Это не имело никакого отношения к длинным пальцам Крэйна, его подтянутому, мускулистому, покрытому татуировками телу или морщинкам вокруг проницательных серых глаз. Эти раздражающие настойчивые воспоминания давали Стивену самую вескую причину держаться подальше. Нет, все просто, как и всегда: справедливость должна восторжествовать. И раз уж у него не было полномочий выбрать практика для графа, он должен разобраться с этим делом сам или же навсегда вычеркнуть себя из списка специалистов.
Крэйн с любопытством следил за ним.
– Так зачем же вы послали этого лицемерного болвана?
– Я не посылал, – возразил Стивен, чересчур искренне. – Он сам вызвался. Думал, что графу потребуется практик благородного происхождения. – Способности Стивена намного превосходили умения Фэйрли, но он – сын провинциала, умершего в нищете, а Фэйрли – сын барона. Стивену пришлось вступить в горячую перепалку, чтобы забрать заказ обратно. Он сухо процитировал слова коллеги: – У дворянства есть некоторые je ne sais quoi
[8], которые требуют присутствия джентльмена, а не наемника.
Восьмой граф Крэйн приподнял аристократическую бровь.
– В моем случае je ne sais quoi включает четыре года работы контрабандистом, два смертных приговора и десять лет, проведенных в качестве торговца в доках. Надеюсь, теперь вы чувствуете себя достаточно благородным.
Стивен попытался осознать услышанное.
– Два смертных приговора? Правда? Я имею в виду, вы выглядите хорошо, учитывая такой опыт.
Крэйн ухмыльнулся:
– Один был вынесен заочно. Со вторым повезло меньше, и я провел три дня в камере смертников. Настоятельно не рекомендую.
– И… вы упомянули контрабанду?
– Как раз за это и были вынесены смертные приговоры.
– Что вы перевозили? – Требовательно спросил Стивен, но тут же опомнился. – Простите, это не мое дело.
– Вовсе нет, – вежливо ответил Крэйн. – В основном шелк и чай. Иногда лекарства. И еще мы доставили оружие для восставших против одного особо вредного откупщика налогов, но на самом деле это была услуга старому другу.
– Это очень… – Стивен не смог придумать определения. Ему пришло в голову, что, если бы этот человек не носил такие ошеломляюще дорогие костюмы, со своим загорелым, насмешливым лицом и татуировками он выглядел бы в точности как чья-то горячая фантазия о контрабандисте с экзотического Востока. – Ваш отец знал?
– Понятия не имею. – Крэйн не выглядел обеспокоенным на этот счет. – Когда мне было семнадцать, он посадил меня на корабль до Китая, выразив надежду, что я там сгину, и это было последнее, что я от него слышал. Знаете ли, мы не ладили.
– Да. Я слышал об этом.
Крэйн равнодушно пожал плечами:
– Он всегда меня недолюбливал, а я давал ему множество поводов для этого. Он отослал меня без документов, без связей, без денег и знания языка, и я, несомненно, умер бы в первый же год, если бы не Меррик, но, как оказалось, ни одно место в мире не подходит мне так же хорошо, как Шанхай. К тому же нас с Гектором разделяло пять тысяч миль
[9]. Так что, отвечая на ваш вопрос, насколько это возможно, в Китае я жил под своим именем, не желая хитрить и скрываться, и хотя я никогда больше не общался с отцом, кто-то, вероятно, докладывал ему о моих делах. Честно говоря, меня это давно перестало заботить.
– Я сожалею, – сказал Стивен, не сумев сдержаться.
– О чем?
«Что ваш отец был свиньей. Что мой отец мертв. Что ваша фамилия Водрей».
Он ухватился за то, что прозвучало бы не так жалко.
– Я предположил, что вы похожи на него. На них. Это было несправедливо.
– Вполне объяснимо. Многие в Личдейле так считают. Включая, по-видимому, и создателя ловушки.
– Мы это выясним.
– Верно. И я по-прежнему считаю, что, если кто-то действительно избавил мир от моего брата, я бы лучше пожал ему руку, чем выдвигал обвинения.
– Вы имеете право так думать, – кивнул Стивен. – И если бы Гектора застрелили, я бы даже согласился с вами. Но в случае с ловушкой ваших отца и брата замучили до смерти, медленно, на протяжении нескольких месяцев. И подобный вид жестокости способен сформировать… привычку.
Брови Крэйна удивленно поползли вверх.
– Вы думаете, что создатель этой вещицы регулярно проделывает подобное?
Стивен подбирал слова как можно осторожнее.
– Некто совершил очень жестокое преступление весьма профессионально, и это дает основание предполагать, что он уже занимался подобным ранее или что с легкостью сможет это повторить. В любом случае нельзя позволять ему беспрепятственно следовать по этому пути.
– Понимаю. Что ж, вы у нас эксперт. Оставлю это на ваше усмотрение.
Стивен устало улыбнулся:
– Да, обычно клиенты так и поступают.
Поезд двигался медленно, жара не отступала, и Дэй заснул задолго до прибытия в Личдейл. Меррик вернулся, когда Крэйн рассматривал спящего шамана.
Он выглядел совсем юным, сон разглаживал морщинки вокруг его глаз. Еще он казался очень маленьким и слишком худым. Стивен больше напоминал школьника, нежели волшебника или защитника.
– Этому парню нужна полноценная кормежка, трижды в день, – заметил Меррик. – И новый костюм. И неделю не вылезать из постели.
– Я подумал об этом же, – произнес Крэйн.
– Даже не сомневаюсь.
– Умолкни. Я не понимаю, как он может быть таким бедным. Двадцать гиней за ночь работы и еще тридцать за эту экскурсию. Но его костюм такой потрепанный.
– У него кровь под ногтями. Он не просто вляпался локтем в лужу.
– Да, я тоже заметил. Что ты об этом думаешь?
– Полагаю, то же, что и вы.
– Да-а. Вопрос в том, справится ли он с работой?
Меррик скривился:
– Не спрашивайте меня. Я понятию не имею, на что он способен, и даже не представляю, что нам предстоит сделать. В последний раз, когда я так чертовски много знал, мы плыли на корабле в Китай.
– А теперь мы возвращаемся в Пайпер, – пробормотал Крэйн. – Хотя я бы предпочел оказаться в Шанхае.
Глава 6
На станции Личдейл их ждал старомодный экипаж. На его дверце висел выцветший герб, а на крыше сидело полдюжины сорок. Кучер недовольно заворчал, когда трое мужчин покинули станцию, и предпринял бесполезную попытку помочь с багажом, прежде чем отправиться в путь.
