Она повернула за угол, и теперь он не мог уже ее видеть, до двери оставалось несколько шагов. Она знала, что дверь заперта, ей потребуются обе руки, чтобы открыть ее, синхронность движений и решительность.
И тут она его услышала. Бросившись к двери, она схватилась за ручку и попыталась открыть замок, но руки ее не слушались. Она знала, что у нее всего несколько секунд, прежде чем он ее настигнет. Ее душили слезы.
И она сделала еще одну попытку…
Глава 17
Сиглуфьордюр, пятница,
9 января 2009 года
Здесь никогда ничего не происходит.
Фойе в театре было завораживающим. Афиши на стенах погружали в прошлое, в воздухе витал дух истории Сиглуфьордюра, в котором искусство процветало и в хорошие, и в плохие времена. «Актерское содружество» ставило спектакли и в те золотые деньки, когда в море было полно сельди и ее заготовка шла полным ходом круглые сутки, и тогда, когда сельдь исчезла и все постепенно пришло в упадок; о богатстве никто уже не помышлял, оно превратилось лишь в слово, реальностью оно было только там, на юге. А на сцене загоралась и гасла любовь, жили и умирали люди, иногда их убивали на глазах у зрителей.
Дождь лил непрерывно до середины дня, а потом вдруг прекратился. Ари не принадлежал к числу больших театралов, но иногда был не прочь посмотреть хороший спектакль. Напряжение, присущее театральной атмосфере, никогда не было таким ощутимым, как сейчас. Но в этот раз никакого спектакля не было, и зал был пуст. Единственное, что обнаружили здесь Ари и Томас, которые в тот день несли дежурство, — это неподвижное тело. Труп — в этом не было никаких сомнений. Но Томас все же попробовал нащупать пульс — безрезультатно.
Кровь в театре — дело обычное, во всяком случае, то, что зритель принимает за кровь. Но кровь, которая сейчас сочилась из раны на голове старого мужчины, была пугающе нереальной, как кетчуп в примитивном фильме ужасов.
— Должно быть, упал с лестницы, — сказал Ари.
— Это очевидно, — резко бросил Томас.
Он был рассержен. От его обычной веселости не осталось и следа. Было ясно, что это серьезный инцидент, который привлечет всеобщее внимание.
Самый знаменитый житель города лежал на полу перед ними — Хрольвюр Кристьянссон, который был когда-то одним из популярнейших писателей в Исландии. Хотя его книги вышли из моды в последние годы — может быть, даже в последние десятилетия, — не было сомнений, что его смерть станет новостью на первых полосах газет.
Было ясно также, что Хрольвюр выпивал, о чем говорил алкогольный дух, витавший над ним.
— Черт побери! — негромко сказал Томас. — Этого не должны знать проклятые журналисты. Не говори об этом, когда будешь общаться со СМИ, ясно?
Ари кивнул, не совсем понимая, как реагировать на его слова. Томас всегда по-отечески его опекал и наставлял, и Ари принимал это с благодарностью. У него давно уже не было отца, на которого он мог бы опереться в трудную минуту. С тех пор как Ари его потерял, прошло десять лет, и Ари почти забыл, что такое отцовская забота или отцовские наказы. Он попытался сосредоточиться и огляделся. Хрольвюр раскинулся на спине у основания лестницы, голова лежала на полу, у нижней ступеньки.
— Падая, он перевернулся, — сказал Ари. — Это говорит о том, что его, возможно, подтолкнули.
— Что ты несешь! — рявкнул Томас. — Оставь эту чушь, парень…
Ари ошарашенно уставился на него.
— Займись-ка лучше фотографиями.
Ари сделал несколько снимков тела, потом перешел к входной двери и сделал общий снимок. Нина сидела в кассе и внимательно наблюдала. Казалось, она была испуганной, но не особенно переживала из-за случившегося. Ари был расстроен из-за резких слов Томаса, но продолжал фотографировать, ему хотелось как-то сгладить свою оплошность, показать, что он может быть полезным. Затем он подошел к Нине:
— У вас была репетиция, верно? Завтра ведь спектакль?
— Да, была генеральная репетиция.
— А куда все делись? — спросил он.
— Сейчас… сейчас… все ушли на ужин… Когда я вернулась… то обнаружила его… Хрольвюра…
Ари сунул в карман маленький фотоаппарат и перешел в ту часть фойе, что была ближе к двери, и сказал Томасу:
— Может быть, вызвать… спецгруппу?
— Полицию с юга, ты хочешь сказать? Это самый обыкновенный несчастный случай. Старый джентльмен слишком… — он понизил голос, — слишком много выпил. Стресс, усталость. Черт побери, просто несчастный случай! Нет никакой необходимости приглашать для помощи людей издалека.
Нина между тем перешла в зал и внимательно слушала, что говорят полицейские. Встретившись взглядом с Ари, она тут же отвела глаза, набросила на плечи потертое красное пальто, взяла зонтик, который висел на вешалке, и решительно подошла к Томасу.
— Ничего, если я пойду домой? Мне нехорошо, я никогда раньше не видела покойников.
— «Скорая помощь» уже едет? — Томас обращался к Ари, но затем повернулся к Нине. — Очень жаль, но нам надо поговорить с вами прежде, чем вы уйдете.
Она устало улыбнулась и вздохнула.
Ари подтвердил, что «скорая» уже в пути, и спросил:
— Они могут увезти тело? — Он больше не хотел совершать ошибок и получать за это выговор.
— Да, почему нет… А ты все уже сфотографировал? Вообще-то, ничего подозрительного тут нет. Здесь кто-нибудь еще был? — Вопрос был обращен к Нине.
Она не ответила, явно думая о чем-то своем.
Томас посмотрел на нее и откашлялся.
— Здесь был кто-то еще, когда это произошло?
— Что… — Нина подняла на него глаза.
Томас безотрывно смотрел на нее, его терпение явно подходило к концу.
— Был здесь кто-то еще? — Его гулкий голос эхом разнесся по пустому залу.
— Да… — Она задумалась. — Нет, не было, я никого не видела. Я была внизу, в подвале под сценой, ужинала — под сценой есть подвал, туда ведет лестница… Мы там храним костюмы и другие вещи… Прилегла на диван, там есть диван… Я уже перекусила, когда шла репетиция. Пришла сюда еще днем, еда была у меня с собой. Вечером, в перерыве на ужин, здесь никого не было, кроме меня и Хрольвюра, он сидел один на балконе.
— Вы уверены, что никого не было тут вплоть до того момента, когда вы пришли и увидели… увидели тело? — спросил Томас.
Ари подтвердил, что в театре никого не было, кроме Нины, до их прихода. Он успел побывать в подвале и подняться на балкон, где стояли старые стулья и несколько столов. На одном столе лежала открытая газета. За этим столом обычно сидели Хрольвюр и Ульвюр.
— Совершенно уверена — я никого не слышала.
— А вы знали, что он тут выпивал? — спросил Томас.
