Пусть ее рассказывает как умеет. Но и его в свою очередь ждал шок.
– Про того, другого парня, вы, стало быть, знаете?
– Про какого еще парня?
– Приезжал сюда незадолго до вас… хотя нет, довольно давно. Задавал те же самые вопросы. Маленький такой человечек, очки еще в золотой оправе.
– Уиндлшем что ли?
– Так его и звали.
Человек Беллмана. После этого визита Маккиннона наверняка и начали преследовать.
– И вы сказали ему то, что он хотел?
– Я не привыкла скрывать правду, – сурово заметила она, протягивая ему чашку чаю. – Если я не говорила о нем раньше, так это потому, что меня не спрашивали. И сказок я тоже не рассказываю, мистер.
– Что вы, конечно, нет. Я ничего такого и не говорил, – Фред изо всех сил старался сохранять терпение. – Просто этот человек связан с теми, кто преследует Маккиннона… и кто напал на Нелли Бадд. Я должен выяснить, почему.
– Ну, слушайте тогда. Началось все с бедняжки Нелли Бадд. Надеюсь, она не слишком сильно пострадала?
– На самом деле очень сильно. Ей, возможно, раздробили череп. Миссис Гири, прошу вас – что случилось?
– Нелли попросила меня дать жилье Маккиннону и подписать такую специальную бумагу для юриста с указанием даты, когда он въехал. Еще мне нужно было удостоверить, что каждую ночь он с тех пор проводил под моей крышей. Нелли сама за него платила, у него не было ангажемента. Три недели он жил у меня и ни разу не загулял. Двадцать один день, понимаете? Таков закон.
Она явно получала удовольствие от того, как замечательно у нее выходило темнить, – в отличие от Фредерика.
– Двадцать один день? – переспросил он как можно терпеливее.
– Двадцать один день доказанного проживания в Шотландии. В прежние времена этого никогда не требовалось. Но двадцать лет назад закон изменили. В результате гостиничный бизнес по нашу сторону границы пошел на подъем, так что мне грех жаловаться.
– Миссис Гири прошу вас… о чем вы вообще говорите? Зачем ему было доказывать, что он три недели прожил в Шотландии?
– Да это же проще простого! Если ты это сделал, ты можешь жениться, просто заявив об этом в присутствии двух свидетелей. Именно так он и поступил.
– Я все еще не понимаю. На ком он женился? Не на Нелли Бадд?
Она захохотала.
– Да не будьте вы таким тупицей. На девчонке Уитэмов, конечно. На леди Мэри, вот на ком.
Глава шестнадцатая. Мастерство
Мистер Браун, котелконосный мастер своего дела, вообще-то привык ждать. Он прождал весь четверг и все утро пятницы и был готов ждать всю неделю, если придет в том нужда. Посещение Патентной библиотеки во время преследования Салли оказалось весьма интересным: оказалось, что леди иногда выходит из дому без собаки.
Впрочем, на заполненных прохожими тротуарах Флит-стрит и Стренда возможностей проявить особую разновидность его мастерства было немного. Посматривая на клиентку из-за газеты в чайной на Вилльерс-стрит, мистер Браун гадал, произойдет ли их судьбоносная встреча, когда она будет одна, или придется возиться еще и с собакой.
Кстати, а клиентка-то хорошенькая. По-особенному: наполовину англичанка (волосы светлые, худая, одета аккуратно и практично), наполовину нет (темные глаза, в которых светятся ум, решительность и отвага). В Америке встречаются такие девушки, а в Англии их почему-то не бывает. Еще один аргумент в пользу переезда в Америку. И в пользу того, чтобы поскорее убить ее и получить честно заработанные деньги.
Хотя жаль, жаль…
Остаток дня он провел, следя за ней: ехал в кэбе за ее омнибусом в Ислингтон, ждал, пока она выйдет из дома с собакой, прогулялся за ними на безопасном расстоянии. Он то и дело прятался в дверях магазина, менял котелок на плоскую кепку, которую принес с собой в портфеле, или выворачивал пальто наизнанку (внутри тоже был твид, но другого цвета). Она ничего не замечала. Просто шла куда глаза глядят с громадной терпеливой собакой, которая весело трусила рядом.
Она привела его на новую набережную, и ему пришлось ждать, пока она насмотрится, как рабочие устанавливают нелепый обелиск, который только что привезли из Египта. Девчонка с энтузиазмом вычисляла углы, высоту, предельную деформацию и любовалась, как рабочие неспешно и расторопно занимаются своим делом. Мистер Браун следил за собакой.
Дальше она снова двинулась к Ченсери-лейн и полчаса провела в чайной – слишком крошечной, чтобы туда можно было войти незамеченным. Ему пришлось расхаживать по тротуару напротив, разглядывая отражения в витринах. Официантка принесла ей чашку чаю, а псине – миску воды. Вроде бы девушка что-то писала – письмо? На самом деле Салли составляла список вероятных последствий изъятия Беллманом патента на чужое изобретение. Надо будет еще раз посоветоваться с мистером Темплом… Да, и срочно поговорить с Фредериком.
Выйдя на улицу, она снова не заметила неизвестного в сером твиде, хотя прошла буквально в двух футах от него. Он двинулся следом: через весь Холборн, через Блумсбери, мимо Британского музея, на улицу, где она на несколько минут застряла перед мастерской фотографа – наверное, витрину разглядывала. Стало темнеть. Он проводил ее по тихим пустеющим улицам до самого дома в Ислингтоне.
Этот пес…
Разумеется, он его боялся, что за вопрос. Огромная тварь, с пастью, в которую легко влезет человеческая голова, а язык в один присест слижет внутренности…
Браун был профессионалом и страх воспринимал как предупреждение, а потому еще тщательнее оценивал риск. Одной скоростью и точностью здесь не обойдешься – нужно быть неуязвимым. Что до мастерства – на животных его не разменивают. Нож для девчонки, но для псины – однозначно пистолет.
Пистолета у него не было, но он знал, где его быстро раздобыть. Через час после возвращения Салли домой мистер Браун обосновался в темном скверике посреди площади, спрятавшись за платанами. Она точно еще выйдет: прежде чем запирать пса на ночь, ему будет нужен, как это вежливо говорят, моцион.
Интересный технический вызов: сначала работать ножом, а потом почти сразу пистолетом. Но для американского рынка чем ты профессиональнее, тем лучше.
Он приготовился ждать.
В половине двенадцатого скрип двери нарушил тишину. Над маленькой площадью недавно прошел короткий легкий дождик. Вокруг было мокро, холодно и тихо.
Теплый свет, лившийся из дверного проема, обрисовал силуэты девушки и собаки, и на мгновение – еще одну женскую фигуру позади них. Потом дверь захлопнулась, прозвучали легкие шаги, и девушка шагнула на тротуар.
Как он и думал, она направилась к скверику посреди площади, но потом свернула у ограды, несмотря на открытые ворота, и медленно пошла в обход. Кэб выехал на площадь и остановился у дома на противоположной стороне. Сохраняя неподвижность и не отрывая от жертвы взгляда, мистер Браун слушал, как кэбмен и пассажир препираются из-за платы за проезд.
