– Ну да, что-то в таком духе.
– Вы не сможете… – Сэм сделал несколько ритмичных движений у промежности согнутыми пальцами и локтями. – Хотя тут ничего особенного, мне кажется. У него же есть еще одна рука. Странно, что он ей не здоровается.
– Может быть, он здоровается одной, а второй вытирает зад, – предположил Фредрик и поспешил обратно к машине.
Шиллебекк. Здесь дома с черепичными крышами девятнадцатого века, светло-зеленые, желтые и песочного цвета, с орнаментами, изогнутыми окнами и коваными балконами соседствуют с белыми невзрачными домами межвоенного времени и социальным жильем из бетона, стали и алюминия. Ряды тополей и кленов перемежаются с какими-то фруктовыми деревьями.
Пиццу Морениусу приносили в четырехэтажное здание во Фрогнере, на улицу Габельсгате, это примерно в том месте, где мимо по Драмменсвейен грохочет трамвай. Морениус всегда ждал на лестнице, так что Сэм-Туда-Сюда не мог указать Фредрику точный номер квартиры.
Черный грузовик занимал единственное парковочное место рядом с домом, так что Фредрику пришлось пристроиться на боковой улице. Он посмотрел на футболку, лежавшую на пассажирском сиденье. На самом деле она была необыкновенно уродливой. Он свернул ее и открыл бардачок, чтобы засунуть туда. Там лежал пистолет. Видимо, он забыл его здесь после того раза, когда они ходили на стрельбище. Фредрик обернул футболкой оружие и уже собирался положить обратно, но помедлил и взвесил его в руке. Ему в голову пришла одна мысль.
Так как никто не заявил о пропаже Морениуса, Фредрик посчитал за данность, что тот жил один. Но вовсе не обязательно это должно быть так. Большинство убийств совершаются кем-то из ближайшего окружения. Любовница, жена или еще какие-нибудь члены семьи. А что, если там, в квартире, находится кто-то, кто знает, что случилось с Микаэлем Морениусом? Тот, кто надеется, что крысы уничтожили следы проблемы. А вдруг Фредрик сейчас зайдет прямо домой к преступнику?
Отзвук хлопнувшей двери в подъезд разнесся в закругленном коридоре. На лестничных площадках всегда особый запах. Запахи в разных домах похожи, но не идентичны. Тут Фредрик уловил запах потемневшей древесины, зеленого мыла и кошачьего корма. На одной из дверей висела черно-желтая табличка с предупреждением: «Идет дезинсекция от вредителей». Вдоль стены поднималась широкая лестница, выложенная цементной плиткой.
Конечно же, почтового ящика с именем Микаэля Морениуса тут не было. И с названием фирмы, «Утиное сердце», тоже. Тогда Фредрик решил воспользоваться одним старым добрым приемом. На верхнем этаже жила дама, назвавшая себя «Вдова Греве». Такие обычно контролируют все, что происходит вокруг.
Вдова открыла дверь еще до того, как Фредрик успел отнять руку от звонка. Ее сине-седые волосы лежали волнами перманентной завивки. Дверная цепочка раскачивалась на уровне груди в белой шелковой сорочке.
– Если вы продаете что-то кроме лотерейных билетов «Общества полезных мероприятий», то я отказываюсь.
– Я из полиции.
– Дайте посмотреть, – попросила она, нацепив очки на тонкий нос. Фредрик поднял повыше удостоверение, которое носил на шее. Костлявым пальцем она помахала, чтобы он приблизился, схватила карточку и сощурилась.
– Я ищу мужчину, он тут живет. Некий Микаэль Морениус.
Она выпустила карточку из рук и покачала головой.
Фредрик показал водительские права Морениуса. Женщина выхватила их из его рук, вздохнула и раздраженно посмотрела на него.
– Тут пыль, – сказала она и смахнула муку. – Я знаю этого мужчину. От него воняет табаком, и он архитектор.
– Вот как?
– Я не так давно видела его. Он был не один. Вместе с высоким и лысым здоровяком с сощуренными глазками. Знаете, такие маленькие, колючие поросячьи глазки. Он снимает квартиру на первом этаже.
– Ту, где вредители? – спросил Фредрик.
– Вредители? – она выплюнула это слово ему прямо в лицо. – Молодой человек. Это запад Осло. И единственный вредитель, который тут есть, сидит рядом с бакалейной лавкой с пластиковым стаканчиком в руке.
Глава 22
Цепочка с шариками прикрепляла предупредительный треугольник к дверной ручке. «Вредители», пробормотал Фредрик. Про вредителей он знал одно – они перемещались стаями. Он провел рукой вдоль пояса брюк. Ладонью почувствовал рукоятку пистолета. Ключ, который ему дал консьерж, легко проскользнул в замочную скважину.
Фредрик приоткрыл дверь и прислушался. Есть ли здесь кто-нибудь? Жилы на шее напряглись. Дыхание участилось.
Слабый свет от кухонного окна едва доходил до коридора, но его было достаточно, чтобы определить, что Микаэль Морениус обладал чувством вкуса, предпочитая простой стиль. На вешалке висело шерстяное пальто с длинным ворсом. Рядом – спящая африканская маска. Овальные глаза, татуировки и светлые зубы, вырезанные из дерева. Такие маски делаются так: кора укладывается слой за слоем со смолой, пока не становится похожа на смуглую восковую кожу. Это совсем не то, что дамочки среднего возраста привозили с собой из секс-туров по Гамбии. Нет, это the real shit
[10]. Chikunga
[11] – священная маска вождя, из самого сердца Африки.
В квартире стояла абсолютная тишина. Фредрик вытер ладонь о куртку и взял оружие в руку. В воздухе висел запах какого-то ароматического табака, но было в нем еще что-то. Что-то тошнотворное, органическое, гнилостное.
Кухня была слева, а темный коридор вел дальше. Как только Фредрик сделал шаг вперед, то уголком глаза заметил резкое движение. В груди что-то подскочило, и он весь напрягся. Подняв пистолет, он шагнул назад, и мужчина перед ним сделал то же самое.
Зеркало. Чертово зеркало. Фредрик с грохотом врезался в стену рядом с аркой в кухню, колени подкосились. Господи. Неужели он правда такой слабак? Рассматривая свое искаженное лицо, он узнал золоченую раму зеркала из аукционного каталога. Вот, значит, откуда оно. Напольное зеркало было выше Фредрика, шире двери; оно выдавалось вперед, хоть и было старательно задвинуто в угол прихожей. Неровное стекло от времени покрылось пятнами. Фредрик ждал, когда спазм в груди отпустит, рассматривая коридор. Если там кто-то есть, он должен был его услышать.
Он продвинулся вдоль стены, повернулся и заглянул в кухню. Отполированные стальные дверцы без ручек, газовая плита и кухонная столешница из гранита. Дорогие штуки. На подоконнике лежало несколько коробок из-под пиццы. «Thank you, Sam».
[12]
Черт, как же он вспотел. Рукоятка пистолета липла к взмокшей ладони. Бледное мерцание дневного света в другом конце коридора оказалось дверью в гостиную. Там под потолком висели электронные настенные часы. Двоеточие между часами и минутами мигало красным каждый раз, когда проходила секунда. На одной из стен Фредрик заметил длинную тень, как будто дверь.
