– Но вы, господин артефактор, просто не видели! Это действительно были призраки Древних! Да и другие странные вещи! Я не выжила из ума! Даже Мардж, моя экономка, видела их!
Меня почему-то напрягало это ее «господин артефактор».
– И представьте, эти меднолобые констебли даже отказались выехать ко мне домой!!! Посчитали меня полоумной старухой!! И это несмотря на то, что мой покойный супруг был мэром нашего славного города! Спаси святой Фауд его душу… Я, конечно же, не собиралась давить своим положением в обществе… просто поймите, молодой человек, мне было это неприятно…
Старуха раздражала почти всем. Точнее, не всем и даже не конкретно возрастом, а скорее своей непоколебимой уверенностью и дикостью того, что она так спокойно рассказывает, обижаясь на недоверие. Я где-то читал, что с сумасшедшими нужно соглашаться и быть вежливым.
Чисто старческое упрямство и напористость, визгливый голос, серые, водянистые, будто расплывшиеся глаза, старомодное (хоть и недешевое) серое платье в приторно-синий цветочек и обязательное массивное золотое пенсне на крючковатом носу. Возрастная пигментация на шее. Все мы будем такими когда-то…
Только призрачные надежды на заработок еще сдерживали мое жгучее желание сослаться на занятость и отправить ее к жандармам. Да еще я, хоть и уважаю некоторых потомков Основателей, но большинство аристократов вызывают во мне отторжение своей мнительностью и эгоизмом.
– Я понимаю ваше негодование, миссис Эгельберд, однако мне все же кажется, что это не совсем наш профиль…
Алиса, принеся кофе, благоразумно скрылась в приемной, оставив меня один на один с этим существом высокого происхождения.
Я сидел за потемневшим от времени дубовым столом, который приобрел за бесценок еще в начале своей практики, добиваясь солидности. На нем стоял желтый телефонный аппарат, старенький визор с небольшой линзой, и громоздились пирамиды бумаг и папок, из-за которых я с заинтересованным видом взирал на, с позволения сказать, клиентку.
– Как это не ваш профиль! – воскликнула она, явно взяв верхнюю си третьей октавы. – Вы же занимаетесь определением неизвестных мест! Вы сиблинг, в конце концов, с благословения Фауда, носящего знак Овна!
Последнее прозвучало как на церковной службе. Я не бывал на данном мероприятии с детства, но хорошо помнил подобные обороты. Вынужден признаться: в малолетстве родители отдали меня в церковный хор – надеюсь, именно поэтому у меня любовь к музыке.
– Не мест, – поправил я, – а артов или же их деятельности. В крайнем случае деятельности других сиблингов…
Миссис Эгельберд жаловалась на какие-то странные происшествия в своем родовом особняке: в ее доме завелись привидения! Ну как, скажите, к этому относиться нормальному человеку, пускай и погрязшему в долгах? Живет она в районе Основателей. В просторечии его называли Старым городом или Фаудом, старым Фаудом. Если верить учебникам истории, именно там больше трехсот лет назад был основан наш город. Отсюда и появление приставки «нью», так как Нью-Фауд – западнее, по крайней мере, центральная его часть.
Сам район располагался недалеко от закрытой Зоны Перехода, контролируемой жандармерией.
– А ведь вы правы! – сверкнула глазами старая ведьма. – Это может быть злокозненный сиблинг! Наверняка Ятима, носящего знак Скорпиона! Он же мастер иллюзий! Так его называли! Ведь в Писании сказано, что он всегда противостоял Фауду! Ибо Фауд, первый среди равных, отличался беспримерной святостью! Именно поэтому я и пришла непосредственно к вам! Вы же тоже благословлены Овном, а мой род всегда был осенен его благодатью! Потому я и обратилась именно к вам!
Да, в Нью-Фауде немало «господ артефакторов», но, во-первых, город у нас большой, а артов много. Во-вторых, не все из них сиблинги, и не все сиблинги потомки именно Водолея. Существуют разные арты, которые помогают определять и взаимодействовать с другими артами. Есть куча узких специалистов, и я очень неплохо смотрюсь на общем фоне, хоть и не являюсь «самым из самых».
Жанна Луиза Эгельберд была отпрыском одного из древнейших родов Нью-Фауда, «из тех самых Эгельбердов», как говорили обычно. Ее благосостояние даже после всех перипетий рода и совершенно неуместных (на мой взгляд) пожертвований церкви, оставалось внушительным. И отшивать такого клиента было бы просто неразумно. Когда там мне та самая Дороти заплатит за арт.
– Ну что же, – я благосклонно кивнул, обдумав все за и против, – мне кажется, я вполне мог бы отправиться в Эгельберд-холл уже завтра и осмотреться на месте. В конце концов, помощь ближнему – наша первейшая обязанность, как учит нас святой Фауд.
Ее черты чуть смягчились, и я продолжил развивать успех.
– Остались сущие пустяки – обговорить стоимость услуг. Вы не подумайте, что я какой-то там корыстолюбец, просто очень часто приходится работать на государство…
– Да, эти муниципалы… – поддержала меня она. – Мой муж держал их в ежовых рукавицах. Если вы сумеете помочь, поверьте мне, вы останетесь довольны. Очень довольны! Слово Эгельберд!
Она поджала губы и стала похожа на жабу перед сакраментальным «ква!».
– Что ж, нисколько не позволю себе усомниться в вашем слове, мэм.
Я поднялся, и она протянула мне руку, обтянутую лайковой кожей перчатки, благоухающей дорогими духами. Вот это меня немного и раздражает – эта их манерность и дань традициям.
Тем не менее, вспомнив о кредите, я чинно прикоснулся губами к ее руке. А что делать?
– До встречи завтра на утренних Рыбах, – произнесла она величественно, словно утверждала новый законопроект в конгрессе.
И я проводил ее до дверей.
Вот почему нельзя было просто сказать – в одиннадцать утра? И озвучить сумму? Чтоб я мог понять, насколько мне нужно напрягаться… Змей бы побрал этих чудиков…
– Что вы думаете, шеф? – спросила Алиса, слегка приподняв правую бровь, когда вернулась за подносом с кофе.
– Запутанная история. – Я закурил сигарету.
– Когда вы так говорите, – с полуулыбкой сказала она, – значит, вы уже все поняли и напускаете туману, чтоб набить себе цену в глазах окружающих.
– Может, тебе на психолога лучше пойти, Алиса? – предложил я. – У тебя реально серьезный талант, а ты прозябаешь в «Белом квадрате».
– Вы же знаете, – парировала Алиса, – мне нравится моя работа, иначе я бы давно попросила расчет. К тому же без меня делопроизводство в конторе вымрет, как доисторические ящеры. У вас же нет такого таланта к этому, господин Моррисон?
– Я сто раз просил – Заг, называй меня Загом.
– Хорошо, Заг, вы так и не ответили, – вот ведь привязалась, – что вы думаете по поводу этой почтенной леди?
– А что тут думать? – ответил я, прихлебывая ароматный кофе, – тут все сложно. Надо все посмотреть, пощупать, изучить.
– Но она же сама сказала вам о злокозненном сиблинге? – уточнила она. – Значит, все понятно? Нужно только найти его.
