– А может, у них… – Блейз запнулась, не в силах продолжить. – Кто знает?
– И больше вы его не видели?
– Возле дома – нет.
– А когда произошел тот единственный случай?
– Месяцев шесть-восемь назад. Помню, была весна. Вскоре после того, как Томми вернулся.
– Мистер Шелдрейк говорил, что некоторое время жил в Австралии.
– Лет десять. Дорога обошлась ему почти даром. В те дни кузнецы были там нарасхват, как и любой, кто владел ремеслом. По-моему, он работал на овечьих фермах. Не спрашивайте меня, за каким чертом ехать на другой край света для того, чтобы работать с овцами. У нас их тоже хватает.
– Но почему он вернулся?
– Отец у него помер, и Томми досталась кузня. Да и мать у него едва жива. Вы ее видели?
– Нет.
– Бедняга прикована к постели какой-то тяжелой болезнью. Томми пришлось вернуться, чтобы ухаживать за матерью. От его брата, честно говоря, как от козла молока. Шляется по пабам да возле канала какие-то темные дела обделывает. Не по той дорожке братец пошел.
– Печально. Не говорите, пожалуйста, Люси о нашем разговоре.
– Про письмо?
– Да, – кивнула я. – Вообще никому не говорите. Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
– Судя по всему, она уже пострадала, – ухмыльнулась Блейз.
– Что?! Вы имеете в виду…
– Извините, неудачно пошутила.
– Миссис Ингланд не стала бы обманывать мужа, – сглотнула я. – Ведь он такой заботливый!
– Не переживайте, мистеру Ингланду за заботу платят.
– Платят… Что вы имеете в виду?
Блейз пожала плечами.
– Блейз!
Она водила пальцами по мыльной пене.
– Как-то раз Тильда убирала в кабинете и заметила на столе раскрытую бухгалтерскую книгу, которую мистер И забыл убрать. Так вот, Грейтрексы выдают ему что-то вроде зарплаты. Целое состояние. Для чего именно и куда деваются эти деньги, один бог ведает.
– И сколько же?
– Тысячу восемьсот с лишним в месяц.
– Что?! – Я не верила своим ушам. – Больше двадцати тысяч в год! Но зачем?
– Понятия не имею. Зря я вам проболталась. Вы ведь никому не расскажете?
– Только если и вы не станете распространяться.
Между нами проскочила искра былого напряжения, и мы обе улыбнулись.
– Когда работаешь горничной, кое-что попадается на глаза, – промолвила Блейз. – По-моему, между ней и Томми что-то было. Хотя теперь все уже в прошлом.
– Кузнец и замужняя дама!.. – На память пришли слова мистера Бута, что я еще совсем зелена. – Не представляю их вместе.
– В любом случае вряд ли вам стоит переживать, – пожала плечами Блейз. – Миссис Ингланд очень редко выходит из дома днем, а улизнуть ночью и вовсе нельзя: муж ее запирает, как принцессу в башне.
– Я полагала, вы хорошо к ней относитесь.
– Так и есть – и раньше, и сейчас. Хотя понять ее непросто. Все равно что ловить дым. Я часто гадала: а так ли хозяйка глупа, как хочет показаться? – Блейз передала мне очередную миску. – Она четко дала понять, что обойдется без горничной. Никогда не позволяла мне себя одевать, представляете? Застегивала пуговицы, крючки, петельки. Все сама.
Блейз заварила чай, и мы вернулись в гостиную, где Чарли все еще дремал, сжимая в руках свою игрушечную мышку. Пока Блейз разливала горячий напиток по чашкам, я боролась с желанием рассказать ей про надпись, которую увидела вчера на зеркале. В итоге я решила промолчать – и так слишком разоткровенничалась. И что хуже всего, нарушила данное Декке обещание: она умоляла никому не рассказывать о письме Томми Шелдрейка.
Поддавшись внезапной панике, я разволновалась, что Милли ушла с мистером Бутом; пора бы им вернуться! Если хоть один волос упадет с ее головы и мистер Ингланд узнает, что я не присматривала за девочкой, а пила с прислугой чай…
Я вскочила со стула и схватила шляпку.
– Боже, вы спешите? – расстроилась Блейз.
– Надо проверить, как там Милли.
– С ней все будет в порядке, не беспокойтесь.
– Благодарю вас за суп. И за чай.
– Вы его даже не пили.
Тут входная дверь распахнулась, и в дом вошли Милли с мистером Бутом, принеся с собой порыв холодного воздуха. Судя по довольным лицам, они прекрасно провели время. Я торопливо подошла к девочке, отчищая ее руки носовым платком.
– Ну вот! Что я вам говорила? – заулыбалась Блейз. – Садитесь, я поставлю еще одну чашку. Смотрите-ка, Чарли проснулся! Налить ему немного чая в блюдечко? Располагайтесь здесь, мисс, рядом с няней, а я принесу вам кусочек кекса. Илай, не попросишь у своей мамы молока? Я пока еще один чайник поставлю.
Блейз весело болтала, ухаживала за детьми, и я вспомнила, что мистер Бут говорил, будто она хотела устроиться к Ингландам няней. Глядя, как Блейз развлекает Чарли с помощью носового платка, я подумала, что, наверное, было бы к лучшему, если бы на должность няни взяли ее. Наш разговор меня растревожил. Я сидела на диване с тягостным предчувствием, что на меня надвигается беда. Вот только какая именно?
Приближаясь к особняку, я услышала громкие голоса, доносящиеся из-за окна гостиной. Сквозь стекло угадывались силуэты двух мужчин, которые расхаживали по комнате. Я протиснула коляску в калитку, и мы с Милли направились по дорожке к дому. Я пропустила Милли вперед и тихонько закрыла за нами дверь, чувствуя, как в груди все сжалось. Миссис Ингланд с перепуганным лицом сбежала к нам по ступеням.
– Я подписал купчую! И Доусон лично ее заверил! – прокричал мистер Ингланд.
– Доусону следовало сперва обратиться ко мне! – рявкнул второй голос.
Повисла оглушительная тишина. Стараясь сохранять спокойствие, я откинула одеяльца, укрывавшие Чарли, и аккуратно вынула его из коляски. Однако малыш заныл и стал пинаться, желая сойти на пол. Я прижала его к себе и собралась отвезти коляску в кладовую, но миссис Ингланд меня остановила.
– Я уберу коляску, отведите детей наверх, – шепнула она.
Снова заговорил второй мужчина:
– Мне до смерти надоело подчищать твои промахи! Если бы не я, ты бы уже давно обанкротился!
– Не смейте меня отчитывать! Я вам не маленький мальчик! – В голосе мистера Ингланда впервые слышалось столько злобы.
– Он самый и есть! – Второй собеседник двинулся на выход из гостиной.
Я схватила Милли за руку, и мы заторопились по ступеням наверх.
– Будет очень жаль, если нашу многолетнюю договоренность придется разорвать. – В непринужденном тоне мистера Ингланда сквозила угроза.
– В каком смысле?
