Скормит стене. Видимо, так же, как Ростислав скормил ей тех несчастных, среди которых Александра видела своего старого знакомого. «Скормит стене» звучало, как издевательство над здравым смыслом. Кривая кирпичная стена не могла быть живой, она не могла говорить с Александрой и тянуть к себе.
– А мы знаем, что там? – собственный голос казался Александре чужим и приглушенным, словно раздавался из-за той самой холодной преграды. – За этой… этим барьеров?
– Нет. Все, кто приближался к ней ближе этой линии или, не дай бог, дотрагивался до неё, исчезали. – Ростислав помрачнел, сцепив пальцы перед собой на столе в замок. – Мы потеряли нескольких людей только на прошлой неделе. Она как будто притягивает к себе. И мы никак не можем ее остановить. Сейчас вроде бы стало немного лучше. Трещины затянулись. Но мы не знаем надолго ли. Прорвать может в любой момент. Один из уцелевших сказал, что слышал голоса. Они говорили ему дотронуться, потому что так надо. Мы успели его остановить.
Ростислав выглядел уставшим. Его пальцы нервно тёрли друг друга, пока он напряженно сжимал ладони.
– Вся эта работа – всего лишь бессмысленный способ скрыть от людей существование бреши. Что за ней? Одному богу только известно. Но мы, координаторы, вынуждены держать остальных в неведении. Знания – источник страха. А страх приводит к неповиновению. Расскажи я кому-то еще о существовании стены – и все рухнет.
– Ты так в этом уверен? – скептично цокнула языком Александра.
– Мне так сказали. Я солдат и не задаю вопросы, – хмуро отозвался Ростислав.
– И давно мы превратились в организованную группировку? Хорошо хоть, еще не преступную.
– Ну знаешь ли. – Дементьев закатил глаза, откинувшись на спинку кресла и пропустив несколько прядей между пальцев. – Иногда мы нарушаем законы нескольких государств одновременно. Но у нас работа такая, – вздохнул Ростислав. – И да, «Лихоборы» всегда были оторваны от остального общества. Ни войти, ни выйти. Никогда об этом не задумывалась?
– А сам ты… никогда не задумывался, откуда взялась эта стена?
– Неудачное колдовство. Вот моя версия. Поэтому я и не люблю ведьм. – Губы Ростислава растянулись в ухмылке, и он тут же поспешил добавить, заметив взгляд Александры: – Марьяна не в счёт.
– Ну да. И ты туда же. Поддаётесь на ее чары, как послушные коты на валерьянку.
Ростислав растерянно развёл руками, словно извиняясь за собственную слабость.
Бросив на Александру еще несколько долгих многозначительных взглядов, Ростислав схватил одну из папок с края стола и, раскрыв ее, уткнулся взглядом. Разговаривать с Александрой и дальше на эту тему он, судя по напыщенно-насупившемуся внешнему виду он не планировал.
Несколько раз с силой сжав подлокотники, Звягинцева подскочила на ноги, едва не опрокинув пошатнувшийся под ней стул, поджала губы и не моргая посмотрела на Ростислава. Надежда, что он не сможет вынести пробуравливающего его насквозь взгляда, ускользала меж пальцев, как песок. Ростислав продолжал внимательнейшим образом изучать документы.
– Ладно, мне пора, – слова колючими иголками процарапали горло Александры и застряли на кончике языка хриплым сухим кашлем. – Спасибо, что хоть в это меня посветил.
– Заходи, если соскучишься, – Ростислав поднял взгляд и приторно улыбнулся.
Проглотить скрутившуюся во рту колкость оказалось сложно, но Александра нашла в себе силы. Отставила в сторону стул и быстрыми шагами засеменила к выходу, спиной ощущая на себе тяжёлый взгляд Ростислава. Сказать все и ничего – она уже и забыла, насколько ее бывший начальник бывал невыносим.
– Он… – Александра остановилась в дверях и обернулась на Ростислава, сжимая холодный металл ручки, – он сказал, что знает. Знает, что за этим барьером. Но не расскажет нам, потому что мы недостойны.
– Классический способ манипуляции. С другой стороны, – развёл руками Дементьев, – мне плевать, что там и на кой черт мы этим занимаемся, пока мне платят деньги. Я тут не потому, что мне нравится. У меня нет выбора.
Что ж, как и у Александры.
***
Александра не могла сказать, почему выйдя из кабинета Ростислава, она сразу же направилась к тому самому подвалу, куда ее привёл Джеймс.
Те же повороты, те же крысы и та же тяжёлая металлическая дверь, которая, к удивлению Александры, оказалась открытой. Открытой, насколько могла быть открыта дверь, чей замок расплавился черной липкой субстанцией. Дотрагиваться до ручки Александра не решилась – вытащила из кармана несколько бумажных салфеток и, попытавшись оттереть от замка черные пятна, выронила их, когда на белой бумаги стали разъедаться уродливые дыры. Края бумажных платков зашипели, взмыв вверх тонкими струями дыма, и Звягинцева, подцепив носком край двери, оттолкнула ее в сторону и быстро скользнула внутрь коридора.
Узкое помещение уродливо перемигивалось тусклыми лампами и черными разводами по стенам. Везде, где серого бетона касалась черная жидкость, пробегали маленькие трещины, а на пол опадала пыль. Несколько раз Александра хотела дотронуться и попробовать на ощупь субстанцию, и каждый раз она останавливала себя, глядя на обуглившиеся края дыр на стенах и вспоминая рассыпавшиеся у неё в руках бумажные платки.
Спускаться по винтовой лестнице оказалась труднее, чем в прошлый раз: перила тоже были измазаны черным и вспыхивали блеском, когда аварийные лампы снова загорались. Спускаться по винтовой лестнице, не держась за поручни, было опасно для здоровья, но еще опасней казалось сжать ладонью металл и почувствовать, как черная жидкость расползается по коже.
Александра Звягинцева никак не ожидала увидеть в секретном подвале кого-то еще, помимо нескольких посвящённых. Но стоило ей выйти из-з покосившейся балки, как ее взгляд уперся в широкую спину мужчины. Он рассматривал стену, ходил перед ней из стороны в сторону и громко кашлял, позволяя эху разносить грудные хрипы по подвалу, отражаться от стен и возвращаться, оглушая.
– Что вы тут делаете?
Будь у Александры пистолет, она немедля выдернула бы его из кобуры, чтобы направить на стоящего к ней спиной человека. Но вместо этого она схватила валяющийся под ногами камушек и бросила в голову незнакомца. Необдуманно? Определенно. Глупо? Стопроцентно. И даже Стас сказал бы, что Александра выжила из ума. Но теперь было уже поздно отступать назад: мужчина обернулся, зайдясь низким грудным кашлем. Платок в его руках, как и пальцы, окрасились в черное, а плечи содрогались при каждом вдохе.
Он молчал, непонимающе глядя на Александру.
– Спрашиваю еще раз: что вы тут делаете? – скрестив за спиной пальцы, повторила Звягинцева.
Мужчина как-то странно посмотрел на неё, а затем отнял платок ото рта и улыбнулся. Александра подавилась воздухом, узнав в нем проверяющего Ростислава, и сделала несколько быстрых сбивчивых шагов назад.
– Ох, прости милая. У меня задание.
