Майнер очень тяжело переживал, отменил заседание совета директоров, пропал на два дня. Как удалось установить позже – коронер
[27] местного полицейского управления констатировал смерть от внутреннего кровоизлияния. В горах нередко происходят несчастные случаи, и сомневаться во мнении местного эксперта не приходится. Тело миссис Майнер на транспортном самолете было перевезено в столицу для соответствующих процедур. Тем не менее Якоб приложил все усилия, чтобы замять это происшествие: ни в прессе, ни в каких-либо других источниках не было об этом никакой информации. Даже в высоких кругах ходили только туманные слухи.
Вот потому, когда пять дней назад был светский прием в честь дня рождения старшего сына господина Майнера, Себастиана, первое, что вызвало непонимание со стороны некоторых людей высшего общества: как мог Якоб через такой короткий промежуток времени после трагедии устроить праздник, презрев траур. Но потом многие, кто все же, переступив через светские приличия, посетил дом господина Майнера, рассказали нечто совсем неординарное. На празднике они видели миссис Элизабет Майнер, живую и здоровую! Она почти не выходила к гостям, лицо ее наполовину забинтовано, но тем не менее – она жива! Естественно, это вызвало живейший интерес в узком кругу высшего света, и у Майнера потребовали объяснений. Он якобы заявил, что Элизабет не погибла, как сказал коронер, а просто была в глубокой коме. Своевременно проведенная операция в госпитале фонда Шпигеля спасла Элизабет. Госпиталь относится к «Фармацевтикал Дом Индастриз», но финасируется фондом его тестя, отца Элизабет.
Казалось бы, все понятно, и действительно, современная медицина шагнула далеко вперед. Но, как вы понимаете, у господина Майнера множество политических противников, и, несмотря на минимум информации по инциденту и пояснения самого Якоба, представители нашего правого крыла партии «Прогресс» очень оживились. Да, это реакционная партия, продолжающая отстаивать сиблингов и артефакты, хоть и после войны у них в конгрессе меньшинство. Но мы с вами прекрасно понимаем, что в нашем современном смысле означает слово «оппозиция». Это не те, кто ищет справедливости и равновесия, это те силы, которые просто жаждут власти, и подобные группы есть и в партии «Луддитов», так называемые «либеры», да и, к сожалению, в партии «Купол Справедливости» такие люди находятся. Им без разницы – сиблинги, единороды, арты для всех или нет артам. Их лозунги просто отвечают конъюнктуре текущего момента, и все. А цель у них одна – получить в конгрессе большинство и провести своих людей во власть. А как это обычно делается? Правильно – нужно дискредитировать власть нынешнюю. И не важно, как это произойдет и под каким соусом.
В результате стали появляться недовольные высказывания, дескать, Якоб Майнер, человек, ратующий за уменьшение использования артефактов, развитие Иропа на базе собственной научной мысли явно что-то сотворил со своей женой, используя какие-то уникальные арты Древних. А если вдруг выяснится, что можно поднимать людей из могилы? Или же излечивать крайне тяжелые случаи? Единороды вообще потеряют доверие к партии «Луддитов», потребуют подобных возможностей для всех и каждого, а еще, того и гляди, переметнутся на сторону прогрессоров, которые смогут развивать подобные технологии. Обязательно возникнут и яростные противники подобного. Таким образом, тщательно устанавливаемое в обществе равновесие сорвется в пропасть. А оттуда один шаг до новой ужасной войны. Которую, как вы понимаете, кабинет президента Монро допустить никак не может…
Я слушал его, и прохладный такой пот выступил у меня на спине, при упоминании ожившей Элизабет у меня в мозгу тут же встал образ того парня в кожаной шляпе. Зодиак Святой – неужели?.. То есть еще две недели назад кто-то провернул воскрешение – да еще и более удачное, чем при мне в канализации??! Нет, я, понятное дело, плевал на всех этих толстосумов с потолка Купола, но… у нас тут борются с повышенной рождаемостью, а что будет, если начнут воскресать мертвые? Вторая Горячая покажется дракой в песочнице…
Я взял себя в руки и, заметив, что пауза затянулась, прокашлявшись, спросил:
– А чем мое скромное участие может помочь в данном, явно непростом деле?
– Вы задали правильный вопрос, детектив, – одобрительно кивнул старший комиссар. – Жандармерия сейчас по уши занята этими загадочными похищениями, да и доверять их работе сейчас трудно: у них много влиятельных начальников, которые будут преследовать свои цели. Полиции это дело никак не прикрепить: отсутствует явный состав преступления, заявления потерпевших и так далее… Остается НОБНОТ, но официальный ход этому делу также дать невозможно, противодействие на самом высоком уровне будет явно мощным, слишком опасно распространять даже намеки на подобную информацию, и слишком много могущественных интересантов. Это дело тонкое и политическое, детектив Моррисон.
– Я, если честно, господин старший комиссар, сэр, далек от политики и всегда ее сторонился… – Все внутри меня кричало: «Заг! Беги отсюда как можно дальше! Хоть в «сталкер-команд» устройся, но беги!»
– К сожалению, другого выхода, как попробовать решить это частным порядком через ваше агентство просто не существует…
– Просто сейчас я занимаюсь еще одним делом, – я решил выкинуть последний козырь, – неофициально, но в этом деле заинтересована жандармерия…
– Поверьте, детектив Моррисон, – Влад отмел мои возражения одним взмахом руки, – в этом деле жандармерия имеет также немалый интерес. Весьма немалый… И желательно, чтобы и они не получали пока никакой информации, пока вы сами не разберетесь и не доложите мне лично.
– Но ведь в управлении полно толковых и опытных сиблингов… – начал было я.
– Это верно, – Влад сжал губы, – но мы проверили все кандидатуры, и по разным причинам подходите только вы.
Как малозначительные с виду люди умудряются нагнать на себя столько властности и уцепиться за рычаги управления обществом?
– Я весьма польщен, – мне пришлось выдавить кислую улыбку, – но все же мне хотелось бы знать…
– Вам щедро заплатят, детектив. – Мне не понравилась его гримаса, выражающая презрение.
– Это хорошо, – сухо кивнул я, – но я не об этом. Что конкретно я должен сделать?
– Вы? – Комиссар тяжело вздохнул, посмотрев на меня, словно увидел только что. – Вы должны доказать, что подобные эксперименты в госпитале фонда Шпигеля происходят незаконно, и эта, скажем так, технология опасна или вредна для жизни…
– Постойте, – нахмурился я, – это нужно доказать, невзирая на факты? Вне зависимости от реального положения вещей? А если вдруг действительно…
– Детектив, – властно перебил он меня, – ваше дело аккуратно собрать факты, желательно, которые снимали бы обвинения в незаконной деятельности с господина Майнера. В любом случае от вас нужно расследование, а уж что делать с теми фактами, которые вы обнаружите, это вас совсем не касается. Вы не политик, как вы сами заметили – вы в первую очередь лояльный гражданин, а во вторую – служите в полиции Нью-Фауда. И, как говорят, ваша аккуратность и упорство должны помочь в этом сложном и деликатном расследовании. Я не беру с вас подписку о неразглашении только потому, что в противном случае… В общем, вы понимаете: Куполу угрожает социальная катастрофа, вплоть до жесточайшей войны!
