Он подошел к микрофону в среднем ряду, постучал по нему пальцем и сказал:
- Спасибо за замечательную презентацию, Аврора. Да, у нас остались вопросы. Вернее даже сказать, вопрос всего один. Ты ответишь на него честно, Аврора? Здесь никого нет, кроме нас.
Аврора кивнула, стоя на сцене. Этот вопрос, несомненно, не имел ничего общего с ее презентацией и даже работой.
- Тогда ответь нам, Аврора. Ты все еще девственница?
Черт его знает, где она нашла в себе силы, чтобы ответить:
- Это не ваше дело.
Кристофер криво улыбнулся.
- Ошибаешься, Аврора, это как раз таки наше дело. Было несложно тебя узнать, даже учитывая то, что ты красила волосы или воспользовалась париком в ту ночь, но и это не так важно, потому что это был я, Аврора. Два года назад. На том сайте. И это я переписывался с тобой, договариваясь о встрече в отеле "Четыре Сезона". О встрече, на которой мы должны были стать твоими первыми мужчинами. Но не стали, потому что ты убежала. Это нечестная сделка, Аврора, и ее спасет только твой ответ. Здесь и сейчас. Девственница ли ты, Аврора?
Аврора молчала, вцепившись в стойку.
Кристофер тихо ругнулся, отведя в сторону микрофон. Его терпение было на исходе.
А на сцену, тем временем, поднялся Джонатан. Аврора оказалась не готова к тому, что он окажется рядом так скоро.
Харди-старший тоже скинул пиджак и жилет, а рукава рубашки закатал до локтей, обнажая крепкие предплечья.
Джонатан шел прямо на Аврору, пока не остановился в двух шагах от нее. Заложил пальцы правой руки за ремень, все это время не сводя с нее взгляда. Она понимала, что не стоило выпускать из зрения и Кристофера, но следить за перемещениями обоих братьев одновременно было за гранью фантастики.
Даже один только Джонатан взглядом ярко-синих глаз действовал на нее гипнотически.
- Мой брат действует, как таран, Аврора, - сказал он. - Прости его за это. Он захотел тебя еще тогда, когда впервые увидел на сайте. Можешь представить его чувства, когда ты сбежала от нас той ночью, оставив в дураках. И представь их теперь, когда он увидел тебя прямо здесь, на стажировке, а после ты сбежала опять.
- А ты? - прошептала Аврора. - Какую роль в этом всем играешь ты?
Джонатан впервые улыбнулся. Улыбка сделала его лицо очень похожим на Кристофера, который, в отличие от брата, улыбался почти постоянно.
Пусть Джонатан скажет, что он не поддерживает безумные идеи брата. Пожалуйста, госпожа Удача.
— Мы ведь предупреждали, что нас будет двое, — ответил Джонатан. — И я полностью разделяю чувства брата.
Ну спасибо.
Свет на сцене внезапно погас.
Аврора дернулась, и листы ее заготовленной безупречной речи с тихим шорохом разлетелись. Ну и к черту их.
Где-то вдали загудел мотор проектора.
Длинный белый луч прорезал темноту конференц-зала, ослепляя Аврору.
На белом экране позади нее стали сменяться слайды презентации, которые она на автопилоте запустила еще вначале речи. Лицо Джонатана и белая рубашка окрасились в черные полосы, а кривые буквы текста, который Аврора столько времени сочиняла, заскользили по груди.
За плечом брата появился Кристофер.
Презентация была беззвучной. Аврора должна была сама озвучивать слайды, но не теперь, когда в темноте на нее глядели две пары глаз.
Пока Джонатан снова не заговорил, Аврора слышала только собственное оглушительное сердцебиение.
— Аврора, мы не будем угрожать или давить на тебя.
Она нервно рассмеялась. Вот это называется «не будем давить»? Так могли не искать, могли оставить в покое.
— Эта стажировка не имеет ничего общего с тем незаконченным делом в «Четырех Сезонах», и ты зря сегодня сбежала. Ты отличный молодой специалист, — продолжал Джонатан, — но все упирается в то, что мы не можем, находясь рядом с тобой, не думать о том, что ты нам пообещала, а потом одурачила.
— Причем одурачила мастерски, — кивнул Кристофер с улыбкой. — И еще лично я не могу не думать о том, что бы я сделал с тобой той ночью, если бы ты не сбежала.
Аврора прикусила нижнюю губу.
Молчание было не только золотом, молчание было ее единственной надеждой.
Нельзя вестись на провокации. Они ничего не докажут, да и не в суд же они ее поведут за обман. Ее мошенничество не доказать. А если еще и работу дадут, то все упирается только в ее способность выстоять против них двоих. А ей нужна эта работа.
А значит, нельзя превращаться в лужу возле их ног, как все те практикантки. Нужно выстоять и не поддаться искушению.
Только и всего.
— Мы не требуем многого, — сказал Кристофер. — Ты должна нам одну ночь.
— Вы двое и я одна? — хрипло спросила она.
Оба смотрели на нее темными в свете прожектора глазами. Оба тяжело дышали, она видела, как вздымается грудь одного и другого. Волосы обоих казались темными. Сейчас они были очень похожи друг на друга, как отражения в зеркале.
— Да, — ответил Джонатан.
И она еще надеялась, что Джонатан не разделяет порочных идей Кристофера. Напрасные надежды!
— Никогда, — выдохнула Аврора. — Этому не бывать никогда.
— Ты забываешься, Аврора.
Джонатан свел на «нет» расстояние между ними, встав с левой стороны от нее. Кристофер тоже не остался на месте. Замер справа от нее, добавив:
— Многие женщины мечтают оказаться на твоем месте.
— Не говоря уже о деньгах, которые мы заплатили.
Аврора прикрыла глаза с мимолетной улыбкой. Это действительно были они. Сейчас их речь очень напоминала те быстрые фразы в чате, когда у нее и создалось впечатление, что один человек перебивает другого.
Дышать удавалось с трудом. Полумрак и их близость сводили с ума. Они возвышались, как два защитника-телохранителя. Но при этом вся опасность исходила именно от них самих. На самом деле, некому было защитить ее от них. Ее время вышло.
Сейчас, когда они стояли по обе стороны от нее, она могла бы обвить их шеи руками и поцеловать сначала одного, потом второго. И дать этому случиться. Отпустить.
— Одна ночь, Аврора.
— И мы оставим тебя в покое.
Она не знала, кто произнес эти слова. Голоса обоих мужчин были охрипшими от желания.
Круг сужался. И Джонатан, и Кристофер стали на шаг ближе. Каждый коснулся стойки, Аврора оказалась в кольце их рук.
Еще шаг. И она ощутила бедрами их крепкое желание. По обе стороны от себя. Как приятно сейчас было бы откинуть голову, коснувшись чьего-нибудь плеча, и позволить губам второго скользить по ее шее все ниже.
