Угол, за который свернул Джим, едва ли был самым подходящим для побега, он вел прямо в тупик. Аделаида, конечно, знала это, но, ошеломленная неожиданностью и страхом, она позволила тащить себя куда угодно.
Переулок назывался Церковный Тупик. Он был с изгибом – потому-то Джим и не видел, что выхода из него нет, к тому же темнота вокруг стояла кромешная. Он споткнулся о кучу отбросов и почти сразу же налетел на стену, ощупал руками прочную кирпичную кладку и выругался.
– Где мы? – спросил он. – Что там за оградой?
– Церковь, – прошептала Аделаида. – Где миссис Холланд? Она гонится за нами?
– Не бойся, мистер Фред ее задержит. Надо перебраться через эту проклятую стену…
Он пошарил руками. Стена была не очень высока – около двух метров, не больше, но сверху она завершалась железным частоколом: острые зубцы блестели в тусклом свете церковных окон. Слышалось пение, и Джиму сразу пришло в голову, что церковь во время службы – лучшее место, чтобы укрыться.
Но сперва надо было перелезть через ограду. Неподалеку валялся бочонок, Джим подкатил его под стену и поставил на попа, затем встряхнул Аделаиду, которая сидела на земле и что-то растерянно шептала.
– Вставай, глупышка, – сказал он. – Пошевеливайся. Надо перебраться через стену…
– Нет, нет, я не смогу, – ответила она.
– Да вставай же, бога ради! Вставай!
Он схватил ее под мышки и рывком поставил на бочонок. Аделаида дрожала, как испуганный кролик, и Джим заговорил мягче:
– Если мы перелезем, то выберемся отсюда и вернемся на Бёртон-стрит. Увидим Тремблера. Но ты должна немножко постараться, ладно?
Он подтянулся на руках и вскарабкался наверх. Стена была достаточно широка; Джим удобно уместился на ней, потом обернулся и протянул руку Аделаиде.
– Подоткни юбку, не то зацепится, – велел он. И мигом втащил ее легкое, как перышко, тельце наверх.
Секунду спустя они уже стояли по ту сторону стены, среди темных покосившихся надгробий, поломанных оградок и буйно разросшейся травы. Прямо перед ними высилось здание церкви. Был слышен орган, свет из окон манил их, обещая тепло и участие, и Джим был весьма расположен принять это немое приглашение. Пробравшись между могил, они вышли к главному входу церкви, над которым качался газовый фонарь, внезапно показавший им, до чего они перемазались.
– Одерни юбку-то, – тихонько сказал Джим. – Обхохочешься ведь…
Она вновь повиновалась. Он оглянулся: вокруг не было ни души.
– Нам лучше не возвращаться к тому мосту, – продолжал Джим. – Слишком близко от ее дома. Можно ли выбраться отсюда другим путем?
– Около Табачного дока есть еще один мост, – шепотом ответила Аделаида. – Надо пройти Старомощеной улицей до самого конца.
– Тогда пойдем. Ты будешь вести. Держись в тени.
Девочка повела его вокруг церкви, затем свернула направо и пошла мимо каких-то заброшенных цехов. Улицы здесь были поуже, чем на Хай-стрит, и застроены не верфями и складами, а стоящими в ряд унылыми домами. Было малолюдно; они прошли пивную, но даже оттуда не доносилось никаких звуков, хотя окна светились.
Они быстро двигались вперед, и постепенно Джим все больше уверялся в благополучном исходе этой ночи. Правда, до Бёртон-стрит им придется добираться пешком, но это уже не важно, полуторачасовая прогулка никому не повредит. Пока все складывается не так уж плохо.
Они приостановились на углу Старомощеной улицы – она была куда шире и светлей, чем переулок, с которого они только что свернули. Начинало моросить. Джим прищурился, глядя из-под руки, и разглядел корпуса двух или трех высоких складов в самом конце улицы, а за ними мост.
– Он? – спросил мальчик.
– Да, мы у Табачного дока.
С большими предосторожностями они вышли из-за угла и направились к мосту. Мимо них, тяжело покачиваясь, проехала телега, крытая брезентом, но, прежде чем Джим окликнул возничего, она укатила вперед. Некоторые прохожие с удивлением оглядывали странную парочку: испуганную девочку в слишком большом для нее плаще и мальчишку без пальто и даже без шляпы в такую холодную, промозглую ночь. Но большинство шли своей дорогой, угрюмо спрятав лицо от ветра.
Дети уже ступили на мост, как вдруг их остановили.
Справа у дороги стояла лачуга ночного сторожа, перед которой горела жаровня. Огонь шипел и плевался, когда случайные капли дождя залетали из-под небрежно растянутого над ним полотнища. Человек – даже два человека сидели в лачуге, и краем глаза Джим увидел, как они поднялись, когда он и Аделаида проходили мимо. Едва он успел подумать: «Зачем это они, интересно?», как послышался возглас:
– Гляди, это она! Та самая!
Джим почувствовал, как Аделаида рядом с ним сжалась, парализованная страхом. Он схватил ее за руку, и, прежде чем сторожа выбежали из своей лачуги, дети повернулись и бросились бежать обратно. Им не попадалось никаких переулков или поворотов: склады шли сплошной непроницаемой стеной по обе стороны улицы.
– Ради бога, только беги! Беги, Аделаида! – крикнул мальчик.
Он заметил проход слева и ринулся туда, изо всех сил таща ее за собой; потом резко свернул налево за угол и почти сразу же направо, запутав и сбив погоню со следа.
– Куда теперь? – Они на минуту остановились, чтобы перевести дух. – Скорее, Аделаида, я снова их слышу!
– К верфи Шедвелла, – срывающимся шепотом проговорила она. – Боже мой, Джим, они хотят меня убить… я сейчас умру, Джим…
– Замолчи и не болтай попусту. Никто не собирается тебя убивать. Старуха так только говорит, чтобы напугать тебя, проклятая старая жаба. Ей нужна Салли, а не ты. Говори лучше, как нам выбраться к Шедвеллу?
Они находились на улице, называемой Пирлстрит, – едва ли она была шире, чем какой-нибудь переулок. Аделаида нерешительно оглянулась.
– Вот они! – послышался крик сзади, и грохот башмаков эхом отразился от каменных стен.
Они снова побежали. Еще один поворот и еще один… Аделаида выбилась из сил, Джим еле дышал, но грохочущие башмаки все никак не отставали.
В отчаянии Джим метнулся в какой-то проход между домами, такой узкий, что в него едва можно было протиснуться. Аделаиду он толкнул вперед, но споткнулся, и они оба упали на землю.
В проходе перед ними что-то шевельнулось – словно крыса прошуршала по камням. Аделаида вздрогнула и уткнулась в шею Джиму.
– Здорово, дружок, – раздался голос из темноты.
Джим посмотрел вверх. Вспыхнула спичка, и Джим почувствовал, как его лицо невольно расплывается в улыбке.
– Слава богу! – воскликнул он. – Аделаида, не дрейфь! Это мой кореш Пэдди!
Аделаида не могла вымолвить ни словечка в ответ – она едва дышала от усталости и страха. Подняв глаза, она увидела перед собой лицо чумазого рыжеватого мальчишки примерно одних с Джимом лет, одетого в какое-то рванье. В изнеможении она снова опустила голову на влажный камень.
