Масло в огонь подливает Нефедов. Заметив мое замешательство, он разводит руками:
— С судьбой не поспоришь. Похоже, тебе придется забыть ее. Хотя…
Я хочу крикнуть: «Никогда!», но в последний момент в буквальном смысле прикусываю язык. Нельзя, нельзя поддаваться эмоциям. Слишком много поставлено на карту. Кроме того, я чувствую — профессор ведет свою игру. В средние века дьявола называли Отцом Лжи. Нефедов, конечно, не тянет на такой титул, но он с ложью тоже в близкородственных отношениях.
Проходит несколько минут, в течение которых я взвешиваю свои шансы на удачу. И, наконец, принимаю решение. Оно дается мне нелегко, но с другой стороны, сумел же я однажды, когда уходил в армию, расстаться с конем! Просто собрал волю в кулак — и оставил фигурку.
Значит, смогу и теперь. С предметом мне Телли не найти. У коня своя цель, у меня — своя. Нам больше не по пути. Но и просто выкинуть его, отдать кому-то, спрятать я не могу. Оставлять эту вещь здесь, в нашем времени, нельзя. Мне, нам, человечеству не нужен возрожденный Потрясатель Вселенной. Чингисхан — это война. Пусть с ним разбираются там, где будут побеждены войны, болезни, мор и глад.
И я говорю, помешивая угли в костре:
— Игнат, ты сказал, что есть линзы, через которые можно попасть в будущее?
— Есть. Их мало и все они так или иначе привязаны к Черным башням. А причем тут это?
— К каким башням?
— К Черным. Еще их называют Столпами Дьявола, Башнями Сатаны, Черными перстами… Много разных названий. Всего, как я понимаю, таких башен семь. Построили их в незапамятные времена те… В общем, неизвестно кто.
Я улавливаю в голосе Нефедова фальшь. Он явно что-то утаивает, но сейчас это не важно.
— Ну-ну, и где эти башни?
— Разбросаны по всему свету. Одни сохранились, другие разрушены до основания, но все равно действуют. Мне известно местонахождение трех из семи. Одна — в Сибири, у горы Аюм, одна — в Средней Азии, еще одна — в Абхазии, на озере Рица.
— Где?
— Ну, курортные места Черноморского побережья Кавказа помнишь? Гагры, Гудаута, Новый Афон, озеро Рица.
— А, вон это где… И что?
— Там есть линза, позволяющая попасть в будущее.
— Но это же далеко.
— Ну, не так чтобы….
— А в какое будущее ведет эта линза?
— Лет на четыреста вперед.
Четыреста лет! Четыре века! Мне это подходит. Ну, вот и все, решение принято. Осталось только, что называется, претворить его в жизнь.
— Ты только объясни мне убогому, — ерничает тем временем Нефедов, — зачем тебе в будущее? Ты же хотел найти девушку…
Изображаю на лице тяжелую внутреннюю борьбу. Потом как бы через силу выдавливаю из себя:
— Ну, это… Девушка подождет. А мы… Мы же не можем оживить… Наша техника…
— Погоди, погоди! — Нефедов возбужденно вскакивает с места и начинает ходить около костра, то появляясь в круге света, то исчезая во тьме. — Так он… Чингисхан… он жив? В смысле — его можно вернуть к жизни?
— Его нужно вернуть к жизни, — с напором, уверенно отвечаю я. — Это главная цель коня.
Удивительно — я сейчас сказал правду! Как в детском мультике: «Крокодил сказал доброе слово». Но эта правда, встроенная в общую конструкцию моего хитроумного, хочется верить, плана, не произвела на Нефедова должного впечатления.
— Врешь! — он останавливается и смотрит на меня. — Как ты узнал?
— Я видел, как он… как Чингисхан готовил себя к этому. И как готовил коня.
— Ага… — профессор задумчиво скребет бороду, закатывает глаза. — То есть его тело в целости и сохранности лежит где-то… где-то во льдах, правильно? И ждет своего часа. Да, у нас технологий для оживления замороженных трупов нету, ты прав.
— Его надо не просто оживить, но и омолодить, — рублю я правду-матку. — И только в будущем…
— Стоп-стоп-стоп! — Нефедов опускается на корточки. — Я все понял. У меня только один, но очень, очень, Артем, важный вопрос…
— Говори.
— Предмет с ним?
— Какой?
— Не виляй!
Я притворно вздыхаю — дескать, не хотел говорить, но что уж теперь поделаешь, раз все карты раскрыты…
— Да. Волк находится на теле Чингисхана.
— Значит, адепты «Братства небесного огня» были правы… Все! — он снова вскакивает. — Я в деле. Будущее, говоришь? Что ж, там я толком так и не побывал. Поглядим, поглядим…
— А что за братство?
— Помнишь, я говорил, что на Земле существуют тайные общества, охотящиеся за предметами?
— И что?
— «Братство небесного огня» — одно из них. Они давно, может быть, сотни лет, следили за конем. И когда ты получил его… Тебя вели, Артем. За тобой следили. Ждали, когда конь приведет тебя к волку.
— Так это они подмешали в глюкозу яд там, в Афгане?
— Думаю, да. Видимо, решили, что ты свою миссию выполнил.
— Но потом, я надеюсь, это твое братство потеряло мой след?
— Как знать, как знать… — Нефедов пожимает плечами.
Я задираю голову и разглядываю звезды. Где-то далеко кричит сова. Ночь вошла в свои права, дело идет к полуночи. Что ж, кажется, я все сделал как надо, осталось оговорить детали. Спрашиваю:
— Значит, идем к линзе, ведущей в будущее? А как мы до нее доберемся?
Нефедов улыбается самой радостной из своих улыбок. Борода топорщится, разноцветные глаза горят. Он похож на пьяницу, узнавшего, что его пригласили на свадьбу.
— Артем, сейчас конец двадцатого века! Существует масса транспортных средств, тем более что по прямой через Черное море тут не так уж и далеко.
— По прямой только птицы летают, — я развожу руки в стороны, изображая крылья. — Нужно попасть в аэропорт. Где тут ближайший? Хотя какая разница? Машины у нас нет, а если бы и была, через кордоны и блок-посты не проехать, сразу в оборот возьмут.
— Машина — не проблема, — замечает Нефедов. — У тебя что, документы не в порядке?
Молча расстегиваю рубашку, показываю левое плечо.
— Синяк видишь? И еще вот, на указательном пальце.
— Что это?
— Мозоль от спускового крючка. По этим документам, Игнат, миротворцы сразу отправят меня в тюрьму для военных преступников, а хорваты просто отведут в какое-нибудь укромное ущелье и влепят пулю в затылок.
— Да, машина отпадает, — кривится Нефедов. — А жаль. Угнали бы и добрались за один день. Ну да не беда, Артем батькович! Поедем на поезде.
— Не понял?
— Тут и понимать нечего. Наша задача — добраться до границы Сербии, до городка Титово-Ужице. Вот смотри…
