Но открытое море… Даже в хорошую погоду не заблудиться бы. Нет, днем можно по солнцу ориентироваться, а ночью по Полярной звезде. Но все равно точность попадания – плюс-минус сто километров. А то и двести. А если шторм? Пока-то погода ясная, но это море.
Надо с Прастеном посоветоваться.
Посоветовался. И с Прастеном, и с Деррудом. Ни один из них провести корабли напрямик к Самкерцу не брался.
– Зато я знаю, кого еще можно спросить, – сказал дан. – Пойдем, покажу.
Показал. Невысокий, плотный, лет под сорок, но при этом с полностью седой бородой и почти такой же шевелюрой. Итальянец?
Оказалось – почти. Венецианец. И не из простолюдинов. Дон Джованни Ансельмо. Капитан торгового корабля, захваченного ромеями во время какой-то локальной заварушки два года назад.
Как обходиться с кораблями вроде хеландия, Джованни знал. А вот провести через Черное море…
– Надо посмотреть в капитанской каюте, – сказал он. – Если найдутся нужные приборы, то можно попробовать.
Разговаривали они с Сергеем на смеси ромейского и латыни и отлично понимали друг друга. Сергея бывший капитан называл «дон Вартосалао», а Сергей его – «дон Джованни», поскольку венецианец сразу же сообщил, что он из благородной семьи.
Почему благородные родственники не выкупили Джованни из неволи, Сергей уточнять не стал.
Приборы нашлись. Заковыристые конструкции со стрелками, кольцами, шестеренками. Сергей уже видел такие, но пользоваться не умел. Как-то времени не было освоить. Но если эти штуки действительно помогают прокладывать курс…
Византиец подтвердил. Да, надо правильно ставить, а потом много считать. И работает только при спокойном море. И еще куча оговорок. Но с ними однозначно лучше, чем без них.
А потом он вежливо напомнил «дону Вартосалао», что времени у них нет.
Сергей мысленно обматерил себя самыми нехорошими словами. Расслабился. Забыл, что находится не в какой-нибудь дикой Биармии, а в центре цивилизации. С развитыми средствами связи. Так что можно не сомневаться, что информация о бесчинствующих русах уже отправилась куда следует. И попала куда следует. Так что уйти вдоль берега в сторону Булгарии вряд ли получится. Даже на ромейском корабле под ромейскими флагами, поскольку о захваченных хеландиях очень скоро станет известно. Идти же в сторону Константинополя в надежде объединиться с флотом Олега еще более рискованно. Как-то не верилось, что войско русов сейчас осаждает столицу. Скорее всего, они ушли на восток и реализуют идею, которая пришла в голову Сергею, Сигварду и всем тем, кто хоть немного знал Византию: грабят усадьбы богатеев и вообще все, что не оборудовано крепостными стенами. Причем грабят быстро, потому что армия возмездия наверняка уже в пути.
Так что Сергей, не откладывая, собрал очередной совет и сообщил, что готов выслушать варианты.
Мнения разделились. Трувор ратовал за то, чтобы догонять своих. Вернее, своего брата. Хотел убедиться, что тот жив. Похвальное желание. Сергей тоже хотел бы это узнать. Но идти ради этого знания на смерть самому и вести других он не собирался. Если Ререх жив, отлично. А если мертв, то ему уже не помочь. Подумав, Сергей нашел аргумент, достаточный, чтобы убедить княжича.
– Избор сказал: наши жизни связаны. И что мы вернемся. Избор ведает.
Еще пару недель назад Трувор на такое заявление пренебрежительно хмыкнул бы, но сейчас спорить не стал.
В общем, путь в сторону Константинополя отпадает. Еще один вариант – пробиваться в Булгарию. У кесаря Симеона с ромеями дружбы нет. Однако союза с русами у него тоже нет. Так что, как поведет себя булгарский завоеватель, угадать трудно. Запросто может использовать их в политической игре. Единственный довод в пользу этого плана: Сергею очень хотелось поглядеть на легендарного предка его Сладиславы. Действительно ли он так похож на его сына Артема? Вернее, насколько тот похож на деда.
Но это был единственный аргумент, который существенно перевешивала возможность встречи с ушедшими на север византийскими дромонами.
После общения с венецианским капитаном Сергей был уверен: путь напрямик – наиболее безопасный. Даже если они выйдут к каким-нибудь касогам или прямо к Херсонесу, все равно идти вдоль северного побережья Черного моря не так рискованно.
Эту мысль он и высказал.
А дон Джованни подтвердил: к каким-нибудь северным берегам он их маленькую флотилию точно выведет.
Возражений со стороны соратников не последовало. Как-то так вышло, что Сергей стал главным над всей белозерской ратью, и остальные ему доверяли. И вряд ли дело было только в удачливости. Он умел принимать правильные решения и готов был отвечать за последствия. И матерые варяги это чувствовали не хуже, чем Серегины нурманы. Чувствовали в нем вождя.
Глава 36
Пути опасные и очень опасные
Нет, сразу в открытое море они не ушли. Потому что настоящий вождь в первую очередь должен был заботиться не о выживании, а о наживе. В этом Трувор, Дерруд, Ведмунд и даже осторожный Прастен были единодушны. Негоже славным героям уходить с полупустыми трюмами. А тут еще такая прекрасная возможность для внезапной атаки. Входит в твою гавань самый настоящий имперский хеландий и… оказывается не имперским.
Сергей скрепя сердце вынужден был согласиться с мнением большинства. Единственное условие, которое он поставил: грабим только один раз. И боя не начинаем, если сопротивления не будет.
Первыми, впрочем, в бой вступили бывшие невольники. Эти неудачники решили, что далеко ходить не обязательно. Вот прямо тут уже имеется все, что им надо. Достаточно лишь пригрозить.
Угроза не подействовала. Лишь подогрела ярость вернувшихся с охоты за варварами морпехов, узнавших, что несколько пустых телег и десяток женщин, которых они доблестно освободили, обошлись имперскому флоту в три собственных корабля и столько же трофейных.
В сторону вставшей на якорь метрах в пятидесяти от причала хеландии полетели стрелы. Эффективность стрельбы была никакая, но недавние невольники на всякий случай отошли еще метров на сто. И с безопасного расстояния сами принялись обстреливать своих бывших угнетателей. Особого урона не причинили. Пришибли троих и развалили конюшню. Последнюю – не вследствие умысла, а просто так вышло. Тем не менее, стрелков от берега бывшие рабы отпугнули, посему опять подошли ближе и громогласно потребовали контрибуцию: продуктами питания, выпивкой и девками.
Мыслительные процессы освобожденных были разогнаны тремя бочками вина, которое русы не забрали, потому что оно подкисло.
С берега ответили. Пообещали оставить живыми в случае немедленной сдачи.
Этот вариант не устроил уже бывших невольников.
Консенсус достигнут не был. Хеландий возобновил стрельбу по площадям. Эффективность ее была обратно пропорциональна создаваемому шуму, но в целом небесполезна.
