За несколько дней до назначенной встречи люди Иссера один за другим прибыли в Париж и занялись лихорадочной деятельностью. Арендовали автомобили и конспиративные квартиры в Париже и его пригородах, разработали маршруты возвращения в Израиль, подготовили документы и оборудование, привезли из Израиля экспертов по наблюдению и допросам.
Иссер также решил, что лучший способ заставить Рут Бен-Давид раскрыть свои секреты — действовать через ее сына. Ариэль учился в иешиве в Израиле и, по-видимому, много знал о Йоселе. Иссер решил арестовать его одновременно с похищением его матери во Франции. Ариэль был религиозен, но менее фанатичен, чем мать. Иссер установил систему связи, которая позволила бы агентам Моссада синхронизировать допрос Рут с допросом ее сына в Израиле, чтобы они могли использовать ответы сына для допроса матери.
И действительно, утром 21 июня в вестибюль отеля вошла высокая, элегантная, поразительно красивая женщина. Это была Мадлен Ферей.
Очаровательная француженка представилась двум ожидавшим ее австрийцам. Одного из них звали герр Фурбер, другого — герр Шмидт. Она прекрасно говорила по-английски, а также хорошо владела немецким. У нее не возникло никаких подозрений относительно личности двух покупателей. Они быстро договорились о продаже дома, но их юрист опаздывал. Фурбер позвонил ему из одной из телефонных будок отеля. Вернувшись, сказал, что юрист очень извинялся. Его задержали дома несколько неотложных дел. Он спросил, не смогут ли они приехать к нему домой в городок Шантийи, недалеко от Парижа, и дал Фурберу адрес и подробные инструкции. Он примет их немедленно, и они подпишут все бумаги на месте. — Поедем? — спросил Фурбер.
Мадлен согласилась. Они сели в арендованную двумя австрийцами машину и поехали на виллу юриста. Обаяние француженки едва не стало причиной провала всей операции. Фурбер, агент, который был за рулем, был так очарован Мадлен, что проехал на красный свет. Резкий пронзительный свисток вернул его к реальности. Толстый, сердитый полицейский бежал к нему, дуя в свисток и указывая на красный свет.
Фурбер остановил машину, охваченный зловещими предчувствиями. Что ему делать? Он был в чужой стране, с фальшивыми документами, за рулем взятой напрокат машины с женщиной, которая вот-вот должна была исчезнуть. Он получит штраф за нарушение правил дорожного движения, полиция возбудит против него дело, и… Мадлен Ферей, которая и была причиной всех его неприятностей, стала той, кто пришел ему на помощь. Она высунула голову из окна автомобиля и одарила полицейского очаровательной улыбкой.
— Monsieur l’agent, — ласково сказала она, — этот человек — турист. Он в чужой стране, путешествует с женщиной и пытается развлечь ее историями… Вы конечно же все понимаете? Пожалуйста, простите его…
Полицейский тоже был очарован обаянием дамы и отпустил охваченных паникой агентов, даже не выписав штрафа.
Вскоре машина въехала в живописный городок Шантийи, где жил «юрист». Они выехали на подъездную дорожку виллы и остановились перед главным входом. Два бизнесмена вежливо помогли своей гостье выйти из машины, проводили ее до дома, дверь открылась, и она вошла.
Ее отвели в «офис юриста».
Роль юриста играл Яаков Кароз.
— Мадам, — сказал он по-французски, — вы здесь не для того, чтобы обсуждать свой дом в Орлеане, а по поводу другого дела.
— Что? Что происходит?
— Я хочу поговорить с вами о мальчике, о Йоселе Шумахере.
Рядом с ней возникли еще двое мужчин. Когда она обернулась, то поняла, что двое «бизнесменов» бесследно исчезли. Ее охватил страх.
— Я попала в ловушку! — хрипло прошептала она по-французски.
— В руки израильских спецслужб, мадам, — уточнил Кароз. В то же самое время сотрудники полиции арестовали Ариэля Бен-Давида, сына француженки, в городе Беер-Яков в Израиле.
