Я молчала. Ночник мерцал, отбрасывая на стену причудливые тени.
– И часто моя жена просит вас мне врать, няня Мэй?
– Нет, сэр.
Он уселся на кровати, прислонившись спиной к изголовью, и вытянул ноги.
– Присядьте, пожалуйста. – Мистер Ингланд жестом указал на место рядом с собой.
Я подчинилась. Мы сидели, словно больной и медсестра.
– Полагаю, ваша жена беспокоилась за мастера Саула, сэр.
Он кивнул.
– Вы знали, что я назвал сына в честь царя Израиля?
[55] Я надеялся, что имя придаст ему силы.
– Я уверена, что он поправится, сэр.
Мистер Ингланд приблизил свое лицо к моему.
– Сегодня вы меня ослушались.
На несколько секунд повисла тишина. Мое сердце неистово билось о ребра, и я не знала, куда девать глаза. «Вы осмелились перечить ему», – сказала тогда миссис Ингланд. Перед мысленным взором возникло лицо Сим. Вот уж кто бы точно меня поддержал. «Ваша наипервейшая обязанность – сохранить подопечным жизнь», – всегда говорила она.
– И я рад, что вы так поступили, – продолжил мистер Ингланд тихим доверительным голосом. – Вы наверняка спасли Саулу жизнь. Моим детям очень повезло, что у них есть вы.
Испытывая колоссальное облегчение, я обеими руками вцепилась в фонарь.
– Вы сегодня проявили характер, няня Мэй. Интересно, откуда это в вас?
– Не знаю, сэр.
Он взял принесенную мной кружку со стопки книг на табурете, отпил глоток и, забрав верхний томик, вернул питье на место.
– Когда мы беседовали в первый день, вы говорили о вашем желании формировать из детей порядочных людей. Кажется, вы упоминали мрамор. Или холст?
– И то и другое, сэр.
– Напомните-ка?
– Наш директор говорит, что ум ребенка – это материал дороже холста, совершеннее мрамора.
– Поразительно, – улыбнулся мистер Ингланд. – Меня и самого увлекают вопросы, связанные с умственной деятельностью, а также споры вокруг природных и выработанных качеств. Вы знакомы с последними исследованиями на этот счет?
– Нет, сэр.
– Один из выдающихся эрудитов, изучая истоки нашей личности, пришел к любопытному выводу: мы либо рождаемся восприимчивыми к новому – тот самый холст, о котором вы говорите, – либо наследственно предрасположены к некоторым… типам поведения. Вот, к примеру, преступники. – Его глаза сверкнули. – Наше развитие в основном определяется природными качествами. Иными словами, некоторые из нас более склонны к совершению преступлений, чем другие. Согласно исследованиям, от родителей ребенок наследует по одной четвертой, а от дедушек и бабушек – по одной шестнадцатой личностных качеств.
Я не перебивала.
– Из этого следует, что у преступников рождаются преступники. Вы следите за ходом моей мысли?
– Полагаю, да, сэр.
– И тогда, если отпрыск преступника захочет вести праведную жизнь, этому человеку придется направить три четверти самого себя против одной четверти… плохой. – Последнее слово он прошептал, и у меня по коже пробежал холодок. – Ведь это трудно. Не невозможно, но трудно. – Мистер Ингланд отхлебнул виски. – По-моему, вы в замешательстве, няня Мэй.
– Наука для меня темный лес, сэр.
– Приношу свои извинения, – улыбнулся он. – Я рискую наскучить вам до смерти.
– Вовсе нет, сэр.
– Я заговорил об этом только из-за вашего интереса к психологии. Как вам Кроу-Нест?
– Там очень красиво.
– Вам приходилось бывать в подобных местах?
– Нет, сэр.
– Впервые я увидел это поместье в возрасте Саула.
– Вы знакомы с Грейтрексами с детства?
– Мой отец работал у них адвокатом. А я стал этой семье практически родным. Сколько счастливых дней я там провел, бегая по лужайкам!
На лице мистера Ингланда появилось мечтательное выражение. А мои мысли вернулись к заваленному бумагами столу в кабинете.
– Вы устали… Простите, что задержал вас.
– Все в порядке, сэр.
Весь мой страх и напряженность исчезли. Я стала слишком подозрительна: конечно, мистер Ингланд не писал моему отцу. Внизу я видела письмо от кого-то другого. Разве у двоих людей, у десяти, у тысячи, не может совпадать почерк? Навыдумывала себе невесть что. Мистер Ингланд всего лишь просил принести напиток на сон грядущий да немного с ним посидеть. И не стоило будить Тильду. А если бы она проснулась? Что бы я сказала? Что хозяин пожелал стаканчик спиртного на ночь? Я уже слабо соображала от усталости и поднялась, собираясь уйти.
– Разве вы не поцелуете меня перед сном?
Я улыбнулась, приняв слова мистера Ингланда за шутку, но его черные глаза смотрели на меня в упор. Я подумала, как он задремал в карете, как читал в кровати, пока жена спала в другой комнате, и не имел возможности обсудить с кем-нибудь книгу. Я представила, как хозяин маленьким мальчиком бегал по лужайкам Кроу-Нест, а потом, усталый, счастливый возвращался домой, где его ждали колкие слова и недобрые взгляды мачехи.
Ноги сами понесли меня к мистеру Ингланду, и я подарила ему целомудренный поцелуй в лоб. Я ощутила аромат помады для волос и табака, и что-то дрогнуло у меня внутри. Мистер Ингланд не двигался, казалось, он даже не дышит. Я медленно выпрямилась в ужасе от того, что натворила. Я не смела взглянуть на мистера Ингланда – меня пугал загадочный огонь, полыхающий в его черных глазах.
– Доброй ночи, сэр.
Я спешно вернулась в детскую и заперла дверь на замок, мечтая проглотить ключ.
– Тильда, вы крепко спите? – спросила я утром, пока она выставляла с подноса блюда для завтрака.
– Обычно я валюсь с ног от усталости, – ответила Тильда. – А что, вы стучались?
– Да, – кивнула я, разрезая тост для Чарли. – Я просто… кое-что искала на кухне.
Она прислонила пустой поднос к бедру.
– Чтобы меня разбудить, придется стучать в окно кувалдой.
Тильда впервые со мной шутила, но я была не в силах улыбнуться.
– Миссис Мэнньон рассказала мне про Саула, – добавила она. – Надеюсь, он поправится.
– Обязательно. Кстати, соберите, пожалуйста, чемодан для хозяйки, а я упакую еще один для Саула. Бродли отвезет вещи в Кроу-Нест сегодня же утром.
– Немедленно все сделаю. Так вы в итоге нашли?
– Что именно?
– То, что искали.
– Да, благодарю вас.
