Я сжался от страха. Такого я от него совершенно не ожидал. Откуда, черт возьми, это взялось? И затем подумал: «Он всегда таким был, а у меня вечно были глаза залиты, чтобы заметить его поведение?» Так или иначе, это очень раздражало и расстраивало.
Годом ранее я бы ему ответил трехэтажным. Может быть, сначала втащил бы как следует. Может быть, снова без полиции бы не обошлось. Теперь же я просто извинился и не стал воспринимать всерьез: «Прости, я всего лишь пошутил! Давай лучше чаю попьем!» Потребовалось время, но я его успокоил.
Но все же, несмотря на всю эту ярость, Брэд любил подурачиться как мальчишка. В Уолсолле он почему-то подсел на игрушечные паровозики. Мы ходили в местный магазин детских товаров, и он выстраивал у меня в гостиной длиннющую железную дорогу. Локомотивы, станции, запасные пути и так далее.
Я познакомил его с семьей. Я не озвучивал, что мы встречаемся, но и не нужно было. Полагаю, им достаточно было на нас взглянуть. Брэд был очаровательным, и мама с папой обожали его с первой же встречи. Да и Сью он тоже очень понравился.
Однако ему не нравилось сутками напролет находиться со мной трезвым. В Уолсолле он сидел на измене, а руки так и чесались. В пяти минутах от моего дома он нашел круглосуточный бильярдный клуб и бар, и рано утром я лежал в кровати, мучаясь от бессонницы, гадая, когда же он вернется – и в каком состоянии.
Меня начала пожирать еще одна мысль. Секса у нас стало гораздо меньше, чем раньше, и его сестра недавно проговорилась по телефону, что в Филадельфии у Брэда есть близкая подруга. И вот тут меня охватила неизбежная паранойя.
Так он, может быть, натурал? Как и Дэвид? Я опять наступил на одни и те же дурацкие грабли?
«Разумеется, нет», – думал я. И наконец слышал, как пьяный Брэд пытается открыть ключами входную дверь, после чего я успокаивался и засыпал.
После европейской части Fuel for Life Брэд вернулся обратно в США, а мы завершали тур в Японии. Еще я провел с группой обычный, но важный разговор, затронув тему, которая меня давно не отпускала.
Трезвый я был в Priest как никогда счастливым, но также подумывал сколотить сольный сайд-проект. Просто хотелось посмотреть, что из этого получится.
Я не знал, как отреагируют ребята, но, когда упомянул об этом за кулисами после концерта в Японии, они выглядели совершенно невозмутимыми. «Да, почему нет? – ответили они. – Дерзай! Только убедись, что у нас в это время перерыв и это не сильно похоже на Priest, и будет круто!» У меня камень с души упал, когда я это услышал, и после тура каждый разъехался по своим делам.
В декабре Брэд вернулся в Уолсолл, и мы замечательно отметили Рождество в бунгало с родителями. Чтобы отпраздновать мой первый год в завязке, 6 января, Сью испекла торт в форме бутылки «Перрье»
[90]. Я был тронут.
Затем я вылетел обратно в Финикс, а Брэд отправился домой в Филадельфию. Мы договорились, что я прилечу к нему на следующих выходных. Юл Васкес и Джиджи Фреди переехали в Нью-Йорк, затем расстались, по обоюдному согласию, но я по-прежнему виделся с ними. Мы с Джиджи собирались встретиться и наверстать упущенное, и Брэду она очень нравилась, поэтому мы решили ее пригласить. Весело ведь должно быть, верно?
Эта ужасная поездка будет преследовать меня до конца моих дней.
Это было 19 января 1987 года. Мы с Джиджи прилетели и сразу же поехали в таунхаус к Брэду. Там было две комнаты, поэтому мы планировали остаться у него. Приехали, зашли, подняли сумки Джиджи к ней в комнату… И Брэд завелся.
Я не понимал и до сих пор не могу понять, из-за чего. На пустом месте. Его могла вывести из себя любая безобидная штука, и он начинал кричать и все крушить. Именно этим он сейчас и занимался.
Видел я уже этот фильм. Называется «Демоны Брэда». И ничем хорошим это не заканчивалось.
«Думаю, нам лучше уехать и найти отель, – сказал я Джиджи. – Можешь вызвать такси?»
Джиджи побежала на первый этаж, отчего Брэд обезумел еще больше. Глаза у него были широко раскрыты, и он разносил комнату. Я пытался его успокоить, но этим только усугублял ситуацию. Поэтому я принял решение.
«Брэд, я ухожу, – сказал я. – Ухожу, потому что ничего не могу поделать. Тебе нужно завязывать. Я еду в отель. Позвоню позже».
Я спустился. Джиджи уже вызвала такси и ждала в машине. Я собирался сесть к ней, как вдруг Брэд выбежал на улицу.
Подбежал ко мне и обнял.
– Люблю тебя, – сказал он.
– И я тебя люблю, Брэд, – ответил я.
Когда он развернулся, я заметил: за поясом его брюк торчит рукоятка пистолета.
Я сел в такси.
– Твою мать! – сказал я Джиджи, когда мы отъехали. – Видела у него пистолет?
– Какой еще пистолет?
– У Брэда пистолет в брюках. Я даже не знал, что у него есть пистолет!
Мы попросили водителя отвезти нас в отель люкс возле аэропорта. Как только мы вошли в номер, я тут же позвонил Брэду. Он не взял трубку. Я знал – что-то случилось: Брэд всегда брал трубку. Я снова позвонил. Тишина.
– Мне это не нравится, – сказал я Джиджи. – У меня плохое предчувствие. Сейчас позвоню его дяде.
Дядя жил в пяти минутах, и у него был ключ от дома. Я позвонил и сказал, что беспокоюсь. «Хорошо, спасибо, что сказал, Роб, – ответил дядя. – Сейчас схожу к нему».
Войдя в дом, дядя почувствовал сильный запах пороха.
Я два часа находился в неведении, пока дядя не перезвонил. Оказалось, Брэд поднялся к себе в комнату и вышиб мозги. Выстрелил в висок за несколько минут до прихода дяди. Старик корил себя за то, что не успел.
Он не один себя корил.
Блядь! Я же видел пистолет. Видел, в каком он состоянии. Почему ничего не сказал? Почему ничего не сделал?
ПОЧЕМУ?
Я чувствовал… Как я себя чувствовал? Я не знал. Я будто оцепенел. По всему телу пробежал холод. Нет, я себя тоже чувствовал мертвым, мертвым внутри, потому что потерял человека, которого любил больше, чем всех бывших парней. Человека, за которого искренне переживал.
С Брэдом я видел рай и ад. Иногда в один и тот же день; часто – в течение пяти минут. Я не знал, что делать. Не знал, что сказать. Знал лишь, что как прежде уже никогда не будет.
Дядя сказал, что тело увезли в больницу Брэд на искусственном обеспечении, потому что семья хочет отдать органы. И как только я это услышал, знал, что должен увидеть его снова. Последний раз. Я не решился позвонить его родителям или сестре, чтобы спросить разрешения: а хотят ли они этого? Во всем винили бы меня? Джиджи видела, в каком я состоянии. Она решила сама позвонить его семье. Да, они сказали, я могу приехать и проститься.
