ПЕРВАЯ КАПИТЕЛЬ (пилон угла Виноградной лозы).
Передняя сторона, выходящая к морю: ребенок держит перед собой птицу, раскрытые крылья прикрывают его грудь.
Восточная сторона: детские головки среди листвы.
Западная сторона: ребенок с гребнем в одной руке и с ножницами в другой.
Довольно странно, что этот пилон, главный на фасаде, украшен всего лишь изящными гротесками, – ибо никакого более глубокого смысла я в них не вижу. Возможно, он там и есть, но строить предположения, какой именно, я не решусь, – разве что в последней фигуре содержится вполне практический совет всем венецианским детишкам, которому им не мешало бы последовать. Помимо этого, я видел гребень в гротесках XIII века, но обычно смысл его был в том, чтобы осмеять чрезмерное тщание в уходе за волосами, – здесь я этого смысла не вижу. Детские головки выполнены очень мило и живо, глаза при этом маленькие и пронзительные.
ВТОРАЯ КАПИТЕЛЬ. Из-под добавленной стены видны только три стороны первоначальной капители. На каждой стороне по птице, одна с перепончатыми лапами и с рыбой; вторая с когтистыми лапами и со змеей – у той раскрыта пасть и жало направлено птице в грудь; третья чистит перья, одно перышко зажато в клюве. Из трех капителей, украшенных птицами, эта, безусловно, самая красивая.
ТРЕТЬЯ КАПИТЕЛЬ. У нее тоже сохранились лишь три стороны. На них изображены три головы, крупные, исполненные очень грубо. Одна из голов – женская, увенчанная короной.
ЧЕТВЕРТАЯ КАПИТЕЛЬ. На ней изображены трое детей. Восточное изображение сильно попорчено; ребенок на передней стороне держит в правой руке птичку с изящно выполненным оперением, а в левой – половинку грецкого ореха; третий ребенок держит разрезанный плод фигового дерева с семенами внутри.
Волосы каждого ребенка исполнены по-иному: у первого – роскошные длинные локоны и, кроме того, двойной подбородок; у второго – легкие кудряшки, спадающие на лоб; у третьего – тугие жесткие завитки, глубоко прорезанные, с просверленными отверстиями.
Эта капитель была позднее скопирована в ренессансной части дворца, – впрочем, в изображение детей мастер внес изменения, которые счел разумными и естественными для приближения к идеалу. Очень интересно сравнить ребенка XIV века с ребенком века XV. Ранние головки полны жизни и изображены с озорством, лаской и приязнью, они излучают радость и жизнелюбие, однако при этом в них чувствуются твердость и мужественность, не без легкого коварства и, пожалуй, даже жестокости; черты лица мелкие и четкие, взгляд пристальный. Из этих людей вырастут грубоватые, но полноценные люди. Дети XV века – скучные гладколицые недоумки, на их пухлых щекастых лицах нет ни единой осмысленной черты; и, хотя, на непритязательный взгляд, они столь же красивы, сколь их предшественники уродливы, из них не вырастет ничего, кроме расфуфыренных кукол.
ПЯТАЯ КАПИТЕЛЬ. И от нее сохранились лишь три стороны, на которых расположены три поясных изображения властителей; это первая капитель, имеющая подписи. На передней стороне – властитель с мечом в правой руке указывает на вышитый, отороченный бахромою платок с изображенной на нем головой, вырезанный на вогнутой абаке. Имя написано выше: TITUS VESPASIAN IMPERATOR.
На восточной стороне: TRAJANUS IMPERATOR. Он в короне, с мечом в правой руке и скипетром в левой.
На западной стороне: 〈OCT〉AVIANUS AUGUSTUS IMPERATOR. Буквы ОСТ утрачены. В правой руке у него держава со словами: MUNDUS PACIS; в левой – скипетр, который, как мне представляется, имел на конце человеческую фигуру. У него окладистая борода и очень высокая корона; лицо сильно повреждено, однако когда-то отличалось благородством.
ШЕСТАЯ КАПИТЕЛЬ. Крупные мужские и женские головы, очень грубой, лапидарной, дурной работы.
СЕДЬМАЯ КАПИТЕЛЬ. Эта первая из полностью открытых капителей – первый незаложенный проем нижней аркады находится между нею и шестой капителью. Отсюда начинается парад добродетелей.
Первая сторона: Щедрость (Largitas), ее не следует путать с находящимся выше Милосердием. Мужская фигура с подолом, полным монет, которые он рассыпает рукою. Монеты имеют вид простых гладких кружков; никакой рисунок на них даже не намечен.
Та же композиция скопирована на двадцать пятой капители, но здесь фигура не рассыпает монеты, а держит их на блюде или подносе, который введен для того, чтобы скрыть прямое заимствование. Изменения, которые вводились в ренессансные капители, всегда шли во вред.
Эта добродетель – противоположность Скупости; впрочем, у Орканьи и у Джотто ее нет, она объединена с Милосердием. У древних, в том числе у Аристотеля, она считалась одной из основных добродетелей.
Вторая сторона: Постоянство. Образ довольно нехарактерный: воин с мечом в руке.
Эта добродетель – одна из форм силы; в качестве прямой противоположности Силе Джотто выводит Непостоянство, представленное в облике женщины в свободном одеянии, которая падает с катящегося шара. Видение в доме Толкователя из «Путешествия пилигрима» – рослый, сильный человек, который повелевает: «Запиши мое имя!» – лучшее литературное воплощение венецианского «Постоянства» из всех, которые мне известны.
Третья сторона: Раздор; женская фигура указует вверх пальцем, однако без надписи атрибутировать ее было бы непросто.
Четвертая сторона: Терпимость. Женская фигура, милая и выразительная, в капюшоне, правая рука на груди, левая вытянута вперед. Во всех христианских системах это одна из основных добродетелей.
Пятая сторона: Отчаяние. Женщина, вонзающая кинжал себе в горло, рвущая на себе длинные волосы, которые струятся меж листьями капители, расположенными ниже ее колен. Одна из лучших фигур в этой серии. На ренессансной копии она лишена всяческого выражения и выглядит так, будто не рвет на себе волосы, а делает пробор, укладывая длинные пряди на две стороны.
Этот порок – прямая противоположность Надежды. У Джотто Отчаяние представлено в виде женщины, которая собирается повеситься, рядом – черт, явившийся за ее душой.
Шестая сторона: Послушание. Руки сложены; скромная, но грубо и топорно сработанная; смотрит на собачку в ошейнике, которая служит, стоя на задних лапах.
Эта добродетель играла особую роль в монашеской жизни. В Ассизи Джотто представил ее в виде «ангела в черных одеждах, приложившего палец правой руки к губам и надевающего ярмо на монаха-францисканца, склонившегося у его ног».
Седьмая сторона: Неверие. Мужчина в тюрбане, с маленьким портретом в руке, возможно, это портрет ребенка.
Джотто представляет Неверие в очень красноречивом образе – женщина в шлеме, широкие поля которого закрывают от нее свет. На ней тяжелое одеяние, поза ее неустойчива, будто она вот-вот упадет, веревкой, обвивающей шею, она связана с изображением, которое держит в руке; из-под ног ее вырываются языки пламени.
Восьмая сторона: Умеренность. Держит кувшин, в ренессансной копии – вазу, похожую на кофейник.
