– Отлично. – Я снова повел всех за собой. – Как дышится?
– Холодно, – призналась одна из учениц.
– Из-за высоты. Ничего, скоро начнем спускаться. Очень скоро. Но сначала влезем на соседнюю гору, еще пару обойдем сзади, выйдем на северный склон и там спустимся.
– Может, пройти еще дальше? – с сомнением выговорила Варвара.
Она боялась погони. Все боялись. Они не понимали, что до места, куда я показывал, добираться не меньше двух суток. Расстояния в горах и на плоскости несоизмеримы.
– Дальше нельзя. – Я развел руками. – Некуда. Там скалы почти отвесные. Только вниз.
Мы прошли еще энное количество километров. Девочки заслужили небольшой привал. Некоторое время мы выиграли у преследователей за счет маскировки пути, и если раньше мы опережали их на пару часов, то теперь могли вовсе запутать и отправить в другую сторону.
Поравнявшись с обрывом, наш сборный отряд остановился на небольшом пятачке. Здесь сильно продувало, но дальше вновь придется карабкаться. Единственное нормальное место.
– Перекур, – объявил я.
Кто-то упал навзничь, большинство привалились спинами к торчавшей по левую руку скале. Варвара заглянула в пропасть.
– Что там? – Клара едва перекричала ветер.
– Ничего.
– Совсем?!
– Ничего не видно. Туман.
– Облако, – поправил я. – Наше спасительное облако. Без него отсюда открылся бы изумительный вид на зеленые луга, могучие леса и догоняющих нас разбойников. Ну что, готовы идти дальше?
– Еще минутку.
Даже напоминание про погоню не подействовало. Нужно воодушевить девочек как-то еще, не только угрозами.
– Изучали в школе молитву возвышения? – спросил я.
Брови Варвары удивленно поднялись.
– Да.
– Начинай.
– Кхм. – Она прокашлялась. – Алле хвала!
– Все вместе, ну? – подбодрил я остальных.
И они поддержали. Втягиваясь, проговаривая, проникаясь.
– …Я помогаю окружающим, ведь потом они помогут мне, – неслось над горами.
Мне не было страшно, что услышат. В облаке звук терялся, далеко вниз или назад никак не долетит. А если долетит, значит, враг настолько близко, что нас ничто не спасет.
– …Я не ною и не жалуюсь, я пересиливаю. Я не прошу, я действую. Для меня нет невозможного. Трудно – да, долго – может быть, но не невозможно.
Хорошие слова. Нужные. Особенно в такую минуту.
– …Я никогда, никогда, никогда не сдаюсь. Меня можно убить, но нельзя сломать. Я так живу и примером учу детей. Алле хвала!
– Алле хвала! – вставая, поддержал я концовку.
Все были уже на ногах. Правильное слово в нужный момент творит чудеса. Как говорят солдаты у сурового командира, который умеет находить правильные слова: «Сначала бежим сколько можем, а потом сколько прикажут».
Не успели мы отойти, как ко мне пробралась одна ученица.
– Когда будет остановка для… ну…
Она покраснела.
Как же я мог забыть. Стая делала это прямо в пропасть. Кому надо, тот останавливался и, не обращая внимания на посторонних… Нормальное физиологическое явление. Никому бы не пришло в голову делать специальную остановку.
Отвык я от людей. На Юлиана ругался, а сам иногда зверь почище его.
– Скоро, – пообещал я.
Спрятав пылающее лицо, девчушка отстала. Что-то шепнула остальным. Ого, да она делегат целого объединения. Рыкцари в последние часы вообще не выводили учениц, в результате некоторые еще в пещере обмочили штаны, если судить по разводам и запаху. Когда человек намертво привязан к соседу и на много часов оставлен в подобном положении… Тогда это не стыдно, это логично. Стыдно должно быть тем, кто творит такое с людьми. Ничего, их старшего и большинство других справедливость уже настигла, в том числе моими руками.
По привычке глянув с обрыва вниз, я стукнул себя по лбу. Внизу могут оказаться враги. Наивно-хулиганистое моральное удовлетворение, свойственное лишь малым детям, не стоит демаскировки. И еще кое-что: как заставить девочек присесть на край пропасти? Ерунда полнейшая. Пусть оставим следы, но сделаем это по-человечески.
Я указал на прикрывавшую от пронизывавшего ветра часть скалы:
– Если кому-то что-то надо – делайте это здесь, а я пройду дальше и подожду там.
За скалой остались все. Может, мне давали минутку одиночества для подобной же надобности. Пусть не собирался, но, быстро оглядевшись, я все же полил камушек. Хорошо,что научился делать это впрок. Потом, присев над обрывом, я смотрел в клубящиеся разводы. Дымчатые рваные щупальца пытались дотянуться до свешенных ног, место снесенных ветром мгновенно занимали другие. Белая пелена пожирала все, до чего добиралась.
Всех теряю. Сначала спутников, с которыми попал в новый мир. Потом лучшую девчонку в мире. Теперь двоюродную сестру. После всего, что вместе пережили, между нами возникло нечто большее, чем родственная связь. Из двоюродной Тома превратилась в родную, которой у меня не было. Теперь есть. И я перегрызу глотку любому, кто попробует возразить. Один широко известный в узких кругах полуклассик писал, что любовь, прошедшая испытание клизмой – настоящая. На нашу долю испытаний выпало больше, чем какая-то клизма.
Тома все сделала правильно. Она могла спасти Юлиана. И дядю Люсика заодно. Сейчас они – балласт, который тянул отряд к уничтожению. Она осталась защищать их. Я должен спасти учениц.
Рядом со мной, тоже свесив ноги, присела Варвара. Любопытно, сделала бы она так, зная, в скольких сотнях метров находится дно пропасти?
– Странно. Если бы Василиса Варфоломеина не погибла, я решила бы, что вы с ней – сестра и брат, – сказала она.
– Настолько похожи? – буркнул я, стараясь не глядеть в глаза.
Но Варвара смотрела не на меня. Вдаль. В белую пену. В себя.
– Очень. Иногда даже страшно становится. Гляжу на тебя, а вижу ее. Ты точно из этого мира?
Не подловишь.
– Не совсем. Из долины.
– Да, Кристина рассказывала. Мы даже не знали, что за горами кто-то живет.
– Не за горами, – поправил я. – За горой. За горами живет еще кто-то, но туда пешком не добраться.
Тьфу, ляпнул же. Пеший пройдет даже там, где встанет конница, о телегах и не заикаюсь, а других средств передвижения здесь не знают.
Повезло, что собеседница думала о другом.
– Слушай! А если… – Ее лицо исказилось от какой-то догадки: – Нет, это невозможно. Хотя – почему?
– А конкретней?
– Что, если нам все врут?! Никакие они не ангелы, а приходят из долины. Тогда Василиса вполне могла быть твоей сестрой.
