Когда звучат первые аккорды «Ты задолжала мне любовь», я уже полностью обнажена, и Стивен, все еще полностью одетый, крепко прижимает меня к себе. Впрочем, он тоже возбудился – я чувствую это внутренней поверхностью бедра. В одно мгновение мои глаза распахиваются, но сейчас мой мир заполнен только им одним, и я обхватываю его руками за шею и, сплетя пальцы, заставляю наклониться, пока наши губы не соприкасаются. Я целую Стивена с убежденностью, которая на время делает меня лидером нашего тандема. Мои губы и язык задают ритм, но Стивен быстро перехватывает инициативу.
В камине с треском обрушивается прогоревшее полено, и сноп горячих искр с воем устремляется в дымоход. На мгновение мы замираем, потом он увлекает меня на пол. Несмотря на ковер, я довольно чувствительно ударяюсь плечом о паркет – наверняка останется синяк. В глазах Стивена мелькает тревога, но я привлекаю его к себе для еще одного поцелуя.
Его рука ласкает меня, гладит мою кожу. Это та же рука, которая пару часов назад свернула голову живой чайке. Стивен быстро сбрасывает одежду, но я еще не готова. Воспользовавшись тем, что он занялся пуговицами на рубашке, я пытаюсь выбраться из-под него, сбросить с себя его вес. Стивен удерживает меня, но я снова и снова отталкиваю его руки, добиваясь, чтобы его желание стало сильней. Я вижу, как оно нарастает, и в конце концов он не выдерживает. Его тело снова обрушивается на меня, прижимая к ковру, пальцы впиваются в запястья моих поднятых над головой рук. Я еще борюсь, но его хватка становится крепче. Бесполезно. Он очень силен, и я ничего не могу сделать – буквально ничего. Стивен стискивает меня в медвежьих объятиях, и я слышу – или мне кажется, что я слышу, – как трещат мои ребра. Некоторое время я терплю, но потом сдаюсь. Почувствовав, что сопротивление сломлено, Стивен обрушивает на меня всю мощь своего жестокого поцелуя. Он – победитель, и я его законная добыча. Его вес буквально расплющивает меня в блин. Стивен ждет, пока я сама раскроюсь ему навстречу, но я продолжаю держать колени сомкнутыми.
– Покажи мне, как сильно ты меня хочешь… – шепчу я ему.
В ответ он пытается твердым как камень коленом раздвинуть мне ноги. Я не уступаю, и Стивен нажимает сильнее.
– Давай же!..
Желание обладать мною горит в его глазах и кривит его губы, и я прекращаю сопротивление. Одной рукой Стивен направляет себя внутрь меня и снова перехватывает мои запястья. Его пальцы судорожно сжимаются. Он вот-вот получит то, что хочет. Меня. И я поощряю его короткими, отрывистыми фразами, произнесенными хриплым шепотом:
– Ну давай же!.. Давай!
Освещенные оранжевыми отблесками огня из камина, мы движемся ритмично и быстро. Огромные окна не зашторены и не загорожены жалюзи, но увидеть нас могут разве что дикие звери.
Или вообще никто.
13
Стивен
Стивен сидел на полу, опираясь на диван спиной. Голова Элли покоилась у него на груди. В комнате было тепло, но они все равно укрылись взятым с дивана декоративным пледом, потому что были по-прежнему полностью обнажены. Толстая шерстяная ткань слегка покусывала кожу, и Стивен подумал, как непрактично кутаться во что-то такое, чем можно пользоваться, только когда ты одет. Дрова в камине почти прогорели, и тускло-багровый отсвет тлеющих углей разгонял темноту лишь на крошечном пятачке перед самой топкой, тогда как по углам гостиной тени сгустились еще сильнее, сделавшись черными и непроницаемыми.
Ранний и темный зимний вечер незаметно подкрался, пока они упивались своими следовавшими один за другим оргазмами. И без того слабый дневной свет померк, и деревья за окнами сомкнулись еще теснее, превратившись в сплошную черную стену. Стивен сосем забыл, какими короткими бывают дни в январе. В городе почти не бывает настоящей ночи, темноту сдерживает оранжевый свет уличных фонарей и бесчисленных окон, но здесь, где природа оставалась первобытной и дикой, а человек был незваным гостем, которого только терпят, ночной мрак был по-настоящему непроницаемым и густым. Он будет царствовать над землей до тех пор, пока над горизонтом снова не покажется солнце, но до рассвета еще очень долго – несколько часов, которые им с Элли придется провести в мрачном логове тьмы.
