— То есть, считай, ничего не было! — пробурчал Шри Ампра. — Вам досталось дешевое подобие антры, мушиный помет! Если захотите, молодой человек, я покажу вам, что такое настоящее посвящение!
— С радостью! — воскликнул Мессаудин Джу-Пьет.
— Мне нравится ваш энтузиазм. Как дела на Сиракузе?
— У нас теперь двадцать девятое по счету планетарное правительство — меньше чем за сто лет. Деловая буржуазия подбивает население спутников на восстания, чтобы свергнуть аристократию и установить демократию. Прочие миры не простили нашей безумной гегемонии и все время держатся от нас подальше. Стабильность и процветание — это придет еще не завтра. Могу я задать вам еще один вопрос? Откуда это имя — Шри Ампра? Я полагаю, это означает «сеньор Обезьяна» на языке садумба. Но вы не особенно волосаты…
— Когда я вернулся с Арратана…
— Арратана?
— Другое название Гипонероса. Когда я, стало быть, вернулся с Арратана, я регрессировал до почти животного состояния…
— Вы знаете, что случилось с воителями безмолвия? Говорят, что всякий раз, когда один из них покидает эту вселенную, на Матери-Земле появляется куст.
— Сколько сейчас кустов?
— Двенадцать. И цветы разные по фактуре, форме и цвету…
Рука Шри Ампры распрямилась, и его указательный палец устремился к звездному своду.
— Посмотри на небо, Мессаудин, и ты увидишь тех, кого ищешь. В крайнем левом углу созвездие Фрасиста и Гэ в форме джабайба, стервятника: они покровительствуют целителям и путешественникам.
— Фрасист — это тот самый Фрасист Богх, муффий Барофиль Двадцать пятый?
— Кое-кто утверждает, что да… Далее созвездие Сан-Франциско и Феникс в форме снежного медвигра. К ним обращаются при проблемах с бесплодием. Чуть дальше в форме трилла созвездие У Паньли, защитника воинов и отшельников.
— Нет ли тут противоречия?
— Отшельники — воители души, а воины — отшельники поля битвы. Обрати теперь внимание на правую часть небесного свода: ты обязательно увидишь созвездие Йелли и Жека в форме раскрытого глаза, символа ясновидения и отваги. Вон там, в форме летающего валуна, созвездие Шари и Оники, аллегория посвящения и преданности. Ярко сияющая одинокая звезда — это Тау Фраим, их сын, неизменный и бдительный хранитель индисских анналов. Наконец, и это самое дорогое моему сердцу созвездие, ящерица в центре, слегка красноватая — красным цветом жертвы, — и семь солнц там, где ее голова. Волосы Афикит, простертые на теле Тиксу. Душа Афикит в душе Тиксу. Они сияют вместе вечно. А еще можно также увидеть на месте того, что когда-то было черной дырой, звездную пыль: это скаиты, бывшие посланцы пустоты. Их желание участвовать в творении оказалось сильнее воли Несотворенного.
— Я ничего этого не вижу, — вздохнул Мессаудин.
Старик рассмеялся:
— Научись видеть сердцем! Ты мне напоминаешь о тех днях, когда я звался Лотером Пакуллаем, досточтимым сотрудником Института прикладных наук Неоропа.
— Для чего же они рисковали? — спросил сиракузянин. — Люди все так же свирепо рвут друг друга на части, как и всегда…
— Свирепость — это часть жизни. Застал бы ты дни Великого Холода, дни Великой Пустоты, ты бы этого не сказал!
— Великий Холод? Великая Пустота? Я думал, это легенда, которую рассказывают детям, чтобы их приструнить…
— Вот чернота в небе — это блуф. Он караулит наши промахи, как неутомимый хищник. Не рискни эта дюжина, у людей даже права рвать друг друга не было бы, и мы бы не сидели спокойно и не спорили бы под звездным сводом. Кстати, хватит разговоров. Пришло тебе время получить истинную антру…
КОНЕЦ
