Начав одеваться, стараясь не обращать внимание на боль, я наконец увидел один из ее источников. На моей груди чуть ниже ключиц, ровно под яремной ямкой, прямо в мою плоть был вставлен медальон Фауда без цепочки. Кожа вокруг была немного вспухшая, красная, со следами сукровицы, небрежно замазанная йодом!
Я с трудом подавил желание съездить по физиономии Меркера и быстро оделся.
В это время охранники привели шатающегося Сергея, который дико вращал глазами и явно был шокирован всей ситуацией, особенно когда увидел меня. Но, к счастью, реагировал он не очень эмоционально.
Меркер со своим ассистентом Андерсом, полным брюнетом, у которого на правой щеке красовалось родимое пятно, а возможно, и ожог, уже тащили два объемных чемодана. Док с мрачным видом сунул мне в руку ромбовидную цепочку белого золота, оставшуюся от медальона, буркнув обиженно: «Мне чужого не надо».
Охранники же, выйдя за дверь, дали команду «чисто», и мы покинули эту жуткую лабораторию всей «дружной» компанией.
Как ни странно, боль постепенно стихала.
Охранники пригнали две сцепленных вагонетки-платформы, на которых не было сидений, только поручни. Мы все встали на них, вцепившись за рукоятки, и наш небольшой поезд с тихим жужжанием, лязгая колесами по рельсам, покатил по сумрачным тоннелям.
Тусклые светлячки семафоров, какие-то индикаторные огни…
Странно, что некоторые каменные перекрестки были абсолютно безлюдны.
Иногда по тоннелям все же отражались далекие сирены, и даже мигали аварийные лампы, хотя больше было похоже, что это замыкание в перебитых проводах.
В конце концов, мы въехали в широкое помещение с низкими потолками и фосфоресцирующими указателями.
Там змеились рельсы, переплетаясь стрелками, но почему-то именно наш состав проехал по некой замысловатой траектории, в полумраке и с эхом, но также уткнулся в стальные ворота, куда упирались все рельсовые пути.
– Томас, давай, – коротко махнул Миллер, и некий невзрачный охранник кинулся к толстой стальной створке ворот.
Посветив фонариком по стене, тот самый Томас пошевелил ладонью меж каменной кладки, и вдруг раздался металлический лязг с элементами скрипа: одна створка ворот начала проседать в землю, а за ней, в блеклом свете тусклых ламп виднелась винтовая лестница вверх.
Я машинально пытался запоминать дорогу и направление тоннелей, но в какой-то момент сбился.
Наша группировка в полном составе снялась с плоских вагонеток и двинулась туда.
– А вы уверены, Генрих, что я смог бы сбежать по вашим подсказкам? – спросил я. – Кажется, вы что-то напутали в плане эвакуации…
– Моррисон, избавьте меня от вашего сарказма, – его тонкие брови опустились, и лицо напомнило сердитого бульдога, – когда я вам предлагал бежать, тревоги еще не было. К тому же нам необходимо забрать с собой одну ценнейшую вещь…
– Артефакт небось? – с невинным видом переспросил я.
– Не простой, а уникально комбинированный, – признался начальник безопасности.
– Типа «Возрождения»? – полюбопытствовал я. – Или как там у вас это называется? Тальман? Углень?
– Моррисон, вы слишком любознательный, – огрызнулся Генрих, – глядите, как бы вам это не навредило.
– Зануда вы, мистер Миллер, – обиженно ответил я.
– Уж какой есть, – отрезал он.
В этом комплексе было столько фоновых полей от всяческих артов, что у меня шла кругом голова, да и пробуждение после операции давало о себе знать, хоть боль продолжала уменьшаться. Хвала Зодиаку, в кармане моих брюк остался пузырек с пирацетамом, и я немедленно проглотил две таблетки на сухую.
– Вы можете ответить мне на один вопрос? – попросил я.
– Смотря на какой, Моррисон, – он бросил на меня невозмутимый взгляд, – сейчас это не совсем вовремя.
– А вдруг потом я не смогу его задать? – Я старался идти рядом с младшим комиссаром.
– Вы пессимист, Моррисон, – поджал губы тот, – быстро задавайте.
– Мне не дает покоя один момент, – сказал я, – в столице кто-то заказал меня мафиози из группировки «южных», дабы отобрать у меня один странный арт. Сначала это были «южные», потом за мной гонялись «Дети Древних», которые сейчас такие милые и добрые, а в результате был намек на АЗПЕ и наше управление. Причем намек на высокий чин. Не знаете, случайно, кто это?
– О, Зодиак, – вздохнул Миллер, – ну да, это был я, если вас это успокоит.
– Меня это только больше нервирует, – признался я.
– Заг, – Миллер почти шептал, – тогда творился полный хаос. Я не оправдываю свои действия, но у меня был приказ. Приказ от старшего по званию, и, как вы понимаете, не по полицейскому рангу. Думаю, вы понимаете, что если бы я хотел вас ликвидировать, у меня бы это получилось. Просто эти дилетанты пытались использовать меня втемную. Я даже не знал сперва, что речь идет о вас, а когда моих наемников решили использовать, особенно опытные образцы, я вообще был очень против, так как это нас демаскировало. Но кто же будет спрашивать специалиста? К специалистам обращаются, когда уже сели в лужу. Так что лично вас я не заказывал, но если вам будет от этого легче, да – этот таинственный злодей я.
– Я не собираюсь вам мстить или доносить Зеленскому, – ответил я, – мне просто лично было интересно.
– Надеюсь, я удовлетворил ваше личное любопытство? – скептически сощурился он.
– Более чем, – так же ответил я, смутно понимая, что я забыл спросить что-то еще, но уже не было времени.
Наш отряд начал группироваться для подъема.
Меня с вялым Сергеем включили в середину цепочки, обрамленной бойцами Миллера. Сергей напоминал заводную куклу – ходил и действовал сам, как нормальный, но глаза при этом были какими-то застывшими и круглыми: все же он дольше меня провел в этом «аттракционе» доктора Меркера. Снова зачесались кулаки, но сейчас было не время для сеанса физического воспитания дока Джо. Однако запомнил я его очень хорошо, и наша беседа просто откладывалась.
Мы цепочкой стали подниматься по винтовой лестнице в вертикальной шахте.
– Давай шагай, сталкер, – рыкнул охранник из «Детей Древних», и Сергей, словно к нему подключили электричество, резво начал перебирать по железным ступенькам.
С тихим сопением и железным лязгом мы шли по спирали лестницы, окаймленной бетонными кольцами.
Наконец-то сверху показался открытый шедшими первыми охранниками люк, через который пробивался серый свет и моросил дождик.
В результате мы оказались на верхнем торце каменной стены, с которой открывался шикарный вид на долину и огромную Медвежью гору, поросшую у подножия густым лесом. Далеко по правую руку виднелась гладь Верхнего озера.
Облачка жухлой зелени медленно переходили в сосновые рощи, уходившие в темные лощины овражных балок.
