Мы стояли рядом с одним из длинных подиумов на сцену, и через несколько минут после начала концерта Гага поднялась на подиум со своими танцовщиками. Быстро посмотрела вниз, увидела Старлайт и меня рядом… И упала на колени.
А? Я увидел, как ее танцоры озадаченно переглянулись: какого черта она творит? И прямо надо мной, перед 12 000 толпой, Леди Гага поклонилась мне, и сделала, как в фильме «Мир Уэйна» во время встречи с группой Aerosmith. Мол, «мы тебя не достойны».
Черт возьми! Это уж ТОЧНО не было похоже на «каменное лицо»!
[119]
По ее губам можно было прочитать: «Спасибо огромное, что пришел!» После концерта, когда Старлайт познакомила меня с ней за кулисами, Гага расхваливала Priest. Она сказала, что искренне надеется, что в будущем мы что-нибудь с ней придумаем.
Пока не придумали. Но я надеюсь, это случится.
Redeemer of Souls вышел в июле. Журналистам-обозревателям он пришелся по вкусу, хотя некоторые уже просто были рады, что альбом получился более прямолинейным и не таким концептуальным, как Nostradamus. На то они и рукоблуды!
Мы всегда больше всего ценили мнение тех, кто покупает наши пластинки, и вердикт был, безусловно, положительный. Альбом попал в топ-20 в Британии, а в Billboard 200 попал на шестую строчку – выше в Штатах мы еще не поднимались.
Я испытал настоящий восторг и чувство облегчения, потому что мы, разумеется, прекрасно понимали, что Redeemer of Souls выходит после того, как Priest откатали мировой тур Epitaph, показав мощь и прекрасную концертную форму. И альбом легко мог бы оказаться провальным. Но здорово, что этого не произошло.
Когда Priest собрались на репетициях перед туром Redeemer of Souls, было приятно видеть, как Гленн борется с недугом. Медицинские препараты, безусловно, помогали, и, не считая редкого дрожания рук, признаков болезни Паркинсона практически не было заметно. Он был готов выйти на сцену и зажечь, как и все мы.
Гастроли продолжались долго – около четырнадцати месяцев, – и ребят смутил разогрев, который я выбрал: «А ты уверен, Роб?» Но дело в том, что я был уверен.
Я следил за карьерой Steel Panther с тех самых пор, как пятнадцать лет назад они появились на Сансет Стрип. Фактически они были пародией на глэмеров вроде Mötley Crüe и Poison, и эта фишка работала как часы, потому что у Steel Panther были потрясающие песни, и парни неслабо отжигали.
Как я всегда говорил, Judas Priest серьезно относятся к своей музыке, но не к себе, и я от души поржал над песнями Steel Panther вроде «Asian Hooker» («Азиатская проститутка») и «Fat Girl (Thar She Blows)» («Толстуха- миньетчица»). Их басист Лекси Фокс выносил на сцену настоящее зеркало и прихорашивался у всех на виду. Как его не засудил Никки Сикс
[120] – для меня загадка!
[121]
К тому же у меня была личная связь со Steel Panther, поскольку мой бывший гитарист из Fight, Расс Пэрриш, теперь перевоплотился в их белокурого, одетого в лосины гитариста – Сэтчела! Расс всегда был классным и остроумным парнем и любит поржать, поэтому ничего удивительного, что он себя наконец нашел.
Некоторые любители рока ненавидят, когда в этом жанре музыканты начинают прикалываться – как те металхэды, которые пулей вылетели из кинотеатра во время просмотра фильма «Нарочно не придумаешь»
[122], – поэтому к ребятам из Steel Panther сначала была небольшая неприязнь. Но они – настоящие профессионалы и талантливые парни, поэтому довольно быстро покорили сердца нашей публики.
Тур совпал с тридцатилетием нашей пластинки Defenders of the Faith, крайне важного альбома для Priest, и мы исполнили из него пару песен, которые едва ли играли за последние годы. Приятно было снова вспомнить «Love Bites» и «Jawbreaker».
Мы были слаженным коллективом, и путь пролегал по привычному маршруту: США, Канада, Австралия, Япония. В Южной Америке мы дали много концертов, в том числе выступление на фестивале «Монстры рока» вместе с Оззи и Motörhead.
После финального концерта тура в Сантьяго, Чили, поздно ночью я бродил по аэропорту в ожидании рейса на Лос-Анджелес и вдруг увидел: рядом сидит Лемми. Один. Обычно если он сидел один, его лучше не трогать, но я подошел и сел рядом.
– Здарова, Лем?
– Привет, Роб!
Мы душевно поболтали, но всегда энергичный и веселый Лемми выглядел совсем вялым и понурым. Я почему-то взял его за руку, и мы несколько минут сидели молча. А потом я сказал: «Эй, Лем, давай сделаем селфи!»
Он посмотрел на меня, нахмурив брови – это же Лемми, – и я уже был готов услышать, что он меня пошлет. Но он улыбнулся и сказал: «А давай». Я сфоткал нас. Оказалось, мы виделись в последний раз. В декабре Лемми не стало.
На похоронах в Голливуде я выступил с речью. «Каждый раз в присутствии Лорда Лемми меня переполняли эмоции, – сказал я. – Даже скорее восхищение, восторг. Этот человек прожил жизнь как настоящий рок-н-ролльщик, ни у кого не идя на поводу. Истинный бунтарь рок-н-ролла!»
В конце 2015-го Priest вернулись в Англию – в том числе было ностальгическое возвращение в Civic Hall в Вулверхемптоне. Появился шанс провести пару дней дома и увидеться с мамой.
Она справлялась. Ублюдок «Парки» был неумолим, но она научилась жить в инвалидном кресле и не падала духом. Опять же: стиснула зубы и жила дальше. Она провела в доме престарелых уже пять лет, завела друзей, и ей там нравилось.
К сожалению, это длилось недолго. Из-за болезни Паркинсона ей становилось все тяжелее глотать, и весной 2016-го она провела некоторое время в больнице. За ней был надлежащий круглосуточный уход, и, когда она выписалась, ей пришлось вернуться в дом престарелых.
Мама ненавидела это место и быстро увядала. В течение шести недель она снова оказалась в больнице, затем началась пневмония, и она была уже слишком слабой, чтобы бороться. К тому времени она хотела лишь одного – уйти и воссоединиться с папой. Она умерла 29 июля 2016 года в замечательном возрасте 89 лет.
Похороны мамы проходили в той же церкви, что и похороны отца, и я рад, что познал урок и больше не боялся выступить с речью. На этот раз я смог совладать с эмоциями и сказал несколько слов, прежде чем попрощался с мамой.
Я сказал простые слова, но от сердца: сказал, что она всегда была доброй, любящей и благодушной мамой (ну, за исключением того момента с реслингом!) и поддерживала своих детей во всех начинаниях. И я вспомнил ее мантру, которую в детстве слышал много раз:
