– Вовсе не депрессивно. Ты честна. Это как раз то, чего я хотел.
– Я, наверное, должна превозносить красоту острова, золотые пляжи, глубокую связь с океаном тоже, конечно. Эту связь невозможно не чувствовать, даже когда она приносит боль и трудности. Я имею в виду, что путь до нашего родного города и обратно зависит от того, в каком настроении океан. Штормовой ветер? Ни лодок, ни самолетов. Не то чтобы мы могли позволить себе авиабилеты, но все же. Некоторые крупные футбольные матчи проходят за пределами острова, и половина пассажиров прощается с содержимым своих желудков по пути, а когда ты пытаешься вернуться обратно, отменяют лодки.
– Это печально.
– И не упоминай Моби Дика! – Джульетта сделала вид, что задыхается. – Это как школьная библия. Если мне еще хоть раз в жизни придется прочитать хоть словечко об анатомии кита…
– Время все меняет, – сказал Райдер. – Век назад жители Нантакета охотились на китов. Теперь мы их защищаем.
– Все не всегда меняется к лучшему. Например, Эзра Ноубл. Он зарабатывал всю свою жизнь, занимаясь ловлей рыбы в этих водах. У него закупаются рестораны, но если добраться до пристани вовремя, он продаст рыбу и в розницу. Теперь его лодка выглядит прискорбно. Эзра не может позволить себе покрасить ее или отремонтировать двигатель. Он едва может оплатить сбор за стыковку. Он стар. У него нет пенсии. В последние несколько лет, когда популяция тюленей резко возросла, стало гораздо меньше рыбы, которую Эзра мог бы поймать. Дочь Эзры больна муковисцидозом. У него здесь большая семья, братья и сестры, тети и дяди, и они делают все, что могут, в нынешней ситуации. Он не может покинуть этот остров. Это место было домом для его семьи на протяжении многих поколений. Но, возможно, он не сможет позволить себе остаться.
Райдер сказал:
– Ты страстно увлечена этим островом, не так ли?
Пожалуйста, не говори слово «страстно», – подумала Джульетта. Она хотела поцеловать его. Она хотела, чтобы он поцеловал ее.
Сдерживая себя, она сказала:
– Я должна заказать поесть. После этого мартини я могу быть очень страстной, но еще один глоток, и я буду под столом.
– Хотел бы я на это посмотреть, – пошутил Райдер, кивком подзывая официанта.
После того как они заказали устриц в качестве закуски и лосося на основное блюдо, Райдер сказал:
– Значит, у нас есть что-то общее. Мы оба любим морепродукты.
– Я выросла на свежих устрицах, которые находила на причалах или в Коскате, – сказала ему Джульетта. – Самое сложное – открыть раковину. – Она посмотрела на свою руку. – В процессе очень легко пораниться, и со мной это происходило не раз.
– Мне нравится ходить на спортивную рыбалку с друзьями и возвращаться домой с большущими рыбинами тунца, – сказал Райдер. – Конечно, теперь, когда я встретил Сильвию Эрл, я беспокоюсь и чувствую себя виноватым каждый раз, когда ем рыбу, потому что знаю, что большая часть популяции тунца сократилась из-за чрезмерного вылова.
– Пожалуйста, оставь разговоры о чувстве вины, пока я наслаждаюсь этими устрицами, – сказала Джульетта, когда блюдо с ароматной закуской оказалось на их столе.
На некоторое время они сосредоточились на том, чтобы аккуратно держать устрицы за кончик раковины, потягивая жидкость и тщательно пережевывая сладкое мясо, чтобы ощутить фейерверк разнообразных нежных вкусов. Пока они ели лосося, Райдер рассказал Джульетте больше о своей работе.
– Позже этим летом я лечу в Китай на неделю, – сказал он.
– Китай? Почему?
– Потому что примерно три четверти людей на этой планете, которых напрямую коснется повышение уровня воды, живут в Китае. Шанхай, Пекин. Города у бассейна реки Янцзы. Китайцы реагируют быстро. Их технологии намного опережают США. Они разработали концепт так называемого города-губки.
Джульетта была как под гипнозом, пока говорил Райдер. Он великолепен, решила она, слушая, как он искусно преподносит факты и цифры в эмоционально-увлекательной манере. Его глаза засверкали, щеки вспыхнули, и она почувствовала, как между ними возникло электрическое притяжение.
Официант подошел, чтобы забрать их тарелки. Они оба отказались от десерта. Джульетта подумала, что, если бы они были одни, она бы перелезла прямо через стол и села на колени Райдеру. В нем было все: мужество, нежность, обескураживающее великолепие и острый ум.
– Ты когда-нибудь была в Китае? – спросил Райдер.
– Я почти нигде не была, – сказала ему Джульетта. – Разве что в Бостоне, округе Колумбии и несколько раз Нью-Йорке. – Воспоминания о рассказах матери про Флоренцию и Париж и обрывки воспоминаний об отце Джульетты, оставившем их, каким-то образом переплелись между собой, погружая Джульетту в меланхолическое настроение при мыслях о Европе.
– Я думаю, что хотела бы увидеть Китай. Я так мало о нем знаю.
Райдер оплатил счет. Они подошли к его машине и встали рядом с ней в полумраке уютной островной улицы, такой тихой и спокойной в эту летнюю ночь.
Райдер сказал:
– Я хочу тебя поцеловать.
Она глубоко вздохнула.
– Я тоже этого хочу.
Он наклонился, обхватил ее лицо ладонями и примкнул к ее губам. Джульетта будто ослабела от жажды, а его рот и дыхание стали для нее водой.
Райдер сказал:
– Ты.
К удивлению Джульетты, Райдер отстранился.
– Ты проблема. Нет, мы проблема. Кажется, что в наших отношениях нет холостого хода. Его либо нет совсем, либо он набирает от нуля до шестидесяти за две с половиной секунды. Кстати, это ускорение электрического суперкара.
Прежде чем Джульетта успела ответить, он продолжил:
– Завтра мне нужно ехать в Майами на конференцию. Ты должна знать, что я всегда в разъездах, выступаю с докладами, подобными тому, что я делал в Нантакетском атенеуме, или присоединяюсь к экспедициям по мечению больших белых, или встречаюсь с компаниями, чтобы обсудить, как они могут перейти с пластика на бумагу. Все это будет до того, как я поеду в Китай.
– К чему ты это говоришь? – спросила Джульетта. – Что ты имеешь в виду? Что мы не можем… быть вместе, потому что ты так занят?
– Нет, я не это имею в виду. Но я хочу быть честным. Я фанатичен в своем деле. Это мой главный приоритет в жизни. Я хочу что-то изменить, и сейчас я остро чувствую, что никогда раньше мир настолько сильно не нуждался в ком-то, кто мог бы что-то изменить. Сейчас я занимаюсь «Вопросами океана» почти двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
– Значит, у тебя совсем нет времени на маленькие удовольствия?
Его глаза вопросительно впились в нее:
– Думаешь, это то, что между нами? Маленькие удовольствия?
– Не знаю, – честно ответила Джульетта. – Ты первый начал. – Она рассмеялась собственным словам. – Ну ладно, это прозвучало по-детски.
