Увы. Я чувствую, что мне не удержаться, а Стивен продолжает тянуть меня за ноги, повисает на них всей тяжестью. В какой-то момент мои пальцы срываются, и я проваливаюсь обратно в люк.
Я падаю на Стивена. Его тело смягчает удар, но эта невольная любезность – единственное, на что я могу рассчитывать. Его планы ничего подобного не предусматривают. Я чувствую, как его пальцы вцепляются мне в волосы и тянут с такой силой, что глаза наполняются слезами.
Паника обжигает горло словно горькая желчь. Я изо всех сил сражаюсь за свою свободу, но его руки, обхватившие мое тело, сдавливают меня словно стальной капкан. И с каждым моим рывком давление только нарастает. Давай, Ви, думай! Используй голову! Да, голову!.. Я слегка наклоняюсь вперед, чтобы размахнуться как следует, потом резко откидываю голову назад. Удачно! Мой затылок врезается ему в лицо, я слышу треск костей. Мне тоже приходится несладко, в голове вспыхивает боль, но его хватка ослабевает, и я вырываюсь из железного кольца его рук. Одним прыжком я снова оказываюсь на ящике, хватаюсь за оконную раму, подтягиваюсь… Я почти успеваю, но Стивен снова хватает меня за ногу.
Если он сумеет затащить меня обратно, все будет кончено. Я лягаюсь и брыкаюсь, бью куда попало свободной ногой. Каждый отвоеванный дюйм придает мне сил. Наконец я попадаю во что-то твердое – в ключицу или в грудину. Удар получается достаточно сильным, и его пальцы соскальзывают. Еще один отчаянный рывок, и я уже на крыше – кубарем качусь вниз по скату. Каким-то чудом я успеваю сгруппироваться, развернуться так, чтобы падать ногами вперед. Ледяной ветер бьет мне в лицо. С громким воплем я срываюсь с края крыши и лечу вниз. Кажется, я даже успеваю произнести молитву – очень короткую, потому что через мгновение я с головой проваливаюсь в сугроб. Холод охватывает меня со всех сторон, электризует мышцы, и я, отплевываясь, вырываюсь из снежного плена. Кости, кажется, целы, ничего не отбито, на лице тают снежинки. Мне здорово повезло, но думать об этом некогда. Стивен знает, где я, и он со мной еще не закончил.
По колено проваливаясь в снег, я ковыляю к гаражу. Следы… Спрятаться невозможно, он сразу поймет, куда я направилась. Но Стивен – не единственная опасность. Снег обжигает кожу, пальцы немеют, промозглая ледяная сырость просачивается под одежду и даже, кажется, под кожу. Кровь разносит по всему телу острые, как иглы, ледяные кристаллы, холод ползет вверх по спине, парализует мозг, так что очень скоро я понимаю: сейчас я способна думать только о том, как я замерзла.
К тому моменту, когда я протиснулась в приоткрытые гаражные ворота, мои пальцы скрючились, как при артрите, и потеряли чувствительность. Поднеся их к губам, я отогреваю их дыханием и разгибаю по одному. Когда я чувствую, что с грехом пополам могу снова пользоваться руками, я достаю из поясной сумки телефон и включаю фонарик. Луч света падает на стену: полка с банками засохшей краски, садовый шланг, еще какая-то рухлядь… Телефон вываливается из одеревеневших пальцев и падает на пол, и я наклоняюсь, чтобы его поднять. Световое пятно скользит по заднему колесу «Лексуса», и я вижу сдутую покрышку. Та же история и с передним колесом.
О нет!.. Я холодею, хотя казалось бы – дальше уже некуда. Теперь мне не удастся никуда уехать, даже если я найду ключи. А сколько времени я уже убила на поиски! Я смотрела во всех местах, где они могли быть, но ничего не нашла. Когда Стивен напал на меня на лестнице, он совершенно ясно дал понять, что у него ключей нет и он не знает, где они находятся. В том, что он не лгал, я была уверена – в качестве доказательства я могла бы предъявить синяки на спине и на руках. Надо было бы, конечно, заранее сделать дубликаты, но мне это не удалось: Стивен становится крайне недоверчив, когда речь заходит о том, чтобы позволить женщине сесть за руль его драгоценного «Лексуса». Он так ни разу и не пустил меня дальше переднего пассажирского сиденья. И сейчас он тоже позаботился о том, чтобы я не смогла никуда уехать.
