Эти полные высокомерия и жестокости слова определили судьбу мира. Велес ничего не сказал в ответ брату, лишь поднялся с земли, похоронил жену с сыном и пустился в путь не оглядываясь. Но прежде, разгребая пальцами песок, он нашел слезы Коры, ставшие кристаллами, и собрал все до единой. Он уносил с собой память о светлых временах и жажду мести, навсегда омрачившую его душу.
Дойдя до чертога отца, Велес раскрыл обман Перуна. Старые боги были возмущены поведением самозваного Верховного Бога. Так завязалась вражда, которую смертные зовут Войной Богов. На стороне Велеса сражались Старые боги. Перун же привлек в свои ряды Молодых, пообещав разделить с ними власть над освободившимся миром. Битвы одна кровопролитнее другой гремели по миру целое столетие. Человечество пришло в упадок, вынужденное решать, чью сторону принять в битве. Война длилась и длилась. Десять кровопролитных десятилетий истощили мир.
Но всему в мире – хорошему ли, ужасному ли – приходит конец. И Война Богов закончилась. Это случилось в день Великого Раскола. На поле битвы собрались силы сторон. Бой не умолкал ни на миг. Но Перун, призвав тайные темные знания, сотворил колдовство, которого еще не видело небо. Это навсегда изменило облик нового Верховного Бога. Красота и молодость оставили его, волосы побелели, и он никак не напоминал себя прежнего.
Страшная магия, что выпустил Верховный Бог, была такой силы и тьмы, что поразила не только врагов его, но и земную твердь, воздух и всё сущее. На глазах обезумевших от страха богов и вопящих от ужаса людей мир начало разрывать. Жадная черная Бездна засасывала пласты земли, исчезали города, умирали народы. Большинство богов, Молодые и Старые, в попытках спасти человечество и мир сгинули в Бездне навсегда. Перун же, устрашившись мощи темного колдовства, попытался обернуть заклинание вспять. Но это было уже невозможно. Тогда, призвав на помощь оставшихся в живых врагов и соратников, Верховный Бог создал магический купол, который защищал оставшийся клочок земли от обступившей его Бездны, и сотворил Столпы, что держали купол и питали его жизнью и энергией.
Война была окончена. Почти всё человечество погибло. Велес и его отец – вот и всё, что осталось от армии истинного наследника богов. Перун и его Молодые боги пленили обоих и заточили в Подземный Мир – мир Нави. В разрушении мироздания Верховный Бог обвинил Велеса. И его возненавидели, последователи отрекались от него, культ стал запретным. Но не все смертные с легкостью перешли в новую веру, забыв заветы предков. Тех, кто воспротивился и остался верным Велесу, изгнали далеко на север, почти к краю мира и зияющей Бездне. Имя Молодого бога упоминали лишь в проклятиях.
Перун же и Молодые боги приступили к созданию нового мира. Так родилась Явь и до сих пор процветает под предводительством славного и милосердного Бога Перуна.
6. Год 445 от Великого Раскола
– Ты, Мара, излишне драматизируешь, – раздался властный мужской голос.
Я не узнал говорившего, но хотел было попросить его не мешать. Часть этой истории я знал с детства. Про двух братьев-богов, про Велеса, который вступил в войну с Перуном за право быть Верховным Богом. Но… что Велес по праву считался старшим, я слышал впервые. И об этой смертной девушке… Коре – тоже. А еще – что заклятие, разрушившее прежний мир, сотворил Перун. В наших легендах в Великом Расколе обвиняют Велеса, поэтому мы и были изгнаны на север. Не желали предавать бога, которого порицал весь оставшийся в живых люд.
– О-о-о, я еще не закончила, – голос Мары зазвучал насмешливо. – Конечно, великий бог Велес не сдался. Он укрепился в Подземном Мире, а дальше принялся хитростями избавляться от соглядатаев, которых подослал Верховный Бог, чтобы держать старшего брата в узде. И начал Велес с непокорной дочери Перуна…
– Вначале бог и правда хотел уничтожить девчонку, – небрежно продолжил мужской голос. – Но потом привязался к ней и смертному мальчишке, хоть они и оказались несносными, неблагодарными…
– Дядя – вот кто знает толк в драме, – засмеялась Мара. – Девчонка, со своей стороны, тоже не сразу, но привязалась к нему.
– Пожалуй, хватит историй на сегодня, – уже серьезнее продолжил мужчина. – Тем более наш Улак давно проснулся и с интересом слушает.
Мара замолчала. А я пытался осмыслить слово, которое они оба произносили. Что значит эта их «драма»? Но через мгновение на меня нахлынуло осознание. Я мог слышать. Чувствовал тепло кожей. Не ощущал боли. Дышал и, судя по всему, лежал на чём-то очень мягком.
– Открой глаза, славное создание, – приказал мужчина. И мои глаза поневоле распахнулись.
Я не привык, чтобы мне указывали, и хотел уж вскинуться, поставить наглеца на место, да так и застыл с открытым ртом. Мужчина был высоким и… я не мог подобрать слово. Не злым – но от него веяло силой. Волосы рыжие, словно пламя огня, а кожа белая, хотя даже не так. Он казался бледным, словно нечасто видел солнце. Больше я ничего разглядеть не мог, вся фигура мужчины была скрыта черным плащом, который был соткан словно из самой тьмы, и лишь сверкала застежка под подбородком. В свете костра она блестела золотом и каменьями, что отражали свет, который, преломляясь, переливался всеми цветами радуги. К нам часто захаживали Путешественники для обмена, и у Уллы было много драгоценностей, но я никогда не видел и даже не слышал о таком камне, что содержит все цвета сразу. Незнакомец чуть сместился, и сияние камней погасло. Они стали просто прозрачными. Не иначе колдовство какое. И тут я увидел, в какой именно знак складывается узор из каменьев. В знак Велеса. Удивление было так велико, что я вытаращился на застежку и, кажется, даже рот приоткрыл.
– Полно, мой мальчик, – мужчина небрежно махнул рукой. – Незачем пугаться. Тем более ты еще очень слаб. Не дело так волноваться.
– Я… – голос не повиновался, и я сглотнул. В горле пересохло. – Я не пугаюсь.
– Конечно-конечно, – поспешил виновато улыбнуться бог. Мне. Виновато. Улыбнулся. Бог. – Нечасто удается беседовать с правителями. Растерял деликатность.
Он снова сказал слово, которое было мне непонятно, и я начал потихоньку заводиться. Обычно так делают, чтобы унизить. Показать превосходство. «Прекрати, Улак! – одернул я себя. – Перед тобой бог!» Но злость никуда не уходила, лишь тлела внутри разгорающимися углями.
– Я вижу, что процесс уже начался, – Велес внимательно посмотрел на меня.
– Да, мы успели в последний момент, – неожиданно вклинился второй мужчина. Я завертел головой. Кален, до этого без движения сидевший на скамье, подал голос.
Наконец я смог разглядеть, где очутился. Судя по устройству комнаты – в очень маленьком чуме. Втроем мы еле вмещались, хотя, пожалуй, бог занимал места больше, чем любой смертный. Обстановка была приближена к привычной мне. Шкуры, очаг… Травы сушатся на веревках. Удивительно смотрелась лишь скамья – такие мы обычно ставим на улице, и то для удовольствия. Пришлый обычай. Его ввел мой дед благодаря Путешественникам. Именно из-за них все диковинки и новинки появлялись в поселении.
