– Усыня, ты же новгородец. Зачем тебе дружба с варягами?
Сергею хотелось понять мотивацию купца. Потому что купец просто обязан искать выгоду. И если прибыль неочевидна, то, значит – надо искать подвох.
– Да ни за чем, – жабий широкий рот разошелся, показывая крупные желтые зубы. – Хочется.
Врет?
Нет, внешность может быть обманчива, но купец точно недоговаривает.
А если попробовать блефануть? Как в прежние времена.
– Пожалуй, Усыня, а я тебе верю, – заявил Сергей. – Но не совсем. А знаешь почему?
Купец развел руками.
– Гостевал я нынешней зимой у одного человека. Не скажу, что доброго, но мудрого. Избором зовут. Не слыхал?
Низкий лоб жабы собрался морщинами… Нет, не слыхал.
– Ведун он, этот Избор. Гостил я мало, но научился многому. И потому, Усыня, придется тебе рассказать нам правду. Всю правду, Усыня. – Сергей поднялся с лавки, подошел к купцу вплотную, опустил ладонь на массивное плечо.
А нервничает жаба. Нет, не боится. Колеблется.
– Ты говори, – поощрил Сергей. – Зла от тебя не вижу. Однако беда прийти может. И не только нам, но и тебе тоже.
Хорошо сказал. Уверенно, спокойно, веско.
Даже Ререха впечатлил. Немного.
– Попросили меня, – решился купец. – Прокуй попросил. Сказал: великий князь этого хочет. А ему как откажешь? У меня в Киеве подворье. И семья тож. Первак мой там за старшего.
Вот теперь прозрачнее. Если, конечно, опять не врет.
Теперь уже Сергей поглядел на княжича. Тот показал знаком: двигайся дальше.
– Что ж, – Сергей убрал руку с плеча купца и присел рядом. – Попросили – поможешь. А дружба… Выйдет с твоей помощью Грудяту наказать – считай, выполнил ты просьбу Прокуя Перятыча. А если удастся и других злодеев обнаружить и к ответу призвать, будет тебе и дружба.
Усыня поднялся, выпрямился, а потом степенно поклонился в пояс. Сначала Ререху, потом Сергею.
– Такие слова дороже красного злата, – объявил он. – А имена других я тебе хоть сейчас назвать могу. Своежир, свояк Грудяты, и младший брат Своежира Прибысл.
– Доподлинно знаешь? – строго спросил Ререх.
– Я был с ними, – Усыня одарил варягов очередной гнусноватой ухмылкой. – Меня тоже звали, да я отказался. Это у них на вас обида нестерпимая, а у меня – ништо. Убытки мелкие. Из-за таких кровь лить глупо.
– А что за убытки? – решил все же уточнить Сергей.
– У меня в здешнем деле Грудяты двадцать пятая доля была. Ну так на то и торг. Где-то прибыло, где-то убыло. С Жиленом смоленским мы шестой год на паях с Киевом торгуем. Хорошо о тебе Жилен говорил. Дружбой с тобой хвалился. Вот и я хочу.
– Будет тебе дружба, – вмешался Ререх. – Сказано уже. Теперь по делу говори. Как нам ваших злодеев достать?
– Я ему не верю, – сказал Сергей, когда купец отбыл на постоялый двор. – Уж очень у него рожа противная.
– Что есть, то есть, – согласился Ререх. – Но дом у него и впрямь рядом с подворьем Своежира стоит. А за ним и подворье Грудяты. Удобно.
С этим и Сергей был согласен.
Глава 18
Ловушка
– Лошадок сюда загоняйте, под навес. Здесь возы и оставим. А лошадок в конюшню. Это уж мои спроворят.
Усыня был рад и не скрывал этого. Его рекомендации выполнили в точности. Двенадцать возов с товарами высокой ликвидности: мехами, тюленьим жиром, моржовой костью. При них, помимо возчиков, большой десяток охраны. Все в точности как и советовал Усыня. Немного людей и много товаров. Тогда никто ничего не заподозрит. И, конечно, не называться своими настоящими именами.
– Многих не потребуется, – заверил купец. – Ни Своежир, ни Грудята много воев на подворьях не держат. А с немногими вы, варяги, и вдесятером управитесь. Такие великие воины! Каждый сам десятерых стоит!
Лесть грубая, но не такое уж и преувеличение. Если речь идет о Дерруде Сиггтрюггсоне. Или о Машеге с луком. Хотя тут многое от ситуации зависит. Например, кто кого врасплох застанет. И это «кто кого» во многом зависело от своевременно полученной информации и доверия к источнику. А вот в источнике как раз уверенности и нет. Усыня этот… Вылитая жаба.
– Может, и мне с вами? – в очередной раз предложил Ререх уже перед самым выездом.
Впрочем, он сам понимал: не стоит. Сын белозерского князя – слишком заметная фигура.
– Справимся, – уверил Сергей. – Дерруда возьму. И Грейпа. Лучших возьму. Раскатаем новгородских, как тесто.
– Если только этот Усыня правду говорит.
Ререх тоже сомневался.
– Можно послать в Смоленск к Жилену, – предложил Сергей. – Вот только небыстро это.
– Есть и попроще способ. У нас тут новгородских хватает. Взять да поспрашивать.
– Стемид не одобрит, – возразил Сергей.
– А мы вежливо, – улыбнулся княжич. – Разговор не пытка.
– Тоже верно, – согласился Сергей. – И я знаю подходящего собеседника. Есть новгородское подворье в посаде неподалеку от моего. Хозяин его – из лучших новгородских, но сейчас его нет. Приказчик управляется. Еще тот хитрован. Но на выпивку слаб. Я Войста попрошу, тот его разговорит.
Ререх поморщился. Прошлым летом он выгнал Войста из дружины. За дело выгнал, но вина была не только на Войсте. Переоценил Ререх своего десятника. Поднял до полусотника, миссию важную поручил… Войст же мало того что миссию провалил, так еще и коммерцией решил заняться и тут уж накосячил по полной. И вдобавок ко всему бросил своих в беде.
Сергей, впрочем, его простил и даже к делу пристроил. К своему. И не пожалел.
– Войст сделает, – заверил Сергей. – Не сомневайся.
Войст сделал.
– Усыня в Новгороде человек известный, – сообщил Сергей княжичу. – Считается жадным и рисковым. Года три назад едва не разорился, но как-то выкрутился. С помощью Грудяты. Говорили, чуть ли не в закупы к нему пошел. Но нынче снова поднялся. Говорят, еще богаче прежнего стал.
– Что думаешь? – спросил княжич.
– Две возможности: либо он нас под мечи подведет, либо Грудяту со Своежиром.
Ререх засмеялся. Смех у него был хороший. Сразу ясно, что княжичу только-только двадцать исполнилось.
– Как ты говоришь: ворон падаль клюет в двух случаях. Когда на небе есть луна и когда на небе нет луны.
– Я буду готовиться к сложному, – сказал Сергей. – А если жаба решила избавиться с нашей помощью от заимодавца, то тем проще.
– Если он на стороне Грудяты, зачем ему Своежира выдавать?
– А чтобы мы ему поверили!
– По-твоему выходит, Своежир может и ни при чем быть?
