Бесполезно, подумал Мондрагон. Это одна и та же контора. Обращаться за помощью к одному абэтэшнику, когда тебя только что арестовал другой абэтэшник, и глупо, и бессмысленно. Я выставлю себя на посмешище...
Но это единственный твой шанс, сказал тот, другой Сантьяго. Если у тебя ничего не выйдет, ты хотя бы будешь знать, что боролся до последнего. В конце концов, ты должен думать не только о себе, но и об Иване. Об Иване, который наконец-то назвал тебя отцом.
Мондрагон представил себе, как лощеный джентльмен из АБТ вонзает в вену Ивана шприц с пентоталом натрия. Впрочем, судя по тому, как отделали парня охранники «Асгарда», пентотал натрия еще не самое страшное. Есть ведь еще и мнемохирургия, мрачно подумал Сантьяго. Есть еще и всемогущая Служба генетического контроля, которой ничего не стоит проверить подлинность генетического паспорта Ивана и определить, что статус В-10 был присвоен ему с серьезными нарушениями существующих законов, а проще говоря, за взятки...
Хреновая ситуация, сказал себе Мондрагон. Безвыходная. Но самое хреновое в ней – это то, что я нарушил свое слово. Слово кабальеро.
Он полежал немного, собираясь с мыслями и успокаиваясь. Голова была на удивление ясной, словно голубоватый туман, уползая, унес с собою всю тяжесть и боль неизбежного похмелья. Страха Сантьяго не чувствовал – только электрическое покалывание в кончиках пальцев и легкую, похожую на озноб нервную дрожь.
Мондрагон осторожно пошевелил руками – сначала левой, потом правой. Правая казалась непривычно легкой – те, кто привязывал его к столу, предусмотрительно сняли с запястья браслет связи. На помощь верной Эстер рассчитывать, таким образом, не приходилось, но для Сантьяго сейчас имело куда большее значение совсем иное.
Перстень Гарольда Статхэма-Пэлтроу по-прежнему был на месте.
Мондрагон вывернул запястье, прижав тыльную сторону ладони к столу. Изо всех сил вдавил перстень в покрытый зеленой клеенкой металл. И еще раз. И еще.
Никакого эффекта. Правда, по неопытности своей в шпионских делах Сантьяго не удосужился спросить у Гарольда, как, собственно, должен отреагировать спрятанный в перстне передатчик. Решив, что он вряд ли станет вопить во весь голос, распугивая окружающих, Мондрагон откашлялся и, повернув голову влево, отчетливо произнес:
– Здесь Шевалье.
Перстень молчал. Чувствуя себя полным идиотом, Сантьяго повторил кодовую фразу еще раз. Безрезультатно.
Может быть, я говорю слишком тихо, подумал он. Может быть, перстень слишком далеко от меня. Может быть, он вообще неисправен – я ведь даже не помню, какой рукой я врезал этому Ки-Брасу. Удивительно – имя помню, а слева или справа ударил – хоть убей. А может – и это скорее всего – сразу после ареста мой канал связи просто отключили...
– Шевалье на связи! – заорал Мондрагон срывающимся злым голосом. Он не удивился бы, если бы в ответ на его крик в дверь ворвались вооруженные охранники и снова заткнули ему рот какой-нибудь химической дрянью. Но никто не спешил вламываться к нему в комнату. Вместо этого перстень еле слышно пискнул и спросил сонным голосом:
– Да, слушаю, кто это?
Сантьяго испытал мгновенное облегчение, хорошо знакомое людям, в последнюю секунду успевшим на самолет. Слабый голос, без сомнения, принадлежал Статхэму-Пэлтроу.
– Это Шевалье, – четко выговаривая слова, повторил Мондрагон. – Помните наш уговор, Гарольд?
Невыносимо долгие полминуты из перстня не доносилось ни одного звука. Потом Статхэм-Пэлтроу неуверенно переспросил:
– Шевалье? Что случилось?
– То, чего мы с вами боялись, – с некоторым пафосом ответил Сантьяго. – Я нашел их.
– О господи! – выдохнул абэтэшник. – Вы уверены? Черт, ничего не понимаю...
– Чего вы не понимаете, Гарольд? – нетерпеливо спросил Мондрагон. – Мы условились, что если я замечу странности в поведении кого-то из окружающих, то сообщу вам. Но случилось нечто куда более важное...
– Говорите погромче, Шевалье, – раздраженно перебил Статхэм-Пэлтроу. – Ни черта ведь не слышно...
– Это потому, что я не могу поднести перстень к губам. Я связан, понимаете вы?
На этот раз молчание длилось секунд пятнадцать. Гарольд, по-видимому, приходил в себя.
– Как связаны? Где вы, Шевалье? С вами все в порядке?
– Не имею ни малейшего понятия, – честно ответил Сантьяго. – Это я про местонахождение. Связан довольно крепко – сразу видно, работали профессионалы. На последний вопрос отвечать не буду, извините...
Гарольд что-то неразборчиво пробормотал,
– Что-что? – переспросил Мондрагон. – Я вас тоже не очень хорошо слышу...
– Хотел бы я знать, где нахожусь. – В голосе Статхэма-Пэлтроу явственно проскользнула паническая нотка. – Похоже на больничную палату... Черт!
Ничего себе, подумал ошеломленный Сантьяго. Что же это, его тоже под замок посадили?
– Мне кажется, я тоже в каком-то больничном боксе, – быстро проговорил он. – Меня вырубили какой-то дрянью, а очнулся я уже...
– Помолчите, Шевалье, – неожиданно перебил Гарольд. – Молчите и слушайте.
Сантьяго послушно замолчал. Из перстня послышались какие-то неясные звуки, потом высокий женский голос сказал:
– ...ничего страшного, сэр... вегетососудистый криз на фоне переутомления и перелета... вы же только вчера прилетели из Европы...
– Где мои вещи? – напряженно спросил Статхэм-Пэлтроу. – Куда вы дели мои вещи?
– Не волнуйтесь, сэр, – успокаивающе щебетал женский голос. – Все ваши вещи в целости и сохранности, здесь, в шкафчике... Вон там, за дверью, душевая и туалет... Переодевайтесь, а я сейчас принесу завтрак.
– К черту ваш завтрак! – проникновенно произнес Статхэм-Пэлтроу. – Объясните лучше, где я нахожусь?
Ответа женщины Мондрагон не расслышал, уловив только слова «Генетический центр» и «второй ярус». Гарольд проворчал, что не желает рассиживаться ни в каком Генетическом центре, а желает поскорее одеться и вернуться к своим обязанностям. Хлопнула дверь, и некоторое время Сантьяго напряженно вслушивался в тишину.
– Ушла, – сказал наконец Статхэм-Пэлтроу. – Шевалье, все это очень странно... Вы говорите, вас какой-то отравой опоили ?
– В лицо брызнули, – поправил Сантьяго. – С вами-то, надеюсь, все нормально?
Гарольд замолчал еще на полминуты – видимо, осматривался.
– Кроме того, что я ни черта не помню о вчерашнем дне. Так где вы, Шевалье?
Мондрагон недовольно фыркнул.
– Я надеялся узнать это у вас, Гарольд. Вы же меня уверяли, что с помощью своей аппаратуры можете определить мое местонахождение с точностью до одного метра.
– Ну да, да. Погодите, ее еще настроить надо... Расскажите пока, что вы выяснили.
