– Не шевелитесь! – ее голос снова задрожал; ей пришлось взяться за пистолет обеими руками. – Я пришла сюда, чтобы получить назад деньги моей клиентки. Еще в первую нашу встречу я сказала вам, что получу их, – и получила. Выйти за вас? Ха! Да как вы посмели решить, что стоите так дорого? На свете был только один человек, за которого я бы вышла, и вы его убили, и…
Мысли о любимом хлынули назад, в сознание, и она захлебнулась неистовым рыданием. Беллман растворился в потоке слез. Фред встал рядом, и она прошептала прерывающимся от муки голосом:
– Я хорошо сказала, Фред? Я все сделала правильно? Скоро увидимся, милый…
И, наставив пистолет на полки с пулеметными лентами, она спустила курок.
Когда раздался первый взрыв, Джим висел на ограде, цепляясь свободной рукой за плечо Маккиннона. Они брели вдоль периметра: охранник отказался даже выходить из будки на их крики. Дождь хлестал тысячами тонких кнутов.
Сначала до них донесся приглушенный раскат, как от грома. Через пару секунд за ним последовал второй, глубокий, утробный «бум». Они схватились за решетку, стараясь что-нибудь разглядеть сквозь потоки воды, и увидели слева вспышку. Из дверей одиноко стоящего здания ударила струя огня.
Мгновенно завопил сигнал тревоги. Из ближайшего освещенного строения высыпала толпа людей – только чтобы быстро нырнуть обратно, потому что за первыми взрывами последовала россыпь других, поменьше.
– Она все-таки сделала это! – простонал Джим. – Так и знал, что она задумала что-то сумасшедшее. Ох, Салли, Салли…
Здание, в котором обитала паровая пушка, дико накренилось. Им было хорошо видно всю сцену в свете фонарей в руках у снова начавшей собираться толпы и огня, лизавшего изнутри дверной проем. По воплям, крикам и атмосфере всеобщей паники Джим понял, что там боятся дальнейших взрывов. Воздух звенел от колоколов; вскоре пожарная сирена добавила к общей какофонии свой достойный банши вой.
Джим потряс Маккиннона за плечо.
– Скорей! Смотри, они открывают ворота! Мы найдем ее, Маккиннон, мы ее оттуда вытащим!
И он припрыжку захромал назад, словно какой-нибудь демон-калека. Маккиннон закачался на месте, постанывая от страха, потом все-таки взял себя в руки и припустил следом.
Последовали три часа хаоса и гнева. Три часа они продирались через завалы рухнувших архитектурных конструкций, расшвыривали искореженные куски металла, битый кирпич, обломки дерева. Три часа они жгли себе руки, ломали ногти и обдирали костяшки. Три часа метались между внезапными вспышками надежды и нарастающим грузом отчаяния.
Пожарную бригаду вызвали тотчас же. С помощью местной аварийной команды основной очаг возгорания достаточно быстро взяли под контроль. Судя по всему, взрыв первой машины потащил за собой не только всю хранившуюся на борту амуницию, но и ту, что была складирована неподалеку, ожидая погрузки. Саму пушку невозможно было узнать. Ту, что стояла ближе всего, размозжил упавший прямо посередь вагона тяжеленный кран: восстановлению она не подлежала. Стены ангара чудом устояли. Крыша частично обвалилась – именно там и рылись сейчас спасатели, передавая из рук в руки куски каменной кладки и осторожно высвобождая и отводя в сторону несущие балки, чтобы не спровоцировать ненароком обвал.
Маккиннон трудился в самой гуще, бок о бок с Джимом. Хвост демонической энергии Джима, казалось, зацепил и его, и теперь он работал, плюя на боль, изнеможение и опасность. Пару раз Джим бросал на него взгляд и кивал с мрачным одобрением, словно шотландец был теперь равен ему, словно прошел какую-то генеральную проверку.
Дождь уже начал ослабевать, когда они нашли Салли под углом рухнувшей крыши.
Кто-то из рабочих «Полярной звезды» закричал, наклонился низко, потом замахал руками, показывая на часть завала, которую они еще не трогали. В мгновение ока нашлись лишние руки. Длинный фрагмент деревянной балки удержал на себе часть обвалившейся стены; мало-помалу, кусок за куском каменный и железный мусор, давивший ее вниз, сняли и безопасно передали по цепочке прочь.
Джим присел на корточки, нагнулся как можно ближе и потянулся в завал, коснувшись ее руки. Светлые волосы веером раскинулись у его ног, все в пыли и грязи. Салли лежала совсем тихо.
Потом ее веки встрепенулись. В тот же миг Джим нащупал ее запястье: пульс бился ровно и сильно.
– Салли! – другой рукой он смахнул пряди с ее лба, наклонился и приник щекой к щеке. – Салли, давай, девочка, уже все в порядке. Мы сейчас тебя вытащим. Давай, милая, у нас много дел дома…
– Джим? – прошептала она, открыла глаза, но тут же снова закрыла, так в них бил свет.
Но она увидела его – увидела и услышала, и пальцы сжали ему руку.
– Ах, ты чертова глупая корова! – прошептал в ответ Джим и сам потерял сознание.
Глава двадцать третья. Сад
Выжила Салли только потому, что стояла в проходе, а Беллман, по счастью, не закрыл заднюю дверь. Первая ударная волна выбросила ее вон из вагона, а когда рвущиеся боеприпасы разнесли котел, на что она, собственно, и рассчитывала, Салли уже была вне досягаемости.
Беллман погиб мгновенно: то, что от него осталось, нашли уже утром.
Салли сильно тряхнуло, но за исключением нескольких синяков и растянутого запястья, она осталась совершенно невредима. Алистер Маккиннон телеграфировал Чарльзу Бертраму, который прибыл на место еще до вечера и тут же взял на себя командование, распорядившись, чтобы Джима снова отвезли к доктору и вправили ему ногу; найдя врача для Салли и организовав расследование обстоятельств несчастного случая.
Ибо это, без сомнения, был несчастный случай. Газеты сообщили, что мистер Беллман, владелец завода, проводил для гостя экскурсию, когда непредвиденный отказ предохранительного клапана привел к опасному росту давления в одном из котлов. Ни о каких боеприпасах не упоминалось, как и о том, что на самом деле производили на предприятии. Все выглядело как обычный инцидент на производстве – к сожалению, окончившийся трагедией в виде гибели известного работодателя и благодетеля местной общины, по которому в приходской церкви отслужили мемориальную службу.
А Салли уехала обратно в Лондон.
И понемногу вернулась к жизни.
Первой и самой настоятельной из проблем был бизнес. Ее собственные документы лежали в полной безопасности у мистера Темпла, но от «Гарланда и Локхарт», этого живого, растущего организма, который она так любила, остались одни руины. К счастью, она возобновила страховку всего за пару месяцев до событий, так что восстановить капитал будет нетрудно. Да только дело в том, что бизнес – это не только капитал и имущество. Салли нашла дешевую студию в Хаммерсмите и засадила штат за работу, платя им жалованье из собственных денег, пока доходы не возрастут достаточно для нормальных зарплат. Она дала рекламу во все газеты, пообещав, что все заказы будут исполнены не более чем с недельной задержкой; купила новую студийную камеру, напечатала фирменных бланков и набрала заказов. Она договаривалась, одалживалась, брала нахрапом и измором, подкупала и нанимала, доводила работников до изнеможения – но это сработало. Не успел истечь месяц, как фирма снова начала набирать обороты. Салли только надеялась, что прогресс уже не остановить: ее собственные средства стремительно иссякали.
