В седьмом часу утра хлопнула входная дверь, и я рывком села в кровати.
– Робби! – шепотом позвала я.
Я и Элси спали на одной кровати с Робби, который лежал ногами к нам. Он зашевелился и, приподнявшись на локте, с трудом разлепил глаза. В окно светило утреннее солнце. Робби заметил, что свеча выгорела, и повернулся ко мне. В соседней комнате скрипнула половица.
– Папа, – одними губами беззвучно произнесла я, и мы оба соскочили на пол.
Не успели мы повернуть ручку двери, как из родительской спальни донесся мамин голос:
– Артур, где ты был? Я чуть не умерла от страха!
В ответ раздалось тихое невнятное бормотание.
– Что значит «искал работу»? Где ты пропадал всю ночь? Сейчас шесть утра! Ты ушел, не сказав ни слова, не закрыв лавку… Артур!
Мы с Робби прилипли к двери. Хотя папа вернулся домой, желудок у меня сводило от страха. Снова послышалось бормотание. Я уловила слова «завод» и «автомобили».
– Ты ходил в Лонгбридж?! Но до него десять миль!
– Восемь.
– Твоя лавка здесь. Зачем, скажи на милость, тебе вздумалось тащиться в такую даль? Тебе не нужна работа. Она у тебя есть!
По полу проскрежетали ножки стула, а затем раздался глухой стук, когда папа на него сел.
– Ты витаешь в облаках, Артур! Я как натянутая струна, которая вот-вот порвется, едва справляюсь одна. Я больше не выдержу!
Послышался жуткий звук: папа плакал. Снова шаги, скрип половиц, шуршание.
– Тише, – успокаивала его мама. – Довольно. Если сейчас ляжешь, успеешь пару часов поспать. Похоже, ты шел всю ночь. Давай помогу разуться.
Мы с Робби, не шевелясь, смотрели в стену. Наконец, отцовские ботинки грохнулись на пол. Что имела в виду мама? Не справляется? Не справляется с чем?.. Сердце в груди билось, как молот, желудок урчал. Рядом, пригнувшись, стоял Робби, и я уставилась на вихор, торчащий на его макушке.
– Почему он плакал? – прошептал брат, подняв на меня глаза.
– Не знаю.
Я зашторила окно от солнца, и мы забрались в кровать. Элси крепко спала, раскинувшись, и я аккуратно подвинула ее, чтобы примоститься рядом. Меня трясло от холода, хотя в комнате, где спали пять человек, было тепло и душно. Мама говорила, что открытое окно для грабителя все равно что распахнутая дверь.
Проведя за шитьем около часа, я услышала медленные усталые шаги мистера Ингланда по лестнице. Оказалось, я ждала, пока он пойдет спать, чтобы затем лечь самой. Я отложила работу и погасила лампы. Перейдя в детскую спальню, забралась под одеяло, пододвинула поближе ночник и наконец занялась письмами.
«Дорогая Руби!
Деньги мы получили. Спасибо, что прислала! Мне нужны новые зимние сапоги, и в субботу мы с мамой поедем за ними в магазин. Арчи устроился на работу в мастерскую по изготовлению пружинных матрасов. Приходит домой весь в перьях, и мы сразу начинаем кудахтать, а он страшно бесится! В воскресенье ночью на соседней улице был пожар. Мы видели из окна. Пожарная машина не могла проехать, и мы боялись, что загорится вся улица. В итоге пожарные все же проехали, слава богу. Мама говорит, что не стоит тратить марку в полпенса, если мне нечего сказать. Если ты захочешь прислать со следующим письмом еще денег, то я не против: куплю побольше марок.
С любовью,
Элси»
«Дорогая Руби!
Я уже ответила на твое предыдущее письмо. Надеюсь, ты его получила. Деньги пришли. И спасибо за открытку. Не уверена, что скалы мне понравились. Уж очень они страшные. Но изображенная внизу лодка с дамой в симпатичной шляпке смотрится красиво. Я бы хотела пойти на вечеринку. Жду твоего ответа.
С любовью,
Элси»
На меня разом нахлынуло облегчение. Я плакала и улыбалась одновременно. Чтобы успокоиться, я прижала ладони к глазам, а затем со всхлипами и вздохами положила письма Элси на одеяло и потянулась к конверту от Сим. С души будто камень упал.
«Дорогая няня Мэй!
Надеюсь, в Йоркшире все хорошо, и Вы начали обживаться. Пишу Вам в спешке, дабы пригласить на знаменательное событие, однако очень рассчитываю, что Вы сможете приехать. В четверг в Стейнвей-холле
[60] в Марилебон состоится наша ежегодная церемония награждения. В этот раз двадцать четыре няни получат особый знак отличия в честь пятилетней службы. Далее последует чаепитие в зимнем саду, на котором будут присутствовать несколько благотворителей и клиентов колледжа. Миссис Уорд вручит почетные значки на сцене в присутствии выпускниц разных лет, среди которых мне хотелось бы видеть и Вас как стипендиата Норланда. А также приглашаю Вас на чаепитие и торжественный ужин, во время которого Вы могли бы рассказать друзьям колледжа о Вашем опыте учебы по стипендиальной программе.
Прошу прощения, что уведомляю Вас за столь короткий срок: няня Гилберт, выпускница-стипендиат, которая изначально должна была участвовать в мероприятии, слегла с корью, и, размышляя, кто мог бы ее заменить, я сразу вспомнила о Вас. Если Вы согласны, я попрошу миссис Ингланд в качестве большого одолжения отпустить Вас на церемонию в Лондон. Вы можете оформить поездку (она займет не более двух дней) в счет ежегодного отпуска. Пожалуйста, ответьте при первой возможности, и я все устрою.
Остаюсь Вашим самым искренним другом,
М. Симпсон»
«Дорогая няня Мэй!
Пишу в надежде, что Вы получили мое письмо от 23 октября. Если нет, то вторично приглашаю Вас на нашу ежегодную церемонию награждения, которая состоится в Стейнвей-холле в Марилебон. Колледж гарантирует компенсацию расходов на проезд поездом и размещение на Пембридж-сквер с питанием. Если согласны, ответьте как можно скорее, поскольку до церемонии остается шесть дней. Однако если семья, в которой Вы работаете, не может отпустить Вас или затрудняется найти временную замену, я продолжу поиски подходящей кандидатуры. Буду крайне признательна за уведомление о любом Вашем решении.
Искренне Ваша,
М. Симпсон»
Несмотря на упущенное время, я тут же написала мисс Симпсон ответ, объяснив свое молчание задержкой писем на почте, и выразила сожаление, что не смогла присутствовать на церемонии награждения. И я не совсем лукавила. Я скучала по Лондону с его яркими огнями и многолюдными улицами, по его суете и шуму. Но теперь все это стало для меня далеким миром: колледж, оживленная атмосфера в столовой, лимонный пирог по пятницам, опрятные студентки с вышивкой в круглых пяльцах и листками бумаги, пахнущей фиалками.
