– А пистолет? – сказала Светлана, действительно ощущая себя последней идиоткой.
– А что пистолет? Кстати, у меня его и нет уже давно. Даже если ты сейчас сумеешь организовать обыск на моей хате, его не найдут. Давай, устраивай. Я обещаю, что даже бить тебя не стану. Правда, я точно не знаю, в котором часу это произошло, но и лепить себе левое алиби не буду. Повторяю ещё раз – я тут ни при чём. Поняла? Теперь собирай свои кости и выметайся. Видеть тебя не могу.
Светлана поднялась. Пол под ногами тошнотно покачивался. Она сделала несколько шагов по направлению к прихожей, как вдруг бывший муж её окликнул:
– Погоди.
Женщина остановилась и медленно повернулась лицом к Илье. Тот произнёс:
– Вернись.
Светлана, точно сомнамбула, мягкими шагами прошла в комнату и опустилась на скрипучий стул.
– Слушай сюда, – заговорил Замороков. – Я так понимаю, тебе очень хочется вытащить своего хахаля с кичи, куда его определили как самого вероятного подозреваемого. Скорее всего, у тебя ничего не выйдет. Я своих бывших сослуживцев знаю, и в курсе, что им проще отправить чувачка на зону «паровозом», чтобы получить галочку и звёздочку, чем оставить «висяк». Незакрытое дело плохо для продвижения по службе и репутации. Если ты сама вздумаешь играть в сыщиков, то тебя либо тоже пристрелят, либо посадят. Вообще на твою судьбу мне глубоко плевать, но вот пацана чисто по-человечески жаль, хотя он и дурак, что связался с тобой. Идея, что кто-то хотел убить именно его, но по ошибке выстрелил в девку, мне кажется довольно глупой. Я чую, что тут всё как-то не так. Сама знаешь, бывших ментов не бывает. Так вот, если хочешь знать моё ментовское мнение – планировали убить именно девку.
– За что её убивать? Она же никому никакого вреда не причинила?
– А твоего бойфренда? Он разве успел кому-то дорогу перейти, да так, что его грохнуть нужно? Нет, не то. Короче, вот тебе информация к размышлению. Я знаю двух чучмеков, которые имели до этой девки интерес. И очень большой, судя по всему. Они мне подсовывали её фото, думая, что я имею какое-то отношение к вашему театру. Одного зовут Махмуд, другого – не знаю. У первого, длинного, такие мерзкие усики, у второго…
– Бородка торчком! – закончила Светлана. – Это Эсон.
– Так ты всё знаешь лучше меня! Девка, видимо, сама родом из какого-нибудь черкестана. Как её зовут, в курсе?
– Зульфия.
– Ну вот и ответ. До того, как припасть к твоим повидавшим всякие виды прелестям, Денис крутил с этой девчонкой, а такие вещи в некоторых бабайских семьях не прощают. Особенно сейчас, когда во многих отделившихся странах начался разгул исламизма. Не исключено, что ей решили отомстить. Так сказать, восстановить честь семьи путём смытия позора кровью. Это у них бывает.
– Но ведь… Она же с Денисом рассталась.
– Ну почему вы, бабы, такие дуры? – с чувством произнёс Илья. – Какая разница, рассталась – не рассталась? Это мы, русские, дебилы – нам часто бывает насрать, сколько было мужиков у тётки прежде. А джигиты более разборчивы. Переспала девка с посторонним парнем до свадьбы – уже всё, бракованная, можно в утиль сдавать, как пустую стеклотару. А если переспала с немусульманином, с неверным – так ещё и отступница, источник великого позора для отца и братьев. Понимаешь теперь? Советую тебе передать эти соображения кому следует. Но сама к азиатам не суйся и вопросы не задавай. А то и в тебя пулю всадят, чего доброго. Ваше бабское племя, конечно, учить надо, и по мусалам лупить со всей дури, чтоб вы хоть что-то понимать начали… Но стрелять в живот – это беспредел. Видел я, как люди такими ранениями мучаются – веришь-нет, спать потом долго не мог нормально. Так ни с кем нельзя поступать. Даже с последними шалавами.
Илья, несмотря на зловещий смысл своей тирады, выглядел непривычно спокойным и едва ли не участливым. И тон его речи был таким же. Если поначалу он буквально рычал на Светлану, то сейчас обращался к ней вполне нейтрально, словно беседовал с соседкой или, может быть, коллегой. Не исключено, что даже рассчитывал на какое-то взаимопонимание. Впрочем, Света действительно сочла версию бывшего мужа если не вполне правдоподобной, то достойной внимания. Естественно, если отбросить его разглагольствования о женской неполноценности. С этими убеждениями спорить было бесполезно, да и бессмысленно.
– Вот, я думаю, теперь ты убедилась, что побывала у меня не зря, хотя и пришла, набитая, как обычно, всякими глупостями. И всё, я тебя не собираюсь задерживать.
Света снова встала и направилась к выходу. Теперь пол под ногами не качался, и вообще – женщина ощущала себя гораздо увереннее, чем несколько минут назад. Но в прихожей, обувшись, снова повернулась к Илье:
– Знаешь, что?.. Спасибо, – сказала она.
– Да ладно, – проговорил Замороков, сдвинув брови.
Света прикусила губу и постаралась поскорее покинуть квартиру бывшего мужа. В любом случае общение с ним оставляло чувство, бесконечно далёкое от умиротворения.
* * *
Следователь Телегин был угрюм и мрачен. Он посмотрел на часы и произнёс:
– Так, Тилляев. Время без пяти одиннадцать. Мы и так с тобой излишне затянули всю эту волынку, но если твой защитник не появится ровно к одиннадцати, будем разговаривать без него. Хотя это очень странно. Обычно адвокаты уровня Левитана не опаздывают.
– Может быть, вы ему позвоните? – спросил Денис.
– А оно мне надо? – осклабился Телегин. – Придёт – ладно. Не придёт – ещё лучше.
– Но он мне запретил что-либо говорить без его разрешения.
– Кого это волнует, Тилляев? Говорить стану в основном я. А ты можешь молчать, мычать или трясти головой – всё будет истолковано как нужно мне. Понимаешь?
Денис решил промолчать.
– Вот и чудно. К тому же у меня для тебя есть три новости – одна хорошая, одна нейтральная и одна плохая. С какой лучше начать?
Денис пожал плечами.
– Тогда с нейтральной. В твоём организме нет следов наркотических или психотропных веществ. Но особого значения для нашего случая это не имеет. Если бы их нашли в большом количестве, а ты бы валялся в отрубе хоть в квартире, хоть на хазе среди торчков, ушлый адвокат ухватился бы за этот факт как косвенную причину того, что ты сам не в состоянии стрелять. И, если бы ты был в квартире, то и я, и суд могли бы поверить, что ты настолько глубоко спал, что не мог слышать ни того, как твоя подруга открыла дверь, ни того, как кто-то стрелял через глушитель из пистолета. Теперь хорошая новость – на пистолете твоих отпечатков пальцев нет… Во, смотрю, ты заулыбался даже. Ну а вот теперь время для плохой новости. Ты сильно не радуйся – других-то отпечатков тоже нет. Значит, оружие тщательно вытерли, прежде чем положить в ящик стола. А вот ящик-то как раз пестрит твоими пальчиками. И гражданки Ерматовой тоже. Но отпечатков пальцев посторонних лиц на нём нет. Ты, наверное, читал детективы? Они в большинстве своём глупы, но две мудрости часто в себе содержат. Первая – это то, что преступник, как бы он тщательно ни готовил преступление или ни заметал за собой следы, а всё равно какой-нибудь промах да совершит.
