— Пойми, Михаил, — рассуждал Алекисис, найдя в моем лице благодарные уши, — нам не нужны слабаки и лентяи. Каждый может пробиться, каждый! Что родовичи, что дворяне, мы внимательно наблюдаем за талантливыми или усердными людьми. Нам нужны дерзкие, без-страшные, волевые!
Насчет Воли у Громова имелся отдельный пунктик.
На каждом уровне его Пирамиды Влияния было три подуровня — Воин, Инженер, Маг.
Воинов Алексис относил к самому широкому и самому лёгкому подуровню, мол, Воины — отличные исполнители, но и только.
Путь Чести, которому они следуют, выставляет жесткие границы, регламентируя каждый шаг.
Что касается Воинов-управленцев, таких, как Оут, Макс и градоправитель Клодца Хайдар, то они, по мнению Громова были исключением.
— Да, Воин может стать князем, — соглашался со мной Алексис, нависая над шахматной доской, — но у него в советниках рано или поздно окажется Инженер или Маг! Поскольку Воины зачастую идут прямо. А Инженеры и Маги смотрят вверх!
Инженеров Алексис считал неизбежным злом прогресса и, неожиданно, в отличие от своих коллег, поддерживал.
Он считал, что неугомонные Инженеры, ведомые неугасимым Любопытством, создают новые решения для старых проблем и мотивируют Магов не отставать в развитии.
А ещё Инженеры, в понимании Громова, были идеальным вариантом для создания рабочих мест.
Ну а сплав высоких технологий и магии виделся Алексису естественным ходом развития человечества.
— Ты думаешь, твой УГ — это придумка Воинов? Да как бы не так! Изначально УГи были созданы Инженерами, у которых Воины все отбирали. Ну а потом мы, Маги, приложили руку к их усовершенствованию. Было непросто, но мы смогли добиться баланса!
Под балансом Громов имел в виду развитие одаренных. Если условно разделить становление одаренного на три этапа, то Воины однозначно доминировали в первых двух.
А вот в третьем, финальном, максимально раскрывались уже Инженеры и Маги.
Конечно, зачастую все решала индивидуальная сборка и выбранные умения, но как класс, Инженеры и Маги были однозначно сильнее.
— Воинов спасают только ауры, — утверждал Громов. — И если ты видишь перед собой девятиранга без аур, он глуп, как пробка. Да, он победит в любом поединке, но ему никогда не стать правителем. Любой Маг-девятиранг просто-напросто уничтожит его армию.
А ещё Громов считал, что в их мире существует искусственное ограничение в развитии.
— Ведь что такое десять рангов? — Алексис с явным удовольствием возвращался к этому вопросу снова и снова. — Да это ерунда! Я тебе как Маг говорю. Да, имея идеальную стратегию развития, я смогу к десятому рангу стереть с лица земли наш континент. Но… этого мало.
В понимании Громова, Маги были первой ступенькой к Богам.
— Наделы складываются в княжества. Княжества складываются в государства, государства складываются в империи, из империй получается мир, так? — философствовал Громов. — А дальше? Почему мы ограничиваемся одним миром? Ведь можно создать Содружество миров или Звездную империю!
В Громове чудесным образом переплетались эгоизм, тщеславие, любопытство и… юношеский максимализм.
Он не видел границ, считал возможным достичь абсолютно всего и был Мечтателем с большой буквы.
— Знаете, Алексис, — на этот раз я подошел к защите короля более ответственно, — почему Маги до сих пор не захватили весь мир?
— И почему же? — Громов недовольно гипнотизировал мои пешки, выстроившиеся непреодолимым бастионом.
— Потому что пока Маги витают в облаках и строят виртуозные планы, а Инженеры постоянно улучшают свои изобретения, Воины берут и делают. Вот так, например.
Менять ладью на коня — не очень хорошая идея, зато у меня открывалась проходная пешка.
— Поспешишь, людей насмешишь, — проворчал Алексис, забирая ладью слоном.
— Удивил, считай, победил, — возразил я, двигая пешку вперёд. — Мат в три хода.
— Хм, — Громов ещё некоторое время изучал доску, но всё же признал своё поражение. — Из тебя выйдет хороший полководец.
— Мне это неинтересно, — я покачал головой и взял в руки ладью, которую я только что пожертвовал. — Я вообще против войны.
— Сказал человек, объявивший Священный Поход против Бездны, — хмыкнул Громов. — Про Волну и северян я вообще молчу.
— Если я вижу, что стоящий передо мной человек замахивается на меня топором, я уж лучше первым сломаю ему нос, чем дождусь, когда он разрубит мне, скажем, плечо.
В этом плане я определился уже давно.
Видишь опасность — действуй на упреждение. Что до «ударили по правой щеке, подставь левую», видимо, я ещё не дорос до такого уровня сознания.
— Уже поздно, — мои слова Громов никак не прокомментировал, но, судя по эмоциям, он сам придерживался схожей точки зрения. — Пойдем, покажу тебе внутренний дворик.
— Пойдемте, — я поднялся с кресла и подкинул ладью в воздух. — Возьму на память?
— Дарю, — великодушно разрешил Громов, поднимаясь следом.
Будь у меня время, я бы, не задумываясь, погостил у этого человека ещё пару дней.
Да, по многим вопросам наши мнения не сходились, но Громов безусловно был великим человеком. Именно такие перекраивают карту мира лишь одной своей Волей.
Что до дворика, мы оба понимали, что наша встреча не может окончиться просто так. Как ни крути, в шахматах всегда только один победитель.
Ну а кабинет было жаль. Да и потом, я же не варвар какой-нибудь, устраивать беспорядок в гостях.
Ну а дворик — совершенно другое дело.
— Рубин не забудь, — подсказал Громов, спускаясь по каменным ступеням во внутренний двор.
Статуи Воинов, лицом похожие на Громова, аккуратные дорожки среди цветочных клумб, фонтан с выгравированными тучами и грозами…
Любой случайный путник сообразил бы, кому принадлежит это поместье.
Громов остановился около фонтана и, повернувшись ко мне, вопросительно посмотрел на кольцо с рубином.
Я держал артефакт в руках, мысленно готовясь к самому неприятному моменту.
Терпеть не могу отдавать кому-то или чему-то свою кровь.
Не могу объяснить словами, но в моем понимании, это почти то же самое, что менять свою жизнь на силу Бездны.
Впрочем, другого выхода у меня не было.
Я сжал кольцо в руке и тут же поморщился — рубин жадно уколол мою ладонь.
— Да как ты посмел, щенок?! — Громов преобразился в мгновенье ока. — Я принял тебя, как родного, а ты… ты… вор!
В глазах мага сверкнула молния, а небо стремительно заволокло свинцовыми тучами.
— Убийца! — крикнул я. — Как закончу с Бездной, возьмусь за тебя!
