* * *
Идея вернуться в Полоцкое подворье Герде понравилась. Она привыкла к этому дворцу, как к своему собственному дому, которого у нее, на самом деле, никогда не было. Ей там было хорошо и удобно. Ей там нравилось. Единственная причина, по которой она поехала к Неревиной, заключалась в нежелании встречаться с Иваном. Разумеется, она понимала, что эта встреча неизбежна, но разговор с ним мог состояться только тогда, когда она решит, что ей делать дальше. Никакие уговоры, обещания и клятвы со стороны Ивана не удержат ее в Новгороде, если она решит уехать. Но, с другой стороны, ей не требуются никакие объяснения с его стороны, извинения или заверения, чтобы остаться с Иваном и Шарлоттой, если таково будет ее решение.
Однако выбор, который ей предстояло сделать, был не из тех, что принимаются по наитию и на скорую руку. Ей необходимо было продумать все следствия, вытекающие из этого решения, чтобы потом никогда уже к этому не возвращаться и ни о чем не жалеть. А между тем сейчас она находилась в таком расстройстве чувств, что ни о каком здравом размышлении не могло идти и речи. Поэтому Герде нужна была пауза. День-два, – может быть, три, – чтобы привести себя и свои мысли в порядок и вернуть себе способность думать головой, а не сердцем или чем-нибудь еще.
Вернувшись в Полоцкое подворье, Герда всю оставшуюся часть дня занималась всякой ерундой. Выбирала платья на тот или иной случай, примеряла ногайскую кольчугу, раз уж китайская пришла в негодность, точила меч и кинжалы, ела – обед был великолепен, – пила ставленый мед, принимала ванну, но так и не решила, что ей делать. В конце концов, собралась ложиться спать, но тут ей доложили, что прибыла сестра Ивана Дарья, как раз перед мятежом отъехавшая в имение своего мужа, и хочет с ней говорить. Дарье Герда отказать не могла, хотя и предполагала, о чем пойдет речь.
«Будет уговаривать понять и простить», – вполне резонно предположила Герда.
Однако не угадала, все оказалось куда горше, чем она могла себе представить.
– Здравствуй, Герда! – Выглядела Дарья ужасно, и куда только делась ее красота. Красные глаза, белое, мучнистое опухшее лицо. – Спасибо, что не отказалась принять.
– Что случилось? – подалась к ней Герда, почуяв горький запах беды.
– Борис убит, – мертвым голосом сообщила Дарья.
– Где? Когда? – не поняла Герда, ведь она знала, что во время мятежа мужа Дарьи, псковского посадника Кротова в Новгороде не было.
– Той ночью… В Пскове… Там тоже смута случилась…
– Ох, ты ж! – Герда бросилась к Дарье. Обняла. Прижала к груди.
– Днем гонец из Пскова прискакал… – всхлипнула Дарья. – От Кротова-старшего – отца Бориса…
Постояли. Дарья плакала. Герда держала ее в объятиях. Не отпускала.
– Можно я с тобой поживу…
– Ты о чем? – не поняла Герда. – Это же твой дом, а не мой.
– Не мой уж точно, – добавила женщина, не удержавшись. – Но Иван оставил его тебе, разве нет? – подняла она заплаканное лицо.
– Нет, – покачала головой Герда. – Ты, видно, неправильно поняла. Не оставил, а разрешил пожить, пока не решу, что делать дальше…
– А потом?
– А потом я или останусь, но уже не в Полоцком подворье, или уеду. Пока не решила.
– Герда…
– Да?
– Я, конечно, не знатного происхождения…
– Ты это к чему? – не поняла женщину Герда.
– Возьми меня на службу, – неожиданно попросила Дарья.
– Так… Идем-ка сядем. – Честно говоря, Герда была удивлена и, пожалуй, даже обескуражена. Что за притча? Какая служба?
– Дети где? – спросила, сообразив, что Дарья не одна. У нее дети.
– Здесь, внизу.
– Иди тогда, – предложила Герда, – распоряжайся. Устраивайтесь. А как заснут, приходи. Расскажешь, что приключилось. Договорились?
– А?.. – встревожилась Дарья.
– Если ничего другого не придумаем, место подруги у меня для тебя всегда найдется, – успокоила несчастную женщину Герда. – А если будет нужен официальный статус, станешь моей фрейлиной, вот только двора у меня нет… Впрочем, неважно. Иди, Дарья, устраивай детей…
Дарья кивнула с явным облегчением, хотя, казалось бы, за что благодарить? И что, вообще, здесь происходит, если молочная сестра великого князя просит защиты у принцессы без королевства? Последняя мысль возвратила Герду туда, куда она старательно пыталась не заходить уже второй день кряду.
«Если это проклятие, то кто меня проклял и за что?»
Приходилось признать, что этот кто-то весьма изобретательный сукин сын, хотя, возможно, что речь идет не о мужчине, а о женщине. Бог или богиня, колдунья или колдун, но кто бы это ни был, похоже, Герде уготована в своем роде участь Сизифа. Стоит ей приблизиться к вершине, как «камень» срывается, и она снова оказывается в проигрыше. Появление в ее жизни Ивана еще недавно казалось ей невероятной удачей. Такая любовь! Такой мужчина! А в результате он женится на другой, и другой достанется великокняжеская корона. А она или удалится в изгнание, или… Или что? Каким может быть ее будущее здесь, в Новгороде, если Иван взойдет на великокняжеский трон и женится на Шарлотте? Это стоило обдумать, как и то, куда ей податься, если все-таки уехать? Вот только мысли не шли. Не было идей.
Пока предавалась этим грустным размышлениям, успела выпить кубок меда и сжевать пару пряников. И по ходу дела сообразила, что все время что-нибудь жует.
«Наверное, это я так нервы успокаиваю… или горечь заедаю», – Герда покачала головой, словно удивлялась собственной слабости, но, тем не менее, ухватила с блюда еще один пряник, откусила довольно приличный кусок и, отложив в сторону, потянулась к серебряному кувшину с крепким ставленым медом. Наполнила свой кубок, сделала пару медленных глотков, смакуя вкус и аромат напитка, проведшего в закопанных в землю просмоленных бочках долгие сорок лет, и вернулась к прянику. Так и дождалась Дарью.
– Садись, – предложила женщине. – Ешь, пей, – повела рукой, указывая на заставленный блюдами и кувшинами стол, – рассказывай.
– Да не о чем рассказывать, – вздохнула Дарья. Выглядела она сейчас чуть получше. – Муж погиб, остальное и так понятно.
– Дарья! – покачала головой Герда. – Ты забываешь, что я не из Гардарики, и законов ваших не знаю. Поэтому расскажи и объясни, в чем проблема, тогда я смогу тебе помочь. По крайней мере, попытаюсь.
– А у вас разве не так? – удивилась сестра Ивана.
– Я даже не знаю, о чем мы говорим, – пожала плечами Герда.
– Я вдова теперь, – сказала тогда Дарья и посмотрела на Герду так, словно эти слова все объясняли.
– Я поняла, – кивнула Герда. – И я тебе соболезную, но все еще не понимаю, что из этого следует.
– Борис не оставил завещания. Обещал составить когда-нибудь потом, но так и не собрался.
