– Послушайте… – начала Светлана. – Я ни о чём ни с кем не договаривалась! Вас действительно куда-то увезли наша помрежа и администратор, но исключительно по вашей же просьбе! Они оба сейчас в больнице. На обратном пути их скинули с дороги. Таксист погиб! Людмила Ивановна в коме. Владислав Семёнович получил сотрясение мозга и частично потерял память. Мы уже два дня пытаемся вас найти, и…
– Вот именно. И. Что «и»? Я не могла ни до кого дозвониться. В вашем театре никто никогда не берёт трубку. Дело кончилось тем, что в коттедж сегодня вечером припёрся какой-то манерный типчик и вытурил меня на улицу как собаку. Я была вынуждена вернуться домой пешком, и что я тут увидела?
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь мелким постукиванием. Зульфия не сразу поняла, что это дрожит её нижняя челюсть, и зубы выбивают чечётку… Господи, только бы не разреветься сейчас…
– Не хотите отвечать – не надо. Но верните мне мои документы, – сказала девушка.
– У меня их нет, – произнёс Денис.
– Да я не тебя спрашиваю… Вы, женщина, отдайте мне мой паспорт. Я без него рискую попасть в милицию, а я слышала, что ваши менты делают с девушками из южных республик, если ловят их без документов…
– У меня их нет тоже… Вы отдали паспорт Прониной или Москвину?
– Да. А вы хотите сказать, что этого не знаете?
– Я действительно этого не знаю.
Зульфия помолчала.
– Я пошла в кухню, – сказала она минуту спустя. – Будьте так добры, оденьтесь и наведите здесь порядок… Мне тошно на вас смотреть.
Не став дожидаться ответа, Зульфия поднялась и вышла из комнаты. От усталости и пережитого её качало, точно пьяную. При этом лицо горело от адреналина. Глазам было больно – они хотели плакать. Ныли виски и скулы. В горле стоял комок размером с кулак. Но при этой кобыле раскисать нельзя ни в коем случае!
Что тут есть на кухне? Ха, вино… Недопитая бутылка какого-то портвейна. Для успокоения нервов и предотвращения мокрых глаз, пожалуй, это сейчас более чем необходимо.
Чёртов поганец Денис и старая похотливая лошадь (как её зовут-то?), перешёптываясь и чем-то гремя в комнате, прибирались и одевались. Ну и ситуация! Не думала Зульфия, не гадала, что с нею может случиться то, над чем она посмеивалась, читая книги и смотря комедийные фильмы! Вот уж действительно комедия! Снять такое кино – ведь уржаться можно будет! Парень в чулках с пояском и тётка с искусственным членом… Вот же бред!.. И как это Денису может нравиться, а? Ну как?
Зульфия вздохнула, сделала добрый глоток крепкого вина. Да уж, после длительного похода только это и остаётся. Погодите, что же тогда получается? Если Денис трахается (каким образом – в данном случае несущественно) с посторонней женщиной, значит, он её, Зульфию, больше не любит?! Ведь так? Нет, конечно, Зульфия не вчера родилась и отлично знает, что у мужчин такое в порядке вещей – когда любовь отдельно, а секс тоже отдельно. Особенно среди тех, кто даже в советские времена умудрялся по три-четыре жены иметь. Но это же другой случай, правда ведь?.. Девушка вылила в стакан остатки вина и допила их. Ладно, хватит мозг ломать. Всё на самом деле очень просто. Она, Зульфия, не смогла дать Денису то, что ему нужно, или не смогла принять его истинную сущность – странную и даже нелепую, надо признать… Впрочем, в этом она точно не виновата. Так же как не виновата и в том, что Дениса называет «любимым» другая женщина… Даже нет, не «любимым», а «любимой»! Вот уж точно комедия!
Неожиданно для себя самой Зульфия прыснула. Нет, это была не истерика. Вино немного её успокоило, и вдруг она поняла, какое ещё чувство она испытала, когда застукала эту парочку. Облегчение. Это было странно, невыносимо и даже противно – но это было так. Она вдруг вспомнила, что последние несколько раз, занимаясь с Денисом любовью, не могла кончить. Тогда как раньше, до этого проклятого спектакля, оргазм был для Зульфии совершенно естественным спутником каждого случая при занятиях сексом, даже, что называется, «на бегу». Значит ли это, что между ними была не любовь, а просто-напросто влюблённость, которая внезапно куда-то исчезла, точно пылинка под порывом ветра?
Девушка посмотрела в опустевший стакан. С чего это её потянуло на подобные сравнения? В коридоре послышались шаги, Зульфия увидела две неуверенно топчущиеся фигуры. Сердце снова заныло – облегчение то было или нет, а подобный финт со стороны Дениса её обидел – ох как обидел! И ранил – прямо ржавым металлом по сердцу.
– Наверное, я пойду, – послышался женский голос.
– Нет, – вдруг сказала Зульфия с холодным спокойствием, удивившим её самоё. – Останьтесь.
– Но зачем? – спросила Светлана.
– Во-первых, вам нет никакого смысла уходить сейчас. Это небезопасно Город по ночам кишит бандитами и насильниками. Вы это знаете. Конечно, скажу честно – за вас я не переживаю ни чуточки. Но мне нужен мой паспорт, и если те люди, которые увезли меня в загородный дом, действительно оказались в больнице и потеряли память, теперь только вы в состоянии помочь мне его найти. Так что я убедительно прошу вас не рисковать и никуда сейчас не уходить. Я не собираюсь выяснять с вами отношения, и бросаться в драку тоже не намерена.
– Хорошо, – осторожным тоном проговорила Севостьянова. – Принимается.
– Вас как зовут? – спросила Зульфия.
– Светлана.
– Я вас помню. Вы тоже играете в том спектакле. Наверное, у вас такие вещи в порядке вещей, когда… Ладно, молчу. Это уже не моё дело.
– Я бы хотел предложить… – начал Денис, но Зульфия его перебила:
– С тобой я вообще не желаю иметь никаких дел. И говорить не могу. По крайней мере, сейчас. Все вопросы о том, как мы будем разъезжаться, решим позже. Я очень устала, пока шла из этого проклятого Кипарисова…
– Так вот куда вас увезли, – сказала Светлана. – Как же мы не догадались! Это ведь загородный дом нашего главного режиссера, Евгения Атаманова.
– Его зовут Евгений? Интересно… Тот рыжий говорил по телефону с каким-то мужчиной, называя его Женей.
– Рыжий? – переспросила Светлана. – Кто бы это мог быть?.. Ничего, если я тут сяду?
С этими словами Севостьянова подтащила к себе табурет и устроилась на нём у двери. Денис продолжал маячить в проёме, не входя в кухню.
– Может быть, это приятель вашего Атаманова, – равнодушно пожала плечами Зульфия. – Его вещи находились в коттедже. Он обращался к нему на «ты». Хотя без всяких скандальных реплик. Его возмутило не то, что я сама могу быть… Хорошей знакомой вашего режиссёра, а то, что я будто бы самовольно расположилась в его доме. Кстати, интересно: он дозвонился до театра. Я не знаю, кто там взял трубку, но ему сказали, что Денис Тилляев им неизвестен!
– Всё правильно, – произнёс Денис. – Я записан под другим именем, по национальному паспорту. Так сказать, для конспирации.
– Кажется, я припоминаю, – произнесла Зульфия. – Ты говорил. Но при этом умолчал, что тебя записали в труппу как женщину!
