Джим закончил переписывать статью, радуясь, что все это время можно было не смотреть на нее. Он понятия не имел, что сказать в ответ на ее откровения. Ее чувства были так обнажены, так беспомощны… Он тоже провел пальцами по вышивке на скатерти. Его мысли неслись вскачь.
– Это вы вышивали?
Она кивнула.
– Я могу найти того, кто даст хорошую цену за такие вещи. Вам больше не придется зарабатывать гроши и жить в убогой комнате. Я знаю, что вы думаете. Вы же прячетесь ото всех, правда? Бьюсь об заклад, вы только по ночам и выходите.
– Это так, но…
– Послушайте, мисс Мередит, то, что вы мне сегодня показали, очень поможет в нашем деле. Не знаю, придет ли Маккиннон сюда еще когда-нибудь. Думаю, он сбежал из той вонючей дыры, и вам крупно повезет, если вы его еще увидите. Нет, – остановил он девушку, которая собиралась возразить. – Я еще не закончил. Вот наша карточка. На обороте я напишу еще один адрес – там живет молодая леди по имени мисс Локхарт. Если вам нужно будет к кому-нибудь пойти, идите к ней. А если вдруг снова встретите Маккиннона – пусть придет к нам, хорошо? Ну, или сами дайте мне знать. Это, в конце концов, для его же блага. Глупый засра… зануда! Если мы распутаем это дело, он сможет благополучно вернуться на сцену со своими фокусами, и все мы вздохнем свободно.
Возвращаясь из Ламбета, он вдруг обнаружил, что насвистывает. Дело стронулось с места! Но тут его мысли вновь вернулись к странной, одинокой, полной подавленной страсти жизни женщине, с которой он только что говорил, и он замолчал. В злодействах, и даже в убийстве для него не было ничего нового. А вот любовь оставалась тайной за семью печатями.
Добравшись до Бёртон-стрит, он направился в дом, но еще в лавке услышал голоса, звучавшие на кухне. Это была Салли и, судя по тону, она была крайне недовольна Фредериком.
Подумав, Джим все-таки повернул ручку и вошел. Уэбстер мирно сидел у огня: трубка дымится, на подлокотнике кресла – стакан виски, ноги – на решетке, а сам он с головой ушел в один из грошовых журнальчиков Джима. Чака лежал у его ног, догрызая кость от окорока и занимая собой примерно полкомнаты. Фредерик и Салли стояли по разные стороны стола, натянутые и дрожащие, как струны.
– Добрейшего всем вечера, – сказал Джим.
Никто не обратил на него внимания. Он взял в буфетной бутылку пива и плюхнулся в кресло напротив Уэбстера.
– А я Маккиннона нашел, – сообщил он, наливая пиво в кружку. – И знаю, что он задумал. И еще узнал, что имела в виду Нелли Бадд. Держу пари, это гораздо больше, чем успели вы. Я тут что, сам с собой говорю? Ку-ку! Меня никто не слышит? А, ну и ладно.
Он сделал большой глоток из кружки и уставился на обложку журнала, в руках Уэбстера.
– «Сокровище под скалой Скелета», – прочел он, и Уэбстер поднял глаза. – Банда Клэнси его там закопала, после того, как обчистила банк. Дик Валежник переодевается бандитом и присоединяется к ним. Нед Каштан, новичок, – это и есть Дик Валежник, но вы этого пока не знаете.
Уэбстер в гневе швырнул журнал на пол.
– Ну, и зачем ты мне это рассказал? – возмутился он. – Только все испортил!
– Ну, надо же было как-то вас расшевелить. Что происходит у этой парочки?
Уэбстер рассеянно посмотрел в их сторону.
– Понятия не имею, – признался он. – Я не слушал. Наслаждался Диком Валежником, между прочим. Они что, ссорятся?
Фредерик в этот момент стучал кулаком по столу.
