Он поднялся по лестнице. Вежливо постучал в дверь. И услышал приближающиеся к нему шаги.
Джульетта открыла дверь.
– Тео!
Тео состроил свою фирменную мальчишескую ухмылку. На мгновение он стал прекрасен.
Она обняла его, затащила к себе в квартиру и хлопнула дверью.
– Что ты здесь делаешь?
– Я сломал руку.
– Ох, Тео!
– Все не так уж и плохо. – Тео бросил свою дорожную сумку на пол и подскочил к дивану. – Как заноза в заднице. Я имею в виду руку. Меня ударила волна, и я сломал плечевую кость, поэтому теперь должен носить эту повязку. У тебя есть пиво? Или водка?
– У меня есть вино.
– Вино. Точно.
Джульетта прошла на кухню и сунула голову в холодильник.
– Нашла парочку! – Она принесла две бутылки золотистой жидкости.
– Эй, отдай пиво мне. А себе можешь оставить свое драгоценное вино.
Джульетта остановилась.
– Здесь сейчас семь часов. А который час в Калифорнии?
– Время пить пиво, – сказал ей Тео. – Какая разница? Я летел несколько часов, и у меня не было ничего из еды и питья, кроме небольшой пачки орехов и кока-колы.
Она закатила глаза, протянула ему пиво, себе налила вина и опустилась на стул напротив.
– Ну, рассказывай. Что ты здесь делаешь? – Она покосилась на него. – Хочешь пиццу?
– О, я обожаю пиццу. Только без ананасов!
– Брокколи? Красный перец? Какой-нибудь овощ? Салат на гарнир?
– Я выгляжу так, будто мне нужны овощи? – спросил Тео.
Джульетта поморщилась.
– Ты все еще такой же показушник.
– Пять видов сыра, – сказал ей Тео.
Она заказала по телефону две большие пиццы с пятью видами сыра.
– Ну и как ты? – спросил Тео, заглатывая пиво.
– Все в порядке. У меня все нормально.
– Парень?
Джульетта прислонилась к дивану.
– Не спрашивай.
– Так что, получается, никакого парня.
– Ты говоришь это с таким удовольствием.
Тео сдержал ухмылку. Он бы поспорил, что все братья могут бесить своих сестер и в то же время испытывать к ним симпатию.
– Прости, Джульетта, правда. Хочешь рассказать мне, что случилось?
Джульетта покачала головой.
– Нет. Все кончено. Он переехал в Нью-Йорк. – Она сделала глоток вина. – А у тебя?
– Никого серьезного. Множество девочек-серферов, но никто не ищет ничего долгосрочного. – Он осушил свою бутылку пива. – Ну как там мама?
– На самом деле я беспокоюсь о ней. Я была у нее вчера. У нее роман с парнем на десять лет моложе ее.
– Так держать! – произнес как тост Тео и сделал очередной глоток пива.
– Это не смешно. У нее большой дом, она разведена и эмоционально уязвима, и я просто знаю, что он найдет способ заполучить ее деньги, по крайней мере, он возьмет с нее двойную сумму за работу, которую делает по дому.
– Так. Давай помедленней. Кто этот парень?
– Мак Уитни.
– Боже, Джульетта, отец Бэт Уитни? Когда я учился в старшей школе, я часто бывал у него дома. Он хороший парень. Никогда ничего плохого о нем не слышал. С чего ты взяла, что у них роман?
– Его бригада работает в доме…
– Самое время. Что делает мама?
– О, потолок столовой, стены гостиной и свою ванную – это все не важно. Он там все время работает, и после работы тоже остается там.
– Ночует?
Джульетта пожала плечами.
– Я не знаю. Я приехала совершенно спонтанно, села на последний паром и подошла к дому. Я позвонила маме как раз перед тем, как добралась. Я думала, она будет в восторге. Но было десять тридцать вечера, и они с Маком сидели на диване, а мамина одежда была помята! Кроме того, я видела, как мама смотрела на него. В последнюю ночь, когда я была там, я спросила ее, что происходит, и она сказала, что «видится» с Маком, что он ей очень нравится, и он ужасно умен, но я не думаю, что «умен» – это важное качество.
– Значит, ты думаешь, что он горяч. – Тео зло ухмыльнулся.
– Что? Ты такой отвратительный. Я не думаю, что он горяч, но я думаю, что он красивый, и он намного моложе мамы!
– Что ж. – Тео колебался, не зная, что сказать, потому что не был уверен в своих чувствах. – Мама хорошенькая.
– Я знаю это. Она прекрасная. Но ей пятьдесят шесть лет! Маку Уитни стоило бы встречаться с кем-то его возраста, черт возьми, он мог бы встречаться с кем-то тридцатишестилетнего возраста.
– Сколько лет Маку?
– Сорок шесть. Я посмотрела в городском реестре.
Тео засмеялся так сильно, что подавился пивом.
– Прямо Нэнси Дрю.
– Ты такой ребенок.
– Да ладно, Джулс, почему ты так переживаешь из-за этого? Мама заслуживает того, чтобы немного повеселиться.
– Я переживаю, Тео, потому что боюсь, что люди будут смеяться над ней, пожилой женщиной со своим мальчиком-игрушкой, а во‐вторых, и больше всего, я боюсь, что ее сердце будет разбито, когда он бросит ее ради кого-то другого. Кроме того, я просто знаю, что он пытается заполучить ее деньги.
– У мамы нет столько денег. Если бы Мак Уитни охотился за большими деньгами, он мог бы найти на острове десятки женщин, которые намного богаче мамы. – Тео посмотрел на Джульетту. – Ты думаешь, что деньги когда-нибудь достанутся нам, а Мак может их перехватить?
Джульетта скрестила руки на груди, защищаясь.
– С одной стороны, да. Но, честно говоря, Тео, я больше беспокоюсь о ее… ее чувстве собственного достоинства. Когда мы были детьми, уход нашего отца сделал ее холодной. У нее не было серьезных отношений много лет. Что она будет чувствовать, когда Мак Уитни бросит ее ради первой же симпатичной официантки, сошедшей с корабля этим летом?
Тео кивнул. Ему нравилась идея вернуться домой в качестве спасителя, и ему бы не пришлось унизительно «тащить свой зад обратно к мамочке» после поражения в Калифорнии.
– Хорошо. Поедем к ней. И пусть это будет сюрпризом.
Джульетта проснулась рано – как и всегда. Ее левая рука была прижата к голове. Ей понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что она позволила Тео лечь спать на своей хорошей, удобной двуспальной кровати. Он надавил на жалость – у него болела рука, и он не спал в удобной постели уже пять лет. И чья это вина? Джульетта хотела возмутиться, но была так рада, что он приехал, что сказала, что будет спать на диване. Также это давало ей возможность следить за тем, чтобы он не добрался до ее заначки с крепким алкоголем, которого было не так уж и много – всего лишь немного водки и рома. В старших классах Тео постоянно ходил на вечеринки, но занятия спортом в школе и серфинг в течение всего лета помогали ему не спиться.
