– А полгривны дай моим людям. Иногда пара кун помогает вспомнить забытое и думать о хорошем.
– Иной раз кнут полезнее, – буркнул Хвалибор.
– Ты видел моих нурманов, – сказал Сергей. – Если они будут недовольны, твой кнут покажется лаской.
– Не люблю нурманов, – проворчал боярин.
– Не ты один, – ухмыльнулся Сергей. – И это хорошо.
– Жить у меня будете, – сказал Хвалибор. – Твои люди – в купеческом доме, а ты, твой старший и варяжский сотник с сыном – здесь.
– Мои уже в Детинце поселились. А я от твоего гостеприимства не откажусь. И Осмол тоже. И позволь мне с твоими людьми поговорить. Чтобы вчерашнее не повторилось.
Личной дружины у штатного новгородского тысяцкого не было. Три десятка городской стражи и примерно столько же ополченцев-новгородцев, живущих в пределах Неревского конца. Но это у тысяцкого Хвалибора. Купец Хвалибор собственную войсковую команду имел. И неплохую, ведь им приходилось сопровождать караваны по не самым безопасным землям. Вот только заточены они были именно под охрану караванов.
Сам Сергей инструктировать их не стал. Поручил Дерруду, который во время своей службы конунгу данов приобрел изрядный опыт соответствующего профиля.
Сергей же занялся созданием агентурной сети. Новгород – город, в котором мониторить обстановку необходимо. А тут открылась возможность заняться этим при поддержке целого новгородского боярина.
Вербовкой и сбором информации занялись бывшие скоморохи. И не только мужчины, но и девушки. У городского колодца можно получить не менее интересные сведения, чем в кабаке. Женщин в этом мире опасаются существенно меньше, чем мужчин. На баб, как правило, вообще не обращают внимания, если это не какая-нибудь княжна или боярыня.
Следующая категория – мальчишки. С этими Сергей поработал лично. Тем более остались кое-какие знакомства с его первого визита в Новгород.
А вот расспросами соседей Хвалибора занялись свеи с Полубратьями. По очень простой схеме: сначала к хозяевам заявлялись свирепые нурманы и наводили страху. А потом их сменяли Кистр с Виском и говорили по-свойски. Причем даже деньжат обещали, если им сообщат что-то полезное. Опрашиваемым оставалось лишь сделать выбор между железом и серебром.
Человека, который стрелял в Хвалибора, они взяли на следующий день. Его выдали хозяева хлева, с которого он стрелял. Выяснить, чей он, труда не составило. Квалифицированным специалистам-свеям даже железо нагревать не пришлось. Заказчиком, как, впрочем, можно было догадаться, оказался Прибысл. Сам братец покойного Своежира осуществить акцию не мог. Во время заварухи у Внезда ему прилетело щитом в колено. Ничего критичного, но по крышам не попрыгаешь.
Выкрасть заказчика труда не составило. Несколько килограммов мяса собачкам, несколько шишек на головах слишком бдительной дворни – и заказчик уже сидит, вернее, висит напротив исполнителя.
– Почему Хвалибор, а не я? – первый вопрос, который ему задал Сергей.
Оказалось, братец был не чужд справедливости. Сергей – просто враг. Его прикончить – дело нужное, но не обязательное. А вот Хвалибор – предатель. Они со Своежиром столько лет из одного котла ели, а он – продал. И сам продался нурманам с варягами, попутно начисто ободрав его, Прибысла. На пару с Грудятой обдирали, что характерно. Прибить такую гадину – чистая добродетель.
Сергей был с парнем согласен. Но благородных замыслов разделить не мог. Хвалибор – пригодится.
А вот то, что боярин спелся с Грудятой, это интересно.
– Точно знаешь? – уточнил Сергей. – А то я ведь могу и каленым железом… проверить.
– Жги! – храбро заявил Прибысл. – От слова не отступлю. Живьем меня резали братья-новгородцы.
«Живьем резали» – это о мошне. Как выяснилось, собралась уважаемая неревская старшина и присудила. Все отступные – с Прибысла. Был бы жив брат, он бы не позволил. Но парню веса не хватило бодаться с самим тысяцким при поддержке Грудяты, который теперь сам на место соцкого целил.
Но держался парень неплохо. Трясся, конечно, но это и не удивительно. Сарай, выделенный для работы с опрашиваемым контингентом, щели местами имел – не то что нож, палец просунуть можно. А снаружи – зима.
Ничего, стрелок потерпит, а Прибысла Сергей сейчас в тепло заберет.
– Кочень, за Осмолом сходи, – велел он караулившему у дверей отроку.
Самое время сейчас с сотником поговорить. «Порадовать» его результатами миссии.
– Получается, Грудята теперь еще богаче, чем был? – спросил Осмол, которого Сергей пригласил поучаствовать в беседе.
– Подворье Усыни здесь, в Новгороде, ему ушло. Усынины лодьи, которые сейчас стоят в Киеве и ждут весны, тоже его. Подворье в Киеве, в Смоленске…
– А отступное – с тебя?
– С меня, – мрачно ответил Прибысл. – У меня только-только серебра хватило охотника нанять, что у вас в сарае сидит.
Сарай, строго говоря, был не их, а Прокуев, но это уже мелочи.
– Выходит, пособили мы Грудяте? – осознал варяжский сотник.
Сергей пожал плечами:
– Еще не вечер.
– Вообще-то, ночь уже, – не понял Осмол.
Сергей обозначил жестом: помолчи. Он думал.
Но Осмол был слишком расстроен, чтобы молчать:
– Надо его скрасть, как этого!
– Не выйдет у вас! – не без злорадства сообщил Прибысл. – Это у меня от безденежья в доме три холопа да возчик, а он воями обставился крепко. Даже нурманов с десяток нанял вроде ваших.
– Вроде наших у вас в Новгороде хрен найдешь, – рассеянно сообщил Сергей.
Тем не менее, выцарапывать Грудяту из его логова нельзя. Господин Новгород не одобрит. Да и Прокуй Перятыч не позволит.
Выманить? Но как? И куда? Опять-таки без охраны купчина точно никуда не пойдет.
Наилучший вариант: дождаться, когда Грудята покинет Новгород. А это случится обязательно. Купец на месте сидеть не должен. Вопрос: когда? Зимники будут стоять еще с месяц максимум. А на юге – еще меньше. Потом – непролазная грязь… И вскрывшиеся водные артерии. Но как только это произойдет, Сергею будет не до Грудяты. Дружина Стемида двинется к Киеву, и Сергей вместе с ней.
Грудята – хитрая тварь. Все понимает. Так что сто против одного – из города сейчас ни ногой. Будет ждать, пока Сергей свалит из Новгорода.
А что, интересно, скажет обобранный Прибысл?
– Вы его не выманите! – сразу заявил тот. – Знает же, что вы с ним тогда – как с Усыней.
– А кто может? Ты?
Помотал головой.
– Я для него теперь никто. Голь.
– Ну так уж и голь! – возразил Сергей. – Двор тебе достался небедный, да и не только двор. Небось и за городскими стенами добра хватает.
