– Правда?
– Да. Устроим что-то вроде свидания.
– Ты хочешь сходить со мной на свидание? – В моем голосе отчетливо звучало недоверие.
Но Люк не сдался.
– Я тут читал о новом итальянском ресторане. По слухам, там отличные домашние равиоли. Может быть, получится выбраться в субботу?
Я внимательно посмотрела на него.
– Люблю домашние равиоли.
– Знаю. Потому и решил, что стоит проверить лично. – Он продолжал неловко топтаться в проеме двери и ждать моего ответа.
Мы сто лет не ходили на свидания. Мы были женаты, жили вместе, но просто как соседи. Соседи, которые занимались сексом и, кажется, пытались завести ребенка, но не влюбленные. Не то что прежде. Я все еще любила Люка, никогда не переставала его любить. Но уже давно не чувствовала влюбленности. Все эти разговоры о ребенке, настойчивость Люка и его родителей не очень-то возбуждали. Вообще-то, скорее расхолаживали. Возможно, и муж последнее время не испытывал ко мне любви.
Может ли женатая пара влюбиться друг в друга заново?
– Почему ты зовешь меня на свидание, Люк?
Неужели это новая прелюдия к сеансу зачатия?
– Нужна причина?
– Да.
С тех пор как я сообщила Люку, что постараюсь родить ему ребенка, каждый раз, когда он пытался настроить меня на секс, казался подозрительным. Я сомневалась – меня ли он жаждет или мою яйцеклетку, мчащуюся по фаллопиевой трубе?
Засунув руки в карманы, Люк принялся раскачиваться на пятках. Включился кондиционер, и сверху послышался шум вентилятора.
– Я просто скучаю по тебе, – сказал Люк. – Скучаю по нас. По тому, какими мы были раньше. А ты?
Я кивнула.
– Тогда почему так сложно сказать – пойдем мы в ресторан или нет?
Я встала и прошла мимо мужа в гостиную, решив ответить честно.
– Мне сложно поверить тебе, Люк. Все, что ты делаешь, будто так или иначе связано с желанием завести ребенка. Даже твое приглашение на ужин.
Люк сцепил руки и уставился на них.
– Похоже, я это заслужил.
Кажется, он хотел еще что-то сказать, но я не закончила.
– Слушай, больше всего на свете я хочу, чтобы ты решил позвать меня в тот ресторан просто потому, что вспомнил: твоя жена любит равиоли. – Вечернее небо над городом стало красным. – Мне все кажется, это часть какого-то плана заставить меня, ну не знаю, приложить больше усилий, чтобы забеременеть, лучше отслеживать мой цикл, принимать больше витаминов, десять штук в день, двадцать, а может, ты где-то вычитал, что равиоли положительно влияют на фертильность или что-то типа того.
– Клянусь, я нигде не читал про влияние равиоли на фертильность, – засмеялся Люк.
Я сердито посмотрела на него.
– Смешно тебе! Но я бы не удивилась, окажись оно так на самом деле! Просто невероятно, сколько всего ты знаешь о том, какая еда полезна, а какая вредна для ребенка, а у нас и ребенка-то пока нет. Я не беременна, Люк.
Смех мужа затих.
– Ладно, ладно, понял. Понимаю твои чувства, учитывая, как я себя вел.
– Правда?
Пойми, пожалуйста, пойми, Люк!
Он потянулся ко мне, но остановился, и рука замерла на полпути между нами.
– Поверишь, если я скажу, что пригласил в ресторан свою жену, Роуз Наполитано, по одной причине: она любит равиоли так же сильно, как я, ее муж, люблю суши? И не вынашиваю тайные замыслы, стараясь ускорить беременность.
Я скорчила недоверчивую мину и пожала плечами.
– Наверное.
– Ты можешь хотя бы попытаться мне поверить?
В изменчивом вечернем свете я внимательно посмотрела на мужа.
Могу ли я?
Люк моргнул, снова моргнул. Кажется, он нервничал. В глубине моей души вспыхнул огонек – слабое воспоминание о счастливых временах, когда я верила, что Люк – единственный мужчина, которого я любила и всегда буду любить. Каково это – снова испытать прежние чувства сейчас, после всего, через что мы прошли?
Рука Люка на нашем диване выглядела так одиноко.
– Могу, – ответила я и накрыла его ладонь своей. – Я попытаюсь.
– Тогда спрошу еще раз: Роуз Наполитано, согласна ли ты пойти со мной на свидание просто потому, что я очень сильно люблю тебя и хочу видеть счастливой? – Люк взял мою ладонь, поднес к губам и поцеловал.
Я засмеялась, и натянутость между нами исчезла.
– Да, Люк, я пойду с тобой на свидание по одной лишь причине: потому что люблю тебя.
Сказав это, я поняла, что тело мое пылает. Да, мы произнесли обычные для супругов признания, как правило, такое говорят машинально, но, учитывая все обстоятельства, я почувствовала свою уязвимость. Будто выдала тайну.
Но потом Люк тоже улыбнулся, даже радостнее меня, и сказал:
– У меня не было никаких скрытых мотивов, Роуз. Я просто хотел сделать свою жену счастливой. Правда.
Мы сидели на диване и глупо улыбались друг другу. Люк открыл бутылку вина, мы немного выпили и проговорили несколько часов, хоть на время выбросив из головы проблемы в браке.
Когда Люк поставил бокал на журнальный столик и жадно поцеловал меня, я поддалась, позволила нам забыться в любви и не задумываться, что получится или зачем мой муж это делает. Когда той ночью мы отправились в кровать, во мне зародилось зернышко надежды, и я заснула счастливой.
С того раза мы с Люком принялись медленно и неторопливо двигаться навстречу друг другу. Мало-помалу счастье снова вернулось и начало исцелять раны, нанесенные нашей любви, нашим жизням и браку. И когда я сделала первый тест на беременность и увидела проявившийся плюс, то хоть мне и было немного жаль, все же в душе расцвела надежда.
Возможно, после всех споров и моего сопротивления, наш с Люком ребенок – это благо. Не только для моего мужа или нас обоих, но и для меня. И для меня тоже.
* * *
– Детскую колыбель? – Отец неуверенно взглянул на меня. Наждак у него в руке смялся – так сильно папа его сжал.
Наверное, отец – единственный человек в моей жизни, кроме Джилл, который никогда не приставал ко мне с просьбой родить ребенка, не допекал с вопросами о материнстве, о том, почему я все это так сильно не переношу.
– Мне не нравится, что Люк давит на тебя, – сказал он недавно, когда мама передала ему, что мы с Люком ссоримся из-за детей.
Мы разговаривали по телефону, я шла домой после занятий. Мимо ехали машины, гудели клаксоны, люди несли багаж с вокзала. Отцу не нужно было объяснять, что он имеет в виду. Мы с ним и так это знали.
– Все хорошо, пап, – возразила я, хотя ничего хорошего не было, мы с Люком из-за того и ссорились.
