Но я ничего не делаю…
Просто жду, когда ублюдок насладится и уберёт от меня свои руки.
– Хорошая девочка, – он высовывает палец из моего рта. – Расслабься, твой парень заплатит. Не со своих так у дружков-мажоров займёт, не миллион запросил, вполне подъемная для него сумма. Ты лучше скажи, откуда ты знаешь про правило?
– От тебя.
– Не помню, чтобы я тебе говорил.
– Зато я помню.
Вижу замешательство на его лице.
– «Спасибо, Антон Вячеславович, и классные красивые ребята, что спасли меня от страшных извращенцев», – цитирую я. – Вот только худших извращенцев, чем ты я ещё не видела.
– Ха-ха-ха, – он заливается громким смехом и откидывается в своём кресле. – Ты и есть так самая ботанша, из-за которой моя криминальная карьера пошла по пизде. Да после такого признания, я просто обязан тебя отыметь, – придвигает моё кресло к себе и пристально смотрит в глаза.
– Себя отымей. Ещё двенадцать часов.
– А ты изменилась.
– Зато ты всё такой же, урод.
Он смотрит на часы.
– Одиннадцать часов и пятьдесят три минуты. Пожалуй, пора приступать.
Глава 16
Он опускает руки на мои колени и водит по ним кончиками пальцев.
– Мне нравится, что ты теперь носишь юбки.
А мне вот это больше не нравится. Вообще!
Резким движением разводит колени. Пытаюсь свести обратно, но он не позволяет. Держит плотно, так что и не дёрнуться. Ну хоть в глаза смотрит. А руки потихоньку ползут к бёдрам.
– Я хочу в туалет! – кричу я.
– А я всё ждал, когда ты попросишь, – убирает руки, и я тут же свожу колени. – Терпеть не могу, когда девушки во время секса бегают в туалет.
– Это, наверное, от страха, – язвлю я.
– Интересная версия, – ухмыляется. – Я, правда, слышал другую, но возможно мне бессовестно льстили.
Встаёт.
Подхватывает меня под талию и поднимает с кресла, на секунду задержав в воздухе. Он даже не напрягается, словно я ничего не вешу. Ставит на пол и крутит меня на сто восемьдесят градусов.
Чувствую, как верёвка за моей спиной ослабевает, и высвобождаю руки. Как же они затекли, какое счастье обладать ими снова!
Он жестом показывает на туалет. Я немедля туда проникаю и пытаюсь закрыть за собой дверь. Но чёртова защёлка просела от старости! Дверь никак не закрыть, а я так надеялась переждать в туалете эти двенадцать часов!
Использую туалет по прямому назначению, параллельно осматривая всё вокруг. Хоть чем-то можно зафиксировать эту дверь? Может если поддеть дверь ёршиком защёлка войдёт в паз?
– Долго, – слышу с кухни. – Или тебе помочь?
– Не надо, сейчас выйду! – кричу.
Смываю унитаз, хватаю ёршик и пытаюсь просунуть под дверь. Очень туго, но шанс есть. Давай, Вика, поднапрягись…
– Не трать силы, я легко её выломаю, – снова слышу с кухни и замираю. – И будешь ходить в туалет вообще без двери.
И что за дом такой трухлявый? Ставлю ёршик на место и мою руки.
Медленно выползаю из туалета. Входная дверь прямо напротив него и замок там простейший. Один шаг, два поворота ключом и я на свободе. Он бы только с кресла встать успел. А ему до меня ещё длинный коридор. Если бы только у меня был ключ…
– Что за убогий дом, в котором даже замки в туалете не работают? – говорю, не приближаясь.
– Зато на входной двери работают. Но ты можешь попытаться, если не веришь.
– И откуда же у тебя такое счастье?
– Один знакомый в отпуск уехал, просил присмотреть.
– Тебя присмотреть… Ну да, именно такого человека обычно и просят.
– Если ты планируешь меня заговорить до завтра, то я против. Плохая из тебя Шахерезада, и сказки неинтересные. Присаживайся, – хлопает себя по коленям.
– Ещё чего. Я к тебе на колени садиться не собираюсь.
Он берёт со стола верёвку, и я замечаю лежащий на столе ключ. Одинокий маленький ключик, который как раз должен подойти к входной двери. А он там был до моего ухода в туалет? Я не видела, да и не глядела. Вот бы его стянуть. Но стоит мне только дёрнуться в ту сторону, он наверняка меня перехватит. К тому же мне сейчас завяжут руки.
– Если сядешь, – говорит, демонстрируя верёвку, – я позволю тебе меня связать.
Да ладно? Опять шуточки.
– Я тебе не верю, – говорю.
– Я тебя хоть раз обманывал?
Пытаюсь вспомнить, но вроде на ум не приходит. Я сказала фразу, которую он просил, и он меня отпустил, он сказал, что добьется одного свидания и меня похитил… если так пойдёт дальше и Олег не заплатит… мне надо бежать. Его связанные руки и ключ на столе такой шанс. Стоит попробовать.
Подхожу вплотную и пытаюсь легонько присесть боком.
– Не так, – говорит он. – Ноги раздвинь, лицом ко мне.
Ладно, я и не ожидала, что будет так легко. Делаю как он сказал.
Юбка задирается. Он проводит своими большими лапами по моим бёдрам к ягодицам. Сдёрнуть бы руки, но не хочу его бесить. Это обычно заканчивается не в мою пользу. Три секунды позора и моя свобода. Беру верёвку со стола.
Он придвигает меня за попу вплотную к своему телу, и я упираюсь прямо в его твёрдый орган между ног.
– Теперь поцелуй меня, – командует.
– Такого уговора не было.
– Ты права, – улыбается и выставляет передо мной сдвинутые запястья, – связывай.
Наматываю верёвку вокруг его запястий. Стараюсь сделать как можно туже.
– Хорошо вяжи, – приговаривает он, – а то могу сорваться.
Затягиваю два узла со всей силы и прибавляю ещё моток и третий. Узлы у меня надёжные, профессиональные, их меня папа вязать учил. Лебедев безнадёжно опускает связанные руки.
– Ну вот, теперь мне даже тебя не полапать.
Резко вскакиваю с кресла и, толкнув его ногой, рукой тянусь к ключу. Кресло падает, но Лебедев каким-то образом успевает с него встать.
Он накидывается на меня сзади, через голову закидывая связанные руки, и прижимает всем телом к столу. Ключ оказывается плотно сжат в его руке. А я плотно прижата под ним.
Я делаю бессмысленную попытку разжать его пальцы скорее на рефлексе, чем в реальной надежде, что у меня получится. Это должны были быть мои ключи. Мои… я их почти захватила.
– Теперь развяжи, – командует он.
– Нет.
Не стану я лишать себя хоть какого-то шанса на побег. Со связанными руками он куда менее опасен, чем с развязанными.
