа на место сложатся. А как только они падать перестали, всё поняла.

Вот медсестра Марина – милый барашек, терпеть не может свои завитки. Я знала, что могу их выпрямить, и будет эта глупость стоить мне мигрени на пару дней. Но если сейчас попробую, то, конечно, сдохну, до мигрени не доживу уже. Вот практикант Вася, веснушками заклейменный. Цена его радости – мой обморок. Правда, если сейчас сведу, тоже сдохну. Или вот Виктор Палыч… бледный, губы сжаты. Чинить его по ходу не нужно, только пот со лба вытереть. Заметил, что я сквозь ресницы всех рассматриваю:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация