Я не верила своим ушам. Кипя от ярости, спросила:
— Еще разок? Разок?!
Его губы задрожали от смеха:
— А что, плохое слово подобрал?
— Ты свинья! Это я прошлой ночью получила от тебя все что хотела, и не собираюсь ничего повторять.
В ответ Калеб наклонился так близко, что его губы нежно коснулись моего уха, и прошептал:
— Врешь.
Меня слегка затрясло. Соски напряглись от одного только прикосновения его рта к моей коже. Его теплое дыхание обожгло мою шею, и я постаралась отодвинуться от него подальше, пока наши губы не оказались на достаточно безопасном расстоянии.
— Ты самонадеянный сукин сын.
— Да.
— В Бостоне полно красивых женщин, которые будут счастливы позаботиться о тебе. Уверена, что твой акцент сведет их с ума.
— Обычно так и бывает. Это не первая моя поездка в Бостон.
Разумеется, я была лишь очередным звеном в длинной цепочке его любовниц-американок. Я сжала челюсти и неласково посмотрела на него.
Что-то мелькнуло в его глазах, и я очень надеялась, что это не торжество победителя, потому что тогда я бы ему врезала. Но он снова наклонился к моему уху:
— Но я не припомню, чтобы какая-нибудь из них чувствовала так же хорошо, как ты, Эва.
Горячая волна захлестнула меня при воспоминании о том, как же хорошо чувствовал он. Я облизнула внезапно пересохшие губы и, пересилив себя, взглянула ему прямо в глаза. Потянувшись к нему, я очень нежно коснулась своими губами его губ и сказала:
— Как я уже сказала, Калеб… дорожи воспоминанием.
И снова откинулась в кресле.
Вместо того чтобы разозлиться, как я ожидала, он посмотрел на меня с каким-то новым выражением в глазах. Что-то похожее на уважение светилось в них. Потом он внезапно вспомнил, где мы находимся, и огляделся вокруг. Мы были уже в воздухе.
Он снова посмотрел на меня своими завораживающими глазами. Взгляд был так серьезен, что я замерла.
— Похоже, я снова твой должник.
Я отрицательно покачала головой:
— Расплатиться со мной ты не успеешь, нам недолго быть вместе.
Поверив в искренность моих слов, Калеб, наконец, кивнул:
— Тебе же хуже.
Какой-то навязчивый голосок в моей голове твердил, что я дура, что не согласилась на предложение шотландца еще раз заняться классным, ни к чему не обязывающим сексом. Но я упорно смотрела в электронную книжку.
Потекли минуты молчания. Калеб работал, а я не могла сосредоточиться на чтении. Глупо было отрицать, что меня тянет к этому парню, и эта мысль беспокоила меня. Действительно ли нужно, чтобы он мне нравился, чтобы я могла заняться с ним сексом? Или секс — это просто секс?
Я взглянула на его руки, как бегло он стучит пальцами по клавиатуре… и покраснела, вспомнив, какие они у него умелые. Я почувствовала, что сдаюсь.
Я открыла было рот, чтобы сказать ему об этом, но он опередил меня:
— Тебе нет нужды волноваться. Как ты и сказала, в Бостоне полно красивых женщин. Мне не придется скучать в одиночестве.
Чер-р-р-рт.
Я так сильно стиснула электронную книжку, что экран чуть не треснул у меня в руках. Жуткий тип.
Отвратительный!
И я спала с ним!
— Хоть бы у тебя не встал, — пробормотала я себе под нос.
— Что ты говоришь?
Я ослепительно улыбнулась ему:
— Говорю, хоть бы ты их очаровал.
— Нет, ты сказала: «Хоть бы у тебя не встал».
— Разве? — я невинно пожала плечами. — Язык не слушается.
— Ну нет, если моя память мне не изменяет, с этим у тебя все в порядке.
Я сердито посмотрела на него и почувствовала, что наши сиденья трясутся от его смеха.
Вот же скотина.
Глава восьмая
Так ты говоришь, что впервые за семь лет занималась сексом с горячим незнакомцем, который разговаривает, как парень из «Чужестранки»? — Харпер не верила своим ушам.
Пряча улыбку, я кивнула.
Она привстала на диване, на котором лежала, свернувшись калачиком:
— Ты шутишь или нет? Потому что я начинаю думать, что нет.
— Я не шучу.
— Ты переспала с сексуальным шотландцем в О’Хара?
— Ага!
Харпер расплылась в улыбке:
— Ты и до этого была моей героиней, но теперь заслуживаешь восхищения на все сто.
— Потому что переспала с незнакомцем?
— Поправочка! Потому что переспала с горцем в килте.
Я расхохоталась:
— Ну знаешь, вообще-то он не разгуливал в килте и с мечом. Думаю, большинство из них не делает этого уже несколько столетий.
— Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду! — вскричала она, спрыгнув с дивана, а у меня при этом сердце ушло в пятки, так как вино чуть не выплеснулось из ее бокала. — Только ты думаешь, что знаешь о человеке все, как… — бац! — он делает что-то совершенно непредсказуемое.
Она снова рискованно взмахнула рукой с бокалом и, поймав мой беспокойный взгляд, закатила глаза:
— Неплохо для девушки, зацикленной на том, чтобы не оставлять на столе следы от стакана, — она поставила бокал на подставку и снова плюхнулась на диван.
Я вздохнула:
— Что плохого в том, что я люблю чистоту?
— Я могла бы ответить, но лучше воздержусь.
— Говори, не стесняйся, — поддразнила я ее.
Харпер снова подняла свои большие серо-голубые глаза к потолку и покачала головой:
— Поверить не могу! У тебя был секс на одну ночь.
— Не просто секс на одну ночь. А потрясающий, эпичный секс на одну ночь! — лучшей подруге я могла в этом признаться.
Мы рассказывали друг другу обо всем. Люди часто удивлялись нашей дружбе с Харпер. Я — взрослая тридцатилетняя женщина, слегка консервативная, закрытая с большинством людей, хорошо образованная и, признаю, излишне организованная: в моем доме, как и на мне, все всегда в полном порядке. Даже дома я ношу стильные леггинсы и майку, спущенную с одного плеча, всегда делаю макияж и укладываю волосы. Ни одной пары джинсов никогда не было в моем шкафу.
Харпер двадцать шесть. Она короткостриженая платиновая блондинка — по бокам и сзади волосы совсем короткие, сверху длинные, чтобы можно было укладывать. Иногда она зачесывает их в небрежный панковский квифф на макушке, иногда укладывает мягкими волнами в стиле ретро. Короткая стрижка нисколько не умаляет женственности моей подруги — наоборот, подчеркивает ее. У Харпер мягкие черты лица: вздернутый носик, полные губы, большие глаза с длинными ресницами и очаровательные ямочки на щеках, которые появляются каждый раз, когда она улыбается или смеется.