– Если бы у тебя была хоть толика здравого смы…
– Не смей говорить мне о здравом смысле! – ответила Салли и сжала губы. – Я тебе сказала: не путайся у меня под ногами! Было такое? Если хочешь работать над делом вместе…
– А ну, замолчите оба! – гаркнул Джим. – В жизни такой чуши не слышал! Если хотите новостей, сядьте и слушайте.
Еще мгновение они стояли у стола. Воздух между ними так и потрескивал от напряжения. Затем Фредерик толкнул к Салли стул, а сам уселся на табурет.
– Ну? – сказала Салли, садясь.
Джим рассказал им про Изабель Мередит и прочитал текст из газетной вырезки.
– Вот что я об этом думаю, – сказал он в заключение. – Маккиннон шантажирует Беллмана. Добыл где-то эту газетенку, сложил два и два с тем медиумическим вздором и попробовал залезть к Беллману в карман. Ну, Беллман такого терпеть не стал. Просто и ясно. Как вам?
– А что связывает Нелли Бадд и Маккиннона? – деловито спросил Фредерик.
– Понятия не имею, – признался Джим. – Откуда мне знать? Может, они ходят в один клуб по интересам – по психическим. А может, Беллман – ее любовник.
– А еще наследство, – задумчиво сказала Салли. – Отец Маккиннона – важная шишка, так она сказала?
– Ну да.
– Возможно, это правда. Возможно, он наследник того, что хочет заполучить Беллман.
– Если это правда, – Фредерик подчеркнул слово «если». – Ну, мы хотя бы продвинулись на шаг вперед. Думаешь, эта мисс Мередит не лжет?
– Думаю, не лжет, – ответил Джим. – Она же сама ко мне подошла. Зачем ей было это делать, если она хотела что-то скрыть? У нее на уме только одно: чтобы ее ненаглядный был в безопасности. Ради этого она бы и соврала, конечно, но не мне – со мной она говорила, как на духу. Вот зуб даю.
– Гм-м, – протянул Фредерик, потирая подбородок. – Ну что, Локхарт, мир?
– Ладно, – неохотно согласилась Салли. – Но впредь говори мне сразу, если что-то выяснишь. Если бы я знала, что Беллман охотится за вашим Маккинноном, у меня бы был еще один козырь в рукаве для нашей встречи.
– И все равно, я считаю, что это было ужасно глупо, – проворчал Фредерик. – Вот так врываться к нему и…
– Да, но тебя я об этом не спрашивала, – отрезала Салли. – Ты уже…
– Хватит! – воскликнул Джим. – Кто хочет сыру и пикулей? Мистер Уэбстер? Как там твоя кость, Чаклз?
Он почесал Чаке уши, и тот застучал хвостом по полу. Фредерик принес краюху хлеба и сыр, Салли расчистила стол, и не прошло и пары минут, как вся компания уже с аппетитом жевала. Покончив с едой, они составили тарелки на верстак, Джим достал карты, и они сыграли в вист: Салли с Фредом против Джима и Уэбстера. Вскоре они уже хохотали, как в старые добрые дни, еще до того, как Салли уехала в Кембридж, когда их партнерству было без году неделя. До того, как Салли с Фредом начали ссориться. Глядя на них, думал Джим, ни за что не заподозришь, что эти двое по уши влюблены друг в друга… Но не с той безнадежной, роковой одержимостью, с которой Изабель Мередит любит своего фокусника. Именно такой любовь и должна быть: веселой и страстной, игривой, опасной, и чтобы в ней просвечивал острый ум. Они были равными, эти двое, как два тигра. Работая вместе, они могли бы достичь чего угодно! И почему им все время нужно драться?
Глава десятая. Зимний сад
Утром в понедельник Чарльз Бертрам прибыл в ателье сразу с несколькими новостями. У него был друг в «Элиотт и Фрай» (эти фотографы считались в Лондоне самыми модными; они специализировались на портретах состоятельных господ в шикарном антураже), который сообщил, что они только что получили заказ – на фотографии с помолвки Акселя Беллмана и леди Мэри Уитэм.
