Обув шелковые туфельки на невысоком каблуке, украшенные красивой вышивкой и полудрагоценными камнями, я слегка притопнула ножкой, пытаясь вспомнить каково это — ходить на каблуках. Ничего, вроде удобно. И только потом взглянула на бабушку.
— Ну как? — неуверенно поинтересовалась я, поправляя кружево на юбке и неловко улыбаясь.
— Какая же ты красивая, — всхлипнув, прошептала бабушка и прижала руку к груди.
Я быстро пробежала пальцами по корсету, коснулись пряди волос, которая лежала на плече, и поправила букетик живых цветов у виска.
— Правда?
— Жаль, что твоя мать не дожила до этого момента.
— Мне тоже жаль, — старательно улыбаясь, согласилась я. — А еще обидно, что не могу себя рассмотреть.
— Успеешь. Во дворце множество зеркал. Но сначала…
Бабушка взяла маску из простого черного кружева и протянула мне.— Не забудь. Без маски нельзя.
— Спасибо.
Я аккуратно завязала тесемки сзади, поправила волосы, маску на лице, чтобы сидела удобно, и снова повернулась к ней.
— Ну как?
Никогда не думала, что так буду зависеть от чужого мнения. Но сейчас мне действительно требовались слова поддержки. Знать, что все получилось, что все усилия не напрасны. Я ведь до сих пор боялась поверить в то, что действительно собираюсь на бал.
— Принцесса!
— Не надо, чего-чего, а принцессой я точно не хочу быть.
Я снова осмотрела свое платье, — такое нарядное и красивое, — после перевела испуганный взгляд на бабушку.
— Может, зря все это?
— Даже не думай! — пригрозила она мне пальцем, а сама улыбалась. — Мы так долго готовились! Ни шагу назад, моя дорогая. Только вперед.
— Только вперед, — повторила я девиз рода де Вальт. — А вы подумали, как соседи отреагируют на меня в таком наряде? Ведь наверняка будут следить.
— Все продумали. Мы наденем плащи и выйдем в них к карете.
— Мы?
— Да. Я уже старая, больная и немощная. Все об этом знают. Никто не удивится тому, что ты меня куда-то сопровождаешь, — пояснила бабушка. — Грегори высадит меня на площади и повезет тебя дальше. Так что не переживай, никто не догадается.
— Я не могу не переживать. Если кто-нибудь узнает…
— Никто не узнает. Эшш Ашхара уже две недели нет в столице. Опять куда-то улетел. А больше никто не сможет тебя узнать. Ох, совсем забыла, — вдруг спохватилась ба и принялась рыться у себя в карманах. — Да где же оно… не могла же я потерять.
— Что потерять? — спросила я и едва не упала, обнаружив в руке у бабушки знакомый перстень с изумрудом. — Откуда?..
— Забыла, да?
— Забыла, — призналась я.
— Нашла, когда старые тюфяки перебирала, прежде чем выбросить. Ты же знаешь мальчишек, они вечно что-нибудь прятали, вот я и решила проверить. А оказалось, не только у близнецов есть секреты.
— Я все объясню, ба.
— Не сомневаюсь. Инквизитор отдал?
— Нет. — Меня даже передернуло от этой мысли. — Не он, Пятиликий.
— Это как?
— Сама не знаю и не понимаю. Я ходила в храм.
— Зачем? — ахнула бабушка.
— Если бы я знала. Меня словно что-то потянуло туда. Пятиликий повернулся ко мне Душой и вручил кольцо. Что это может означать, сама не понимаю…
— Перемены. Он благословляет тебя на перемены.
— Никаких перемен, ба, — жестко оборвала я. — Не хочу.
— От дара нельзя так просто отказываться. Так что кольцо возьми и надень!
Бабушка шагнула ко мне и вложила перстень в ладонь.
— Что? Нет! Его могут узнать! — воспротивилась я.
— Никто не узнает. Кольцо, да и кольцо. С изумрудом. Никто не поймет. Если Пятиликий вручил кольцо тебе, то ты должна будешь его сегодня надеть. Поверь. Не стоит гневить бога.
— Но ба…
— Прекрати, Шерри. С Пятиликим не шутят!
И мне пришлось подчиниться.
Удивительно, но на средний палец левой руки кольцо село как влитое. Словно сделано специально для меня. А ведь у папы пальцы совершенно точно были потолще. Может, не зря говорили, будто оно волшебное и подстраивается под владельца? А ведь им должен был стать Грегори. Он мужчина и наследник. Он, а не я.
— Ой, Шерри! Какая ты красивая! — хором воскликнули близнецы, когда я спустилась вниз, пытаясь привыкнуть к каблучкам. — Самая настоящая принцесса!
— Спасибо, — улыбнулась я.
— Там Грегори приехал, — добавил Бенедикт.
— Пора! — скомандовала бабуля, подавая мне плащ и доставая второй для себя. — Не волнуйся. Все будет хорошо.
— Удачи, сестренка! — пожелал Саймон.
— Спасибо.
На улице уже стемнело, поэтому наш маленький спектакль прошел по плану. Ба тяжело спускалась вниз, а я ей помогала, пока Грегори ждал на козлах. Мы довезли ее до площади.
— Ты заслужила этот вечер, дорогая, — шепнула она, сжав мою руку на прощание.
— Спасибо. За все спасибо.
Карета тронулась дальше. Путь до летней королевской резиденции занял больше часа. Это время я провела в одиночестве, погруженная в свои мысли. Раз десять успела передумать и столько же убедить себя, что ничего страшного не произойдет.
— Это всего лишь бал. Бал дебютанток. Я просто посмотрю и уйду.
Карета медленно остановилась. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем послышались шаги, и распахнулась дверь.
— Дальше не поеду. Не хочу привлекать к себе лишнее внимание, — сообщил Грегори, протягивая мне руку, чтобы помочь спуститься.
Оказавшись на земле, я не удержалась и крепко обняла братца, прошептав:
— Спасибо.
— Развлекись там, сестренка. За нас всех, — смущенно пробормотал он и, прочистив горло, добавил: — Тут идти недалеко. Через парк.
— Я дойду, — кивнула я, покосившись на ярко освещенный фонарями парк. А впереди меж деревьев уже виднелась королевская резиденция и даже слышалась музыка. — Не переживай.
— Буду ждать тебя здесь до одиннадцати. В двенадцать мне надо вернуть карету назад. Ты это знаешь, поэтому не опаздывай.
— Все будет хорошо, — шепнула я и поцеловала его в щеку.
А потом, подхватив юбки, глубоко вздохнула, расправила плечи и шагнула вперед.
«Ничего не случится. Это просто бал… я легко затеряюсь среди множества гостей. Ничего не случится».
Впрочем, у Пятиликого на меня были иные планы.
[1] Регилин — это синтетическая лента разной ширины и жесткости. В большинстве случаев встречается жесткий регилин — узкая лента для корсажа, которую вставляют в швы.