А в это время в Шантийи Кароз повернулся к Рут Бен-Давид:
— Мадам, вы причастны к похищению Йоселе Шумахера. Нам нужен этот ребенок!
— Я ничего не знаю и ничего не скажу, — твердо ответила она.
После первоначального шока Рут быстро пришла в себя. Кароз привел свою невестку, квалифицированную медсестру, чтобы она была наготове в случае чрезвычайной ситуации. Израильтяне понимали, что Рут была их последней надеждой. Они также предполагали, что эта железная леди легко не сломается, и это может занять довольно много времени. Ее поручили Йегудит Ниссияху, которая прибыла из Лондона. Ниссияху хорошо относилась к ней и заботилась о ее нуждах как религиозной женщины. Снабдила ее молитвенником и свечами для Шабата; готовила кошерную еду. Крыло, где ее держали, было закрыто для посещения мужчин. Медсестра занимала помещение рядом с ее комнатой.
Начался допрос. Мадлен проводила часы лицом к лицу с агентами, в основном с Яаковом и Виктором Коэном, которые обращались к ней по-французски. Она была поражена, обнаружив, что израильтяне знали о ней все, но упрямо отказывалась раскрыть какую-либо информацию о Йоселе. «Я ничего не скажу», — повторяла она. Она называла Виктора Коэна «флик», что на французском сленге означает «коп». Упрямо отрицала любую связь с похищением Йоселе. «Поэтому я начал говорить с ней на самые разные темы, — вспоминал позже Виктор Коэн, — просто чтобы смягчить ее. Я хотел понять, как христианская девушка стала фанатичной ортодоксальной иудейкой. Это же два разных мира. Сначала, когда мы разговаривали, она настаивала на том, что с нами в комнате должна быть еще одна женщина. Позже согласилась посидеть со мной наедине, но дверь должна была оставаться открытой».
Одному из следователей была поручена неприятная обязанность бросать Рут в лицо оскорбительные обвинения, чтобы заставить ее потерять присутствие духа. Люди из Моссада надеялись, что она отреагирует импульсивно и проговорится; это может быть использовано при одновременном допросе ее сына в Израиле.
И действительно, допрос Ариэля Бен-Давида начал приносить плоды. Главным следователем в Израиле был Авраам Хадар, жесткий парень с нелепым оперативным псевдонимом Пашош (Дрозд). Он сказал молодому человеку, что его мать капитулировала. «Твоя мать во всем призналась, — сказал он. — Твоя ложь ничего тебе не даст. Говори правду!»
И через некоторое время Ариэль сломался. Он сказал, что знает, что случилось с ребенком, и будет говорить «только в том случае, если мы с мамой получим иммунитет от судебного преследования».
Пашош сказал ему: «Вы его получили!» Он немедленно отвез Ариэля к Амосу Манору, главе ШАБАКа. Когда они вошли, Манор бросил Ариэлю: «Что бы Пашош тебе ни обещал — я согласен. Итак, где ребенок?!» Ариэль был потрясен. В конце концов он признался, что его мать тайно вывезла Йоселе из Израиля, переодев того маленькой девочкой. Она подделала свой паспорт, в котором ее сын был зарегистрирован под своим прежним именем Клод. Исправила это имя на Клодин, а также изменила дату рождения, чтобы она соответствовала возрасту Йоселе. Он знал, что ребенка увезли в Швейцарию.
Признание Ариэля было поспешно передано в Шантийи, и агенты, допрашивавшие Рут Бен-Давид, поставили ее перед новыми фактами. «Ариэль в наших руках, — сказал ей Виктор Коэн. — Ему грозит суровое наказание. Он во всем признался. Неужели вам все равно, что будет с вашим сыном?» — «Он мне больше не сын», — пробормотала она и оставалась несокрушимой. Следователи не могли не восхищаться силой духа этой женщины.
