Я опустила глаза ниже, на кубики его накачанного пресса, и снова подняла голову к широким могучим плечам. Тату на правом изображало череп и большую черную розу.
Его мощный бицепс напрягся, когда он начал расстегивать верхнюю пуговицу джинсов. Я облизнула пересохшие губы, желание переполняло меня.
— О господи!
Калеб самодовольно усмехнулся:
— Что, детка, он ответил на твои молитвы?
— Это зависит от того, что у тебя в штанах.
Непонятно, кто из нас больше вздрогнул от раскатистого смеха, которым он неожиданно расхохотался. Я тоже улыбнулась — смех так шел ему. Ему надо больше смеяться. Я любовалась его телом и все больше возбуждалась при мысли о том, что вся эта брутальная красота сейчас принадлежит мне. У меня небогатый опыт в любовных отношениях, как я уже говорила, но обычно парни, которые мне нравились, не были особенно мускулистыми, скорее наоборот.
Так что, по крайней мере, на внешние данные Калеба я пожаловаться не могла.
Я опустила глаза на полурасстегнутую ширинку его джинсов, которые были теперь спущены низко на бедра, открывая косые мышцы его живота, — и это было так умопомрачительно сексуально, что я чуть не кончила на месте.
— Пожалуйста, сними их.
— Ты всегда такая вежливая…
— Снимай! — мне было не до шуток.
Глядя мне в глаза — о, этот самоуверенный блеск в его глазах, таких прекрасных, что это просто нечестно! — он быстро нагнулся, развязал шнурки ботинок и скинул их.
При звуке расстегивающейся молнии его джинсов меня буквально затрясло. Калеб сдернул джинсы вместе с трусами-боксерами (черными, разумеется) и тоже отбросил их в сторону.
— Боже мой! — я вскрикнула, глядя на его возбужденный член. — Это… ну… это просто…
— Ты хочешь сказать, впечатляет?
— Я хочу сказать, что по сравнению с твоим другие пенисы просто не существуют!
Улыбка Калеба на этот раз была абсолютно мальчишеская, и я решила, что это моя любимая улыбка. Он наклонился надо мной и обеими руками снял с меня туфли.
Каждый мой нерв был как натянутая струна, каждая клеточка трепетала от желания. Я даже не знала, что можно так сгорать от страсти. У меня был хороший секс в прошлом, но я никогда не испытывала чувства, что взорвусь при первом же прикосновении мужчины.
— Иди ко мне. Сейчас же.
Калеб положил ладони мне на колени, большими пальцами внутрь, и медленно повел ими вверх по бедрам…
— Ох, боже…
Его губы чуть изогнулись, но он был слишком поглощен своим занятием, чтобы улыбнуться. Его большие пальцы проскользили по внутренней стороне моих бедер до конца и соединились на черном кружеве трусиков. Я застонала, когда он чуть надавил пальцами вглубь.
Откинувшись на кровати, я широко раздвинула ноги:
— Ох, боже мой, да…
— Малышка, ты все время называешь меня богом, и мое эго может раздуться до невероятных размеров, — усмехнулся он.
— Твое эго и так размером с Марс, так что мои слова тут ни на что не влияют, — я выгнула бедра ему навстречу, но он лишь снова погладил меня большими пальцами и остановился. Я приподняла голову: — Почему ты остановился?
Калеб не ответил. Все было ясно по его лицу и без слов — прелюдия кончилась. Он нетерпеливо сорвал с меня трусики, и я застонала. Его глаза потемнели. Он лег на меня сверху, опираясь на руки по обеим сторонам моей головы. Жар его тела охватил меня, усиливая возбуждение от соприкосновения наших обнаженных бедер.
— Калеб… — выдохнула я.
Никакой неловкости между нами не было места, я желала этого мужчину всем своим существом.
Глядя мне прямо в глаза, он опустил руку вниз и стал ласкать мой клитор. Я приподняла бедра и стала двигать ими в такт его движениям.
— Ты так прекрасна, — он засунул мне внутрь три пальца, и мышцы моего влагалища жадно сжали их. — И прекрасно чувствуешь.
Что-то в его голосе говорило о том, что это не комплимент.
— Это плохо? — прошептала я.
— Да, — его взгляд вдруг стал серьезным. — Ты думаешь, что твоя красота дает тебе власть надо мной. Но ты ошибаешься, — он стал толчками двигать во мне пальцы вверх-вниз, и я вцепилась скрюченными пальцами ног в матрац.
— Какой же ты мерза… Ох!..
Он сжал клитор большим и указательным пальцем, и искры наслаждения брызнули по всему моему телу.
— Что ты хотела сказать?
Я положила свои ладони, которые казались такими маленькими, на его широкую твердую грудь и, пытаясь собраться с мыслями сквозь пелену страсти, посмотрела ему прямо в глаза:
— Мы не нравимся друг другу. На секунду в баре, после выпитого шампанского, мне показалось, что может быть иначе. Но нет. Поэтому давай не будем притворяться, что физическое влечение — не единственная причина того, что сейчас я позволяю тебе прикасаться к себе. Ты считаешь меня красивой, а я тебя — сексуальным, и это имеет власть над нами обоими, возможно, против нашей воли. Поэтому перестань вести себя как скотина.
На секунду он разозлился, но злость почти сразу растаяла.
— Это верно.
Он нежно взял обе мои руки за запястья, поднял их и прижал к матрацу по обеим сторонам моей головы. Я утонула в его огромности. Мы были просто мужчиной и женщиной, находившимися во власти физического влечения, и в этом мы были равны.
Он желал меня так же сильно, как я желала его.
Такая расстановка сил меня устраивала.
Калеб наклонил ко мне голову, и терпкий мужской аромат его одеколона одурманил меня:
— Малышка, я обещал, что тебе мало не покажется? — тихо сказал он и поцеловал меня, раздвинув языком мои губы. Наши языки сплелись в диком, жадном, животном, глубоком, влажном поцелуе. Животом я чувствовала его твердый член и ритмично двигала бедрами ему навстречу.
Но он снова бросил меня — перестал целовать и убрал руки с запястий. Дразнящими движениями его пальцы прошлись по нежной коже на внутренней поверхности моих рук, обвели грудь — и он снова убрал руки.
Вдруг его щетина так сладко защекотала кожу на моей груди, что я громко застонала и выгнулась на кровати. Я ласкала его сильные гладкие плечи, потом запустила руку в его волосы, пока он целовал, сосал и лизал мои соски. Он почти довел меня до оргазма и снова остановился.
— Калеб… — застонала я, притягивая его к себе за волосы.
Он снова взял меня за запястья и прижал руки к кровати. Затем я почувствовала его губы на своем животе. Языком он приласкал мой пупок и двинулся ниже. Волны наслаждения растекались по моему телу по мере того, как его рот приближался к заветной точке.
Я широко раздвинула ноги, приглашая его войти в меня, и услышала, как он зарычал от удовольствия за секунду до того, как его язык коснулся моего клитора.