– Кажется, усиливается…
– Что именно? – спросил Стивен, поглаживая кончиками пальцев ее кожу возле локтя.
– Снег. Снаружи снова идет снег.
Стивен бросил еще один взгляд на окно. За темным стеклом кружились в вихре мохнатые снежные хлопья, несомые свирепым ветром. Глядя на их белые штрихи на черном холсте ночи, Стивен подумал, что природа научилась неплохо копировать манеру Джексона Поллока
[10].
Единственным звуком, проникавшим сквозь тройные стеклопакеты, был приглушенный грохот обрушивающихся на берег волн.
– Похоже, наша поездка в Стоктон накрылась.
– Ну и что? Я знаю не менее интересный способ скоротать время. – Его дыхание коснулось ее уха – теплое, словно обещание.
– Но мне действительно хотелось там побывать!
– Ехать куда-то в такую погоду было бы крайне неразумно…
Элли открыла рот, собираясь что-то возразить, и он быстро добавил:
– …А поскольку в этой поездке водителем назначили меня, за мной последнее слово. – И он игриво постучал пальцем по кончику ее носа, положив, таким образом, конец дискуссии.
– Наверное, ты прав… – Элли вздохнула, поудобнее устраиваясь у него на плече. От нее исходило ощутимое тепло, а гладкие щеки все еще были розовыми после нескольких пережитых оргазмов. Стивен обнял ее за плечи и погладил большим пальцем выступающую ключичную косточку.
– Значит, остаемся только ты и я, и еще этот дом, – добавила она.
Он кивнул.
– Это удивительное место. Кстати, как ты его нашла?
– Мне посоветовал его один приятель.
– Какой еще приятель?
– Мой бывший одноклассник. Этот дом когда-то снимали друзья его родителей. Каждый раз, когда мы встречаемся, он начинает рассказывать мне, какое это замечательное место.
Стивен насторожился. До сегодняшнего дня Элли еще ни разу не упоминала ни о каких приятелях-мужчинах. Зная ее добросердечную натуру, Стивен предположил, что это был вовсе не бывший одноклассник, а какой-нибудь приставучий ухажер с курса, которого Элли по доброте сердечной не решалась отшить. Сам он давно заметил, что мужчин притягивает к ней точно магнитом. Они постоянно роились вокруг нее, и Стивен не раз замечал их плотоядные ухмылки. Казалось, все эти парни просто не способны пройти мимо нее – ни дать ни взять соро́ки, которые любят хватать все красивое и блестящее. Взять хотя бы того ублюдка на открытии галереи «У Саши»… Впрочем, он был всего лишь последним и самым ярким примером среди себе подобных. Он тогда слишком много выпил, и Элли надулась и ушла. Ожидая, пока бармен нальет ему еще порцию, Стивен размышлял, стоит или не стоит ему пойти за ней и извиниться, как вдруг мимо него на всех парах промчался этот тип с небольшой бородкой и бросающейся в глаза золотисто-рыжей шевелюрой. Он видел, как парень выскочил сквозь стеклянную дверь на улицу и схватил Элли за локоть, а она остановилась, обернулась и что-то ему сказала… Этот тип явно посягал на то, что принадлежало ему, и Стивен напряг мускулы, готовясь вмешаться, но пять порций бурбона сделали его медлительным. Пока он соображал, как лучше действовать, незнакомец за стеклянной дверью что-то быстро и горячо говорил Элли. «Чертов марафетчик», – с презрением подумал Стивен, заметив, что рыжий постоянно трет нос тыльной стороной ладони. Что́ означает этот жест, он знал, хотя сам никогда кокаином не увлекался. То, что на Элли обратил внимание наркоман, ему очень не понравилось – мало ли что могло прийти в голову этому типу, который буквально пожирал Элли взглядом. Такой взгляд был ему очень хорошо знаком – самые разные мужчины смотрели на нее именно так, пытаясь проникнуть взглядом сквозь одежду и поджимая губы, чтобы скрыть сжигающую их похоть, а некоторые даже слегка подавались вперед в надежде на случайное прикосновение.
