Потом стало известно, что злых железных людей убили добрые железные люди и можно возвращаться домой. Но как дальше жить, когда число трудоспособных мужчин сократилось вдвое, но даже налоговая нагрузка осталась прежней?
– Я железному вождю сродник, – вмешался в разговор Сергей. – Попрошу – скостит он вам дань. – И тут в голову пришла любопытная мысль. – А есть у вас девки молодые, что меха выделывать да шить умеют?
Старик зыркнул недобро. Но соврать не рискнул. Испугался.
– Да все умеют, – пробормотал он. – А тебе зачем знать?
– А мне такие нужны, – пояснил Сергей. – Я б их с собой взял. Десяток или два. Голодать не будут, слово воина.
Молчание.
Ладно. А если так?
– За каждую плачу вот такую монету! – Сергей продемонстрировал римскую серебрушку.
Ага, другое дело.
Оживился дедушка. Даже поторговаться попытался. Безуспешно.
– Я ведь девок твоих и просто так забрать могу, – заметил Сергей. – Серебро предлагаю, потому что беду вашу понимаю и принимаю.
Сговорились, в общем. Шестнадцать девок за полмарки серебром.
– Щедрый, да, – подколол Ратша. – Их дома вдесятеро продать можно.
– Во-первых, до Белозера им еще дойти надо. А во-вторых, я их продавать не собираюсь. Пусть на меня работают.
– А я бы их даром забрал, – вмешался в разговор Бушуй, алчно пошевелив длинным носом. – Кто бы нам здесь помешал?
– Кроме твоей глупости – никто, – Милош отвесил земляку подзатыльник. – Вартислав все правильно сделал. Взял бы силой, стали бы нам все местные врагами. А нам еще через их земли идти. Да и Торвард мог бы обидеться. Это ж его данники, как-никак.
– Не зря Дерруд говорил: о воях своих ты как о родне заботишься, – сказал Сергею Грейп. – Вот девок для нас взял. Молод ты годами, хевдинг, но больше старого понимаешь.
– Силком девок не брать, – строго произнес Сергей. – И чтоб никаких раздоров!
– Я за своими прослежу, – пообещал свей. – А ваших…
– Нет больше ни твоих, ни наших! – перебил Сергей. – Все вы теперь – мои. Кроме Машега-хузарина.
– А он что же?
– А Машег – побратим. Понимаешь, о чем я?
– Он – только твой, – сразу сообразил свейский хольд.
– Да. Если что не так, спрос с него только мой. А я уж спрошу, не сомневайся.
Но спрашивать не пришлось. Свеям Машег тоже по нраву пришелся. Еще и из лука стрелять правильно взялся учить. У нурманов это искусство в загоне. Стрелами в основном на охоте били. Копье, оно в бою вернее. Однако, поглядев, как управляется с луком хузарин, свеи прониклись. И тоже так захотели. Так-то у них хрен получится. Однако с пятидесяти шагов броню пробить после должной подготовки сумеют. Дури хватит. Тот же Ярпи одной рукой свинью за ногу поднял. А в свинье той четыре пуда, не меньше.
– Кто такие? Куда идете?
Это случилось пять дней спустя. Когда вихлястая лесная дорога сменилась хорошо накатанным зимником.
Не так давно здесь прошел немаленький санный поезд. Вполне вероятно было бы встретить и караван, идущий навстречу. Вероятно также, что у такого каравана мог быть передовой дозор… Вот только остановившие их вои вряд ли из караванной охраны. Те тоже могли поинтересоваться у встречных, кто они и откуда. Но вряд ли таким тоном.
– Кто такие? Куда идете?
Голос у гридня тверд, рожа мрачная, но Сергей видел: нервничает воин. И есть с чего.
С ним, конечно, целых одиннадцать дружинников, но очень среднего уровня.
С Сергеем же только четверо и только молодежь. Ратша, Траин, Клеп и Кочень. Молодежь, но в бронях и с оружием, с каким простые отроки точно не ходят.
– Вартислав, десятник князя Стемида. Домой иду. А ты кто таков?
Удачно получилось, что именно сегодня Сергей решил пробежаться, попутно возглавив передовой дозор.
Свеям, к примеру, куда сложнее было бы ответить на этот заданный на словенском вопрос.
– Не далеко ли от дома забрели? – еще больше нахмурился гридень.
Грубо. Мог бы и представиться.
– А тебе что за дело? – тут же ощетинился Сергей.
– А то, что земли эти – Великого Новгорода!
Тут он прав. Новгородские это земли. Задели их краем. Тем не менее, ходить тут можно всем, в том числе и не имеющим новгородской «прописки». Тракт свободен. Или за эти недели, что Сергей провел вне дома, князь Стемид успел спесивым новгородцам рыльце подрихтовать?
– Которого из концов? – насмешливо поинтересовался Сергей.
Гридень, похоже, растерялся, но ненадолго:
– Всех! Отвечай, коли спрашиваю!
И коня вперед двинул.
Конь, впрочем, обычный, не боевой. Мохнатая рабочая лошадка.
– Тебе? – прищурился Сергей от бившего в глаза солнца. – С чего бы? Вот если бы Прокуй Перятыч меня спросил, тогда б я ответил… Может быть. А ты, вой, рылом не вышел вопросы мне глупые задавать.
Упоминание имени Олегова наместника в Новом Городе смутило гридня. И разозлило.
– С нами пойдете! – заявил гридень.
– С чего бы?
– Сам сказал, что на вопросы только наместнику отвечать станешь. Вот к нему и пойдем.
Хитрый какой.
Любопытно, что он скажет минуток через пять, когда основной отряд подтянется?
– А знаешь ли ты, гридь, за что я вас, новгородцев, люблю? – поинтересовался Сергей, стягивая с левой руки рукавицу и суя ее под ремень.
– За что же?
– А за то, – Сергей погладил теплой рукой гридневу лошадку по храпу, – что весело с вами. Знаешь сказку о смерде, который мишку голым задком пугал?
– Не знаю, – буркнул гридень.
– Зря. Ты сейчас как тот смерд. Только у того задница лысая была, а у тебя – с бородищей. Разве не смешно?
– Это ты меня оскорбил сейчас? – процедил гридень.
– Да разве? – Сергей снова погладил лошадку, невзначай прихватив нащечный ремешок. – Что оскорбительного в том, чтобы назвать мишку мишкой, а зад задом?
Он теперь стоял по левую руку гридня. Почти вплотную. Можно и сапогом пнуть, если ногу из стремени вынуть.
Но гридень пинать не стал. Он чуял нехорошее. К тому же, как и большинство северян, драться предпочитал пеше. А если конно, то хотя бы на подходящей для копейного удара дистанции. Потому он рефлекторно подал коня назад… Попытался подать. Но Сергей придержал.
– Не уходи, – сказал он. – Мы не договорили. И ты не назвался. Это нехорошо. Как же я тебя, безымянного, на перекресток позову?
– У нас нет такого обычая! – выкрикнул гридень.
