– Как что? Возвращаемся обратно и начинаем всё сначала, – зло сплюнул Махмуд, усаживаясь в машину.
* * *
Зульфия разминулась с Денисом буквально на несколько минут. Репетиция окончилась, актёры получили соответствующие замечания (Денису, в частности, было велено «не переигрывать», а Свете – «погасить ненужный огонь в глазах») и покинули театр. Девушка вообразила, что Махмуд и Эсон уже узнали адрес квартиры, где она живёт, и потому помчалась к Денису на работу. В общем, она тревожилась не зря – брат с приятелем вернулись в здание Дворца культуры, практически случайно встретили там Аллу и твёрдо пообещали купить у неё набор продуктов «Гербалайфа», но не раньше, чем та поможет им отыскать девушку. Как известно, дилеры сетевых маркетингов, сумевшие добиться хотя бы мизерного успеха, начинают «землю рыть», чтобы закрепить удачу, и потому соглашаются на многое. Алла не стала тянуть время – она с готовностью взяла фотографию Зульфии и принялась показывать её всем, кто ещё не успел разойтись после шумного собрания.
…Людмила Пронина перехватила взволнованную девушку возле входа в зрительный зал, где та как могла убедительно уговаривала билетёршу помочь ей в поисках актёра Тилляева.
– А вы, собственно, кто ему будете? – спросила помрежа, решив отвести Зульфию к себе в кабинет.
– Подруга… Мы живём вместе.
– А, так вы Зульфия, значит… В курсе, Денис про вас много хорошего рассказывал. Говорил, что вы – его невеста.
– В общем-то, это действительно так, – девушка густо покраснела. – Сумей Денис получить гражданство, я бы вышла за него замуж, и все проблемы у нас тогда могли решиться. А пока приходится жить вот так и ещё скрываться…
– Скрываться от кого?
– Может быть, Денис говорил или нет, не знаю… Я убежала из дома. Вообще из страны. Меня хотят насильно выдать там замуж. И сегодня я случайно встретила моего брата Махмуда и того парня по имени Эсон, которого собираются на мне женить.
– Кто собирается? – спросила Пронина, не сразу поняв, в чём дело.
– Ну как кто?.. Родители наши. Отцы. Они между собой договорились, а это значит, что всё решено. Они и этого парня особо не спрашивали, а уж про меня и говорить нечего.
– Поразительно, – пробормотала Пронина. – Хотя, конечно, после того, когда узнала, что у вас там творится, трудно чему-то удивляться. Прямо средневековье какое-то.
– Меньше чем за два года всё переменилось, – подтвердила Зульфия. – Мы раньше спокойно летом в жару в шортах и мини-юбках ходили, а теперь за это избить могут. И ладно бы только старики бесновались! Молодёжь вон объединяется в так называемые группы «правоверных активистов». Потом они ходят с палками, громят концертные залы и срывают гастроли. Полиция делает вид, что ничего не происходит. К нам вообще перестали артисты приезжать. Ведь ещё совсем недавно постоянно ездили из России, Украины, Прибалтики. Всякие фестивали устраивали. А теперь даже цирк закроют, наверное, скоро. Там сейчас барахолку организовали, больше года ни одного представления не было.
– Ужас, ужас… Но это хорошо, что ты вырвалась оттуда, здесь такого быть не может и никогда не случится!
– Я тоже на это надеюсь… Но мне сейчас нужен Денис. Хотя бы для того, чтобы с ним серьёзно поговорить.
– Он уже дома, наверное.
– Я боюсь, что меня выследили от квартиры, – сказала Зульфия. – Поэтому прибежала сюда… Скажите, что мне делать?
Губы девушки задрожали. Пронина смотрела на неё с искренним сочувствием. Что можно сделать? Служебной машины сейчас в театре нет, в этом году пришлось от неё отказаться, урезав статью расходов… Попросить Семёныча или кого-нибудь из техников, чтобы вызвали такси и съездили за Денисом? Ну а что этот мальчишка сможет сделать? Он сам в России на птичьих правах всё ещё живёт. Не драться же он будет с теми парнями, в самом-то деле!
– Подождите, – произнесла Людмила Ивановна. – У меня есть одна мысль. Возможно, удастся помочь вам. Да и Денису, если уж на то пошло. Посидите пока здесь.
Пронина остановила мастера сцены, дала ему три тысячи рублей и попросила съездить на такси за Тилляевым. Затем нашла администратора и позвала с собой в кабинет, где ждала Зульфия.
Владислав Семёнович вежливо ответил на приветствие девушки, подтащил стул и сел с третьей стороны стола, заваленного бумагами и разными канцелярскими предметами.
– Как я говорила, мы сейчас что-нибудь решим. Но у меня есть несколько вопросов.
– Спрашивайте.
– Вы Дениса давно знаете?
– Года три, наверное.
– То есть вы познакомились, когда он ещё учился, правильно?
– Да, это так.
– Вы не могли бы разъяснить одну вещь, потому что мы никак не можем разобраться… Как на самом деле зовут Дениса? Вы понимаете, в чём суть проблемы?
Зульфия поняла вопрос сразу.
– По-русски его зовут Денис Тилляев, а по-нашему – Дэни Тилля. Это весьма распространённое явление, особенно для детей в смешанных браках.
– В смешанных? – решил уточнить администратор. – Это как?
– Я не знаю наверняка, кто был настоящий отец Дениса. Скорее всего, русский. Но отчим – из наших, местный. Я его видела, по-моему, только один раз. Слышала, что он пропал без вести… Да вы спросите у самого Дениса! Он ведь уж точно лучше меня всё это знает.
– Да, конечно… А как зовут вас? По паспорту.
– Полностью – Ермат Зульфихон Таиржон Кизи. Так в новом паспорте. В старом я была записана как Ерматова Зульфия Таиржоновна… Зачем это вам?
– Мы хотим попробовать вас сберечь, – произнесла Пронина. – Обоих.
– Если сейчас мы закончим процесс принятия Денисом гражданства, его заберут на военную службу, – сказал Владислав. – Это будет плохо для всех. Включая даже армию. Мы уж не говорим о том, что в вооружённых силах Денису вообще делать нечего.
– И у нас возникла идея, – закончила помрежа.
– Какая именно?
– Поменять вас местами.
– Не поняла, – серьёзно сказала девушка.
– Вы в курсе, что кроме актёрской труппы, ни до кого пока не доводилось, что у нас в театре работает выходец из вашей страны? Которого можно в любой момент объявить русскоязычным беженцем?
– Понимаю. В курсе.
– При этом сейчас в самом известном нашем спектакле играет некто «Дэни Тилля». И этот Тилля нами был заявлен как женщина-актриса. По временному варианту, пока в больнице лежит основная исполнительница.
– О чёрт, – пробормотала Зульфия. – Я поняла, о какой постановке идёт речь. И я вас, наверное, огорчу, потому что мне ни роль Дениса, ни сам спектакль совершенно не понравились.
– Вас смутила мистификация?
– Нет. Мистификации меня не смущают. Тут другое… Личное. Дело не в самом спектакле, а в том, как он повлиял на Дениса. И на наши с ним отношения. Я бы могла рассказать, но… – девушка бросила быстрый взгляд на Москвина, – …не здесь и не сейчас.