Что ж, это все меняет.
Коренным образом.
– Э-эл-ли-и-и! – Его голос звучит почти визгливо. Он растягивает гласные, словно ему хочется, чтобы мое имя звучало как можно противнее – в соответствии с моим характером, как он его представляет. – Выходи-и, хватит прятаться! Тебе все равно некуда бежать!
Я гашу фонарик. Мой страх превращается в ощущение наподобие тошноты, но это не тошнота. Во рту появляется противный привкус, словно я наелась ржавчины, и я поспешно сглатываю. Сейчас не время для слабости. Низко пригнувшись, я на цыпочках крадусь к задней дверце машины, когда мой башмак задевает за что-то твердое. Оно откатывается в сторону, но недалеко. Наклонившись, я шарю пальцами по холодному полу, пока не натыкаюсь на что-то длинное и тонкое. И увесистое.
Я сжимаю непонятный предмет в руке. Сойдет… С его помощью я сумею выиграть немного времени, чтобы оценить обстановку и решить, как быть дальше.
– Можешь прятаться сколько угодно, я тебя все равно найду. Так что лучше выходи сама. Давай поговорим! – Его самоуверенность – как и всегда – становится его уязвимым местом. Стремление Стивена лишний раз напомнить мне – напомнить как можно громче – о своем преимуществе мне на руку: благодаря этому я точно знаю, где он находится.
Выскользнув из гаража, я сворачиваю за угол и мчусь к опушке леса так быстро, как только позволяет мне рыхлый снег. Спрятавшись за толстым стволом, я жду. Ветер гуляет здесь, как и на открытом месте, и каждый его порыв крадет у меня немного тепла. Я начинаю стучать зубами и боюсь, как бы Стивен не услышал этот звук. С другой стороны, если он меня не поймает, холод рано или поздно до меня доберется. Скорее рано, чем поздно, кстати… Моя куртка осталась в доме, а без нее я долго не протяну.
Снег скрипит под его ногами. Вот на фоне серого предутреннего неба проявляется его силуэт. Стивен подходит к гаражу, и я вижу, что он в своей теплой куртке, в шарфе и перчатках. Мне впору ему позавидовать. В руке он сжимает нож, длинное лезвие чуть поблескивает. Бр-р!..
У дверей гаража Стивен мешкает. Его внимательный взгляд скользит вдоль ряда деревьев на опушке. Я поспешно прячусь за ствол и, поднеся руки к губам, согреваю их своим дыханием, одновременно прислушиваясь, не раздадутся ли снова его шаги.
Но он ныряет в гараж. Пока он возится там в темноте, я прокрадываюсь к воротам и встаю сбоку от щели, занеся руку для удара. Его шаги приближаются к выходу, и в моей груди рождается легкая дрожь, но это не холод. Это предвкушение и… возбуждение. Какая-то часть меня хочет открытой борьбы, хочет победы. Стиснув зубы, чтобы не стучали, я крепче сжимаю стальной стержень
Мне совершенно ясно: то, что случится в ближайшие секунды, определит, каким будет мое будущее.
63
Элли
Он ничего не подозревает. Стивен появляется из гаража, даже не думая о возможной опасности, и довольно беспечно подставляет мне свой затылок. Монтировка начинает двигаться вниз, но что-то – тень, свист рассекаемого воздуха, шорох одежды – выдает ему мое присутствие. Стивен с завидным проворством оборачивается и успевает поднять руку, парируя мой удар. Пока он пятится, я бросаюсь вперед, тараню его всем своим весом. Дальнейшее можно описать словами детской считалочки «буду резать, буду бить, все равно тебе водить», только у нас другой, взрослый, вариант. Мы пытаемся вывести друг друга из строя – все равно как. «Тебе водить!»…
