Вот теперь я видел не милую улыбку Тинацу, а ее настоящее лицо.
В коридоре послышался грохот. Миюки открыла и придержала дверь, чтобы пожилой мужчина, лет семидесяти на вид, вошел, толкая перед собой кухонную тележку.
– О, простите, Макино-сан! – сказал Юдзуру.
– Нет, нет, ничего. – Пожилой мужчина сморщил лицо и дружелюбно улыбнулся. На тележке лежали тарелки, вилки, прочая посуда и бутылки вина. Судя по всему, ужин должен был пройти по высшему разряду.
Следом вошла пожилая женщина с хлебной корзинкой – похоже, его супруга; за ней шел господин Тэруо. Он, как обычно, выглядел недружелюбно и быстро сел на свое место.
Пока пожилая пара расставляла тарелки и приборы напротив каждого гостя, в комнату вошли Миюки и Икуко – и тоже начали помогать с расстановкой блюд.
Когда приготовления были окончены и перед каждым из нас появился бокал с белым вином, Юдзуру поднялся, чтобы произнести тост.
– Итак, несмотря на череду несчастий, случившихся с нашей семьей, давайте не будем падать духом! Сегодня в нашем доме особенный гость – знаменитый сыщик Митараи-сан! Так выпьем же за то, чтобы он раскрыл это загадочное дело! Кампай!
Мы подняли наши бокалы, а Миюки поднесла к губам стакан с соком, как только закончился тост. Вдруг оказавшись за этим превосходным столом, я почувствовал напряжение. Икуко, Миюки и даже пьяная Тинацу были очень привлекательными женщинами.
– Митараи-сан, это господин Макино и его супруга. У них свое фотоателье, – представил пожилую пару Юдзуру.
Оба они молча поклонились.
– Вы открыли его до войны? – спросил Митараи.
– Верно. Этим занимался еще мой отец. Наше ателье передается по наследству вот уже три поколения, – ответил мужчина, улыбаясь.
– У вас есть внуки?
– Да, есть, – тихо ответил Макино.
– Если они продолжат ваше дело, будет уже четыре поколения!
– Ох, нет, – грустно ответил мужчина и засмеялся. – Фотография никому не нужна. Ее время прошло; сейчас куда популярнее восьмимиллиметровое видео, остальное невыгодно.
– Неужели? – удивился я.
– Тогда дедуле тоже надо снять видео! – сказала Тинацу. – Нанять молодую красотку, наснимать обнаженки…
– Что ты несешь?! – взорвался Юдзуру.
– У вас есть фотографии камфорного лавра на заднем дворе?
– Конечно есть. Я много его снимал, есть и чужие фото. Мои в основном со времен школы Пэйна, когда здесь жил господин директор…
– Я слышал, на фото встречаются потусторонние вещи?
– А… ну да… было такое.
– Сколько у вас таких фотографий?
– Две или три.
– И что же на них?
– Ну, например, тени от листьев, похожие по форме на человеческую голову, что-то такое…
– Нет ли у вас фотографий этого холма тех времен, когда здесь была тюрьма? Что-то с конца Эдо и до эпохи Мэйдзи.
– И такие есть. Старые серебряные дагеротипы
[64] с изображениями крестов и отрубленных голов. Коллекционеры древностей и люди с телевидения, бывает, приезжают на них посмотреть.
– Это весьма ценные материалы! Как вы их заполучили?
– Мой дед тоже увлекался фотографией, собрал очень много таких вещей. Я тоже решил сохранить и передать сыну.
– Обязательно сохраните! Оно того стоит, – с серьезным лицом ответил Митараи. – Вы не могли бы позже показать нам фото?
– Конечно, приходите в любое время!
– Благодарю! Обязательно свяжусь с вами. У вас есть визитная карточка?
– Вот, – мужчина достал из кармана твидового пиджака с заплатками на локтях визитку и протянул ее Митараи. На ней стояло имя «Сёдзиро Макино. Фотограф».
– Митараи-сан, если вас интересуют такие фотографии, то у меня они тоже есть, – сказал Юдзуру.
Господин Макино утвердительно кивнул.
– О, правда? А где? В вашей квартире?
– Нет, здесь, в кабинете. Если хотите, то позже поднимемся туда вместе.
– Да, с радостью!
– Кстати, детектив, я не против таких разговоров, но, может, у вас есть какая-то история, подходящая для нашего сегодняшнего застолья? Что-нибудь из вашего богатого опыта расследований! – попросил мужчина.
– Да-а, хочу послушать! – присоединилась Миюки.
– Рассказы о расследовании преступлений лучше оставить на потом, они не подходят для ужина. К тому же мой приятель-писатель непременно напишет обо всем в своих книгах. Не хочу, чтобы он потом упрекнул меня в разглашении секретной информации…
Одно могу сказать точно, половина всех преступлений связана с работой той части человеческого мозга, что неподвластна нашему сознанию, а значит, и логическому объяснению. Человеческий мозг – загадочная вещь, не так ли? Мы наделены способностью мыслить, но часто наши суждения служат средством самозащиты, проявлением инстинкта самосохранения. Например, мы не будем переходить дорогу, заметив красный сигнал светофора. Подобные связи – лишь малая часть возможностей нашего мозга.
Когда поведение людей регулируется и контролируется извне, словно они – всего лишь доски, плотно подогнанные друг к другу, их самостоятельность и свобода воли попросту сходят на нет, а мозг используется с одной-единственной целью – самосохранения. В японской литературе есть целый жанр социального детектива – в нем можно найти множество примеров преступлений, порожденных этой функцией человеческого мозга. Одна из причин, несомненно, бедность. Бедность довольно сильно ограничивает свободу действий человека. В таких условиях мозг просто неспособен проявить свой поистине огромный потенциал. Но что будет, если человек станет богаче? На что способен пресытившийся человек? Примером могут послужить леденящие кровь преступления европейских аристократов. Можно подумать, что в Японии их нет из-за расовых и культурных различий, но это не так. Дело в том, что наша страна была очень бедной с самого момента ее открытия для иностранцев. Трудно представить, что будет, когда японцы станут настолько богаты, чтобы ради забавы бросать монеты в океан!
– Что, например? – спросил Юдзуру.
– Например, в Париже на берегу Сены, недалеко от Французской академии есть темная улочка – улица Нивер. В тринадцатом веке там была построена Нельская башня
[65] с террасой, выходящей на Сену. В башне заточили жену известного аристократа Маргариту Бургундскую. Она была крайне любвеобильна – из тех женщин, что неспособны уснуть, не разделив ложе с мужчиной, – но, к сожалению, у нее был законный супруг. Когда он прознал о ее многочисленных изменах, то заточил жену в высокой башне.
