Повеселились на славу и во славу. Объелись, обпились, а уж девок… Даже Машег к концу седмицы к Сергею в шатер заполз, прохрипел: «Больше не могу», и уснул. Без штанов, в одной исподней рубахе. Как карапуз трехлетний.
В общем, сначала в Родне задержались, а потом и в Киеве. Но тут уже с конкретной целью. Очень хотелось дождаться Олега и задать ему кое-какие вопросы. И Сергею хотелось, и братьям-княжичам, а особенно полоцкому князю Веремуду, который наконец-то определился, по какую сторону Кромки останется, и пошел на поправку.
Нельзя сказать, что время проводили скучно. Княжичи, к примеру, целыми днями пропадали на охоте. В основном в компании князя Игоря. Сергей тоже к ним присоединялся время от времени. Когда не был занят собственной дружиной и всякими торгово-промышленными делами. Он даже подружился с младшим партнером Олега по великому княжению. Уж не знаю, что там о нем наговорили братья, но Игорь кичиться происхождением и положением перестал и теперь относился к Сергею почти как к равному. И в этом качестве стал куда более приятен для общения.
Впрочем, Сергей и из той, прежней жизни помнил, что великий князь был не таким уж плохим человеком. Разве только как правитель слабоват. Хотя с кем сравнивать…
Они были не единственными, кто выжил в ромейском походе. К удивлению Сергея, ромеям удалось уничтожить не больше трети кораблей.
И далеко не все вернувшиеся были в минусе.
Тот же Фарлаф черниговский хоть и потерял шесть лодий, зато награбил изрядно: на два десятка хватит. И большую часть дружины он тоже сохранил. Выловили своих из моря примерно по той же схеме, что и Трувора.
Фарлаф в Киеве не задержался. Попировал разок в Детинце и ушел наверх, в свою вотчину.
Олеговы же русы пришли домой едва ли не последними. Они тоже потеряли где-то треть личного состава, причем бо́льшую часть – когда прорывались мимо замыкающего кольцо византийского флота. Но великий князь все равно был доволен. Вел себя так, будто одержал великую победу.
И оправдываться перед пострадавшими союзниками не собирался.
Однорукого Веремуда, например, сунувшегося к нему с жалобами на потери и увечье, послал без всякой деликатности… Домой, лечиться.
А вот белозерских великий князь принял охотно и даже в личном «кабинете», светлице для особо близких и доверенных.
Пригласил всех: княжичей, Сергея, Ведмунда… И даже Сигварда за компанию.
И юлить не стал. На прямо заданный Ререхом вопрос так же прямо и ответил. Да, знал. И что будет, тоже знал. Никакой импровизации. Точный расчет.
– Ты угадал, – сказал Ререху великий князь. – Когда мне поведали, что хузары не с нами, я понял: нам ромеев не нагнуть.
– Но похода не отменил?
– С чего бы? Нагнуть нельзя, но поглядеть-то можно.
– Спросил бы, я б тебе рассказал, – подал голос Сигвард. – Я, конунг, там немало лет прожил.
Олег усмехнулся.
– Знаю, – сказал он. – И наслышан. Но пока сам не увидел, не ведал, насколько ромеи богаты и насколько сильны.
– Миклагард неприступен, – сказал Сигвард. – Теперь ты это знаешь.
– Серьезная крепость, – согласился великий князь, потрепав по голове льнувшую к нему борзую. – Силой нам эти ворота не открыть… Но мы и не будем, – добавил он после паузы.
– А что будем? – поинтересовался внимательно слушавший Трувор.
– То, что нельзя взять силой, можно взять хитростью, – ответил Олег. – А когда нельзя взять ни хитростью, ни силой, что тогда?
– Тогда, – сказал Сергей, – можно поступить по-нурмански.
– Это как? – спросил Трувор.
Все, включая великого князя, заинтересованно смотрели на Сергея.
– Что делаете вы, нурманы, когда не можете отнять силой? – Сергей повернулся к Сигварду.
– Если нельзя взять железом, мы платим серебром, – не раздумывая ответил дан.
– Продаете и покупаете. Если иначе никак. Только это не все. Торговать с ромеями мы и сейчас можем, но на их условиях. И это плохие условия, выгодные только самим ромеям. А нужны хорошие. А для того, чтобы получить хорошие условия?…
– Показать им не только выгоду, но и убытки, если не согласятся? – предположил Трувор.
– Вот именно. Они такие же, как и все. Не станут платить за то, что можно отнять. И не станут продавать дешево то, что могут продать втридорога. Но если им придется выбирать между ценой серебра и ценой железа, они станут уступчивее.
– То есть для того, чтобы добиться хороших условий, надо их пограбить? – уточнил Трувор. – Как это сделали мы? Этого ты добивался, Хельгу? Чтобы мы им как следует наваляли?
– Мы им не наваляли, – покачал головой Олег. – Еще нет. В этот раз мы только дернули тура за хвост. Но да, так и было задумано.
– Кое-кому, князь, за твою задумку крепко прилетело копытом, – заметил Сергей.
– Так это же тур, а не барашек, – улыбнулся Олег. Улыбнулся только губами. Глаза смотрели жестко и холодно. – Надо было уворачиваться. Как вы. Или как мой младший родич князь Фарлаф.
«Младший родич, – мысленно отметил Сергей. – Это что, он уже и Чернигов под себя забрал?»
– Каждый получил свое. Что хотел и что заслужил, – продолжал великий князь, отпихивая борзую, порывавшуюся взобраться на колени и лизнуть в лицо. – Вот как Веремуд полоцкий, который сына сестры в две гривны оценил. – И подмигнул Сергею. – Хуже нет клинка, что в смертном бою сломается. А Веремуд таков. Не годен для боя. Вот ты, Ведмунд, – он повернулся к варяжскому воеводе, – ты годен. Ты меч закаленный. Ты прошел сквозь ромейский огонь. И ты, – он кивнул Сигварду-ярлу, – и вы, братья, – Олег жестом объединил всех троих: Трувора, Ререха и Сергея. – Вы прошли сквозь огонь. И пройдете снова, когда придет время.
– А когда же оно придет? – знакомо прищурился Ререх.
– Когда будем готовы, – уклончиво ответил великий князь. – Но точно не следующим летом.
«О да, – подумал Сергей, который пафосными речами Олега не обманулся. – Тебе понадобится минимум год, чтобы освоить территории, вождей которых ты подставил под этот самый ромейский огонь».
Но вслух сказал другое:
– Ромеи воюют не только с нами. У них сильные враги на восходе, и хузары им точно не друзья. А еще кесарь Симеон. Вот с ним стоило бы договориться.
Великий князь метнул на него быстрый взгляд:
– Тебя с Симеоном что-то связывает?
«Только то, что я когда-то был женат на его внучке».
– Ничего. Но он сумел заставить ромеев с собой считаться. Он будет неплохим союзником.
– Не будет, – отрезал великий князь. – Симеон сам берет с ромеев. Сколько может и сколько хочет. Зачем ему такой союз? И нам зачем?
– Хотя бы за тем, что ромеи очень захотят, чтобы такого союза не было, – ответил Сергей.
