– Вы кого-нибудь лишили жизни? – так же ровно спросила Алиса, и это меня тоже в ней злило.
– Конечно, – ответил я так же спокойно, – вы же знаете, что без этого я плохо засыпаю, так как моя природная кровожадность сиблинга с трудом сдерживается моей же слабой волей…
– Я жду вас, постелю вам на диване в приемной, ужин приготовлю, – резко бросила Алиса, и в трубке раздались гудки.
– Большое вам спасибо, – проговорил я гудящей трубке и положил ее на рычаги аппарата.
Ангра бы побрал эту Джоан со своим интервью… Явно она там выпендривалась перед Алисой…
Несмотря на такое окончание диалога, я почему-то ехидно улыбался. Причем если честно, никаких похабных мыслей с целью воспользоваться решением Алисы у меня не было. Просто, наверное, я люблю выдавать желаемое за действительное…
После я позвонил Миле, симпатичной барменше из «Медведя и улья». Трубку она не взяла. Пришлось поднять задницу со стула и взять телефонный справочник, дабы найти номер самого бара.
– Бар «Медведь и улей», – услышал я знакомый звонкий голос сероглазой шатенки.
– Здравствуйте, – сказал я в трубку, – я из профсоюза работников сферы обслуживания пищевой промышленности. Ваш бар попал в десятку лучших в городе, и вам готовы присудить звание «барвумен года» и вручить золотой улей! Вы могли бы обсудить со мной условия награждения сегодня ближе к девяти вечера?
– А! Вы тот самый парень Заг? В шляпе – детектив… – Она явно была занята, но соображала молниеносно.
– Почти, я – артефактор, но по совместительству еще и Заг, – согласился я, – просто сегодня после трудного дня я хотел бы посидеть в клубе «Синий бутон», если вы не против, Мила…
– Я заканчиваю в девять…
Я решил перейти через мост Святых, чтоб дешевле вызвать такси. Почему-то наши городские кебы брали по лишней полторашке за переезд через Данай, словно они переплывали его на веслах. Было уже темно, и только городское освещение острыми скальпелями электрических фонарей прорезало мглу над Данаем. Хвоста не было, по крайней мере видимого мне. Единственное, что я увидел, перейдя мост и полюбовавшись на яркие «льдинки» бликов света по ряби воды, так это уже знакомый мне силуэт стоящего на перекрестке бронехода жандармерии, БШМ из «Псов Ангра». Видимо, на усиление их не просто так отправили – намекал про это Пифагор.
Бронеход возвышался нелепой технократической статуей, предвещающей грозу, освещавший своим бортовым прожектором осенний вечер, словно всевидящим оком нашего правительства.
Глядя на сырой туман, поднимающийся над рекой, я вспомнил слова из песни Тани Сурли:
Может, завтра будет лучше,
Разойдутся серые тучи,
И осветит серую массу
Серого солнца
Серый лучик…
Эта песня не была популярной у публики в «Бутоне», но мне была понятна… Это был тот образ, который я видел каждый Хиусов день, – «серый взгляд с неба»…
С первого же таксофона на Мэдисон-авеню я вызвал такси до пятьдесят четвертого опорного пункта у кафе «Шантан».
– Вы же из другого ведомства! – повысил голос сержант в дежурном отделении. – У вас есть ордер? Или другой документ, подтверждающий правомочность ваших действий? У вашего «важного свидетеля» нашли наркотики! А вы, как сотрудник правоохранительных органов, знаете, что это статья! На каком таком основании я должен его отпускать?!
Парень был явно молодым и «правильным». Аккуратно подстрижен, под круглым носом щегольские усики а-ля «английские», хотя это слово ничего не объясняло, возможно, только историкам. Я знал – это модная в некоторых кругах форма, эдакая вытянутая трапеция под носом. Прогрессивная молодежь такое любит.
– Простите, сержант, – я стиснул челюсти, – но моя лицензия – «бета», что говорит о моей непосредственной связи с жандармерией. Никаких ордеров и рапортов я могу не предоставлять. К тому же я сотрудник НОБНОТа…
– Нобнотовцы полиции не указ, – отрезал сержант Б. Крайтон, как следовало из надписи на жетоне, висевшем на лацкане его униформы, – у него же не арт контрабандный нашли, а пакет с измельченным веществом растительного происхождения, предположительно – марихуана.
– Дело в том, что мой свидетель является еще и моим осведомителем, и противозаконные предметы вполне могли быть в его карманах, так как он вращается в соответствующих кругах общества…
Я изо всех сил старался не хамить, хотя и очень хотелось. Еще хотелось съездить по лицу Б. Крайтона за его немотивированную неприязнь, а еще Рою за его любовь к легким наркотикам и презрение к осторожности. Тоже мне – творческая личность… И кому он позвонил первому? Адвокату? Папе с мамой? Нет – замученному жизнью и алкогольной диетой Загу Моррисону, доброму и чуткому парню, который собирался сегодня отдохнуть…
– Продиктуйте, пожалуйста, номер лицензии и номер своего жетона. – Он сделал выражение лица, будто сожрал прокисший суп.
– Без проблем, – кивнул я с каменным лицом, – лицензия номер пятьсот семьдесят сорок шесть «бета», номер жетона девятнадцать-одиннадцать «эн-си». Хотя вам, сержант, достаточно номера лицензии, так как это важнее.
– Мне нужно написать рапорт, детектив, – сказал он с таким видом, с каким говорят: «Простите, но я порядочная девушка».
– Артефактор, – поправил я.
– Не важно, – отмахнулся он.
– Вам нет, а вашему начальству очень важно, – вставил я с невинным выражением лица.
Тот бросил на меня, как ему казалось, испепеляющий взгляд, но не прожег в плаще даже дырочку, естественно, он же не сиблинг.
Промариновав меня до начала девятого, сержант Б. Крайтон, поговорив со всем возможным начальством, дал мне подписать копию рапорта, уведомив, что эта копия отправится на Пилар, 39 в двух экземплярах: Стокеру и Бреггеру. Мысленно я приговорил сержанта к принудительным работам на рудниках сроком до пяти лет – просто представил лицо шефа, когда ему позвонит Бреггер, в очередной раз предложив прогнать меня через жернова Дисциплинарного отдела. Да пошли они все…
Повезло еще, что и Мила, и Пифагор дали мне фору в два часа.
– Да это все Мышь! – оправдывался Рой. – Он просто принес стафф! А взял у Мамбы! Но он не сказал об этом! Иначе я сразу послал бы его! Все знают, что Мамба работает на копов!
– Рой, я тоже коп, – напомнил я.
– Но ты-то правильный коп! А Мамба – стукач!
– Я правильный коп? Рой? Ты серьезно? – Мы ехали в такси к клубу, и Флэш меня определенно бесил.
Даже не знаю, чем больше: тем, что был уверен – я его вытащу, или тем, что ему насрать, что потом у меня могут быть проблемы.
– Ну да… – несколько растерянно ответил Рой, – а что-то не так?
– Да, Рой, – я попытался изобразить лицо заботливого папаши, – что-то не так! Третий раз за месяц это именно «не так»! Да, я твой друг и я обожаю, как ты дуешь в свой медный унитаз (тот поморщился), но, понимаешь ли, Рой, – я все же коп, и как ты знаешь, могу огрести за тебя по полной. Понимаешь? Ты готов за меня огребать?!
