Тихая улыбка невольно появляется на лице, когда вспоминаю тот его подкат. Мне кажется, сегодня у меня стало ещё на одну жизнь меньше.
Но шесть ещё осталось, и надо бы довести до конца начатое. Хотя теперь это стало ещё сложнее. Олег открывает мне дверь машины и прежде чем посадить, приобнимает меня за талию и пытается поймать мои губы. Я как бы невзначай уворачиваюсь. Я совсем не хочу, чтобы он их касался. Даже если он купил у другого это право за большие деньги, даже если послезавтра он поедет выяснять историю моего отца. Это прикосновение сейчас как будто осквернит их.
Не настаивая больше на поцелуе, он усаживает меня в машину, и садится следом. Ему приходит смс.
– Он тебя точно не трогал? – говорит он, прочитав её.
Это наталкивает на мысль, что смс от Лебедева. Вот бы узнать, что он написал.
– Точно, – вру я, ведь он меня где только не трогал.
Мы отъезжаем, а я отрешённо смотрю в окно на удаляющийся мотоцикл. Надо выкинуть его из головы. Он меня отпустил. Получил свои деньги и передал другому. Такому человеку не должно быть место в моём сердце. И не важно, что он написал, если это вообще был он. Это было приятное сексуальное приключение, и оно закончилось. Точка.
Олег вбивает в навигаторе мой адрес. Машина набирает скорость. Я еду домой. Уже темно и очень поздно. Надо проверить телефон, вдруг мама звонила.
Открываю свою сумку. Телефон, как я и полагала, выключен. Всё остальное в сумке не тронуто. Включаю телефон, и сразу приходит смс от мамы: «Ты мне обещала предупреждать, если будешь приходить поздно». И это всё?! Даже перезванивать не буду, она наверняка спокойно спит.
Нахожу ещё одну странную смс. От Антона Лебедева. Открываю.
«На всякий случай».
Но у меня не был записан его номер… Открываю телефонную книгу. Номер не только записан, но ещё и внесён в список экстренных вызовов! И как он разблокировал мой телефон? Хотя чему я удивляюсь, он же литейский бандит. Они, наверное, эти телефоны пачками воруют.
– Мне пришлось занять часть денег, – напоминает Олег о своём присутствии в машине.
– Я тебе всё отдам, – решительно заявляю я.
Я и так использую Олега, мне ещё не хватало чувства вины за его финансовые потери.
– Не надо. Даже не думай об этом. Я скоро получу от отца и отдам долг, но какое-то время я буду ограничен в финансах. Где-то месяц, надо всё посчитать, чтобы на основное проживание мне хватило. Потерпишь месяц без мороженного?
Какое мороженное?! До меня только сейчас доходит, зачем он мне это говорит. Он же тратил всё равно на меня деньги, покупал цветочки, хоть я и просила этого не делать, оплачивал билеты на выставки, по которым меня таскал, и покупал мороженное…
– Нет, я хочу тебе всё отдать, – говорю. – По моей вине ты теперь в затруднительном положении.
Я, правда, очень хочу, хоть мне и не с чего.
– Не говори глупости. Ты не виновата в том, что у меня такой брат. Послал бог семейку. Что бы там ни случилось, в этом нет твоей вины. Просто забудь об этом.
Легко сказать, но не забыть об этом. И ту самую мою вину, которой нет, я ещё остро ощущаю в своих холодных трусах, которые не успели высохнуть. В липкости моих бёдер, что блестят из-под юбки. В припухлости моих губ, что не могли насытиться поцелуями. И в забытом на полу лифчике, когда я так спешно одевалась. Да я просто образцовая изнасилованная монашка, которая ни в чём не виновата!
Одна мысль, что именно его майка сейчас согревает моё тело и касается моих голых сосков, будоражит фантазию. Он как будто всё ещё рядом, всё ещё ласкает их, всё ещё играет со мной. И они отвечают ему, выдавливая свою форму на майке. Она висит очень свободно, так что если не присматриваться, то и не понять, что происходит. Мой маленький секрет под майкой.
Никогда не думала, что буду чувствовать себя такой грязной девкой как сейчас.
Глава 21
Антон
«Самообладание – одно из важнейших качеств профессионального боксёра». Повторяю себе фразу тренера, когда спускаю драгоценных сперматозоидов в унитаз. Дрочил всего пару секунд, такого длительного воздержания при длительном возбуждении у меня ещё не было.
Это первое, что я сделал после того, как за ними захлопнулась дверь. Ну, почти. Сначала всё же написал Олегу, что убью его, если обидит девчонку. Теперь за неё можно спать спокойно. Но всё-таки, что она в нём нашла? Неужели только ради денег можно вытерпеть такого придурка.
Да, я чего-то определённо не понимаю в жизни. Но ушла, так ушла. Видимо там для неё лучше. Надо выбросить её из головы. И из головки. Что теперь стало ещё безнадёжней. Сам себе яму вырыл, дебил. Ещё Олега придурком считаю. А Олег, между прочим, с девочкой. Целочкой. Пусть немножко обласканной, но всё же целочкой.
Хорошее у меня всё-таки самообладание, унитаз свидетель, зря тренер жалуется. Правда, когда её писечку голую увидел, чуть не сорвался. Гладенькая такая микроскопическая звёздочка. Блестящая вся от влаги. Хотела меня, сучка. Но ушла с Олегом. Ей же хуже.
А как она пахла… Да одурения просто заводил один её запах. Точно нимфа. Маленькая непользованая нимфетка. Такой хочется вставить везде, причём без презика. Блядь, вспоминаю и снова встаёт. Только что же ведь кончил, что за нах?
Вот надо было Олегу так быстро деньги найти! Было бы у нас больше времени это её бы губки и ручки ласкали мою головку, и может сейчас полегче было бы. Или в попку хотя бы её трахнул, она такое чувство, что уже не против была.
Хотя себе-то что врать, ничего бы я ей не сделал, на поцелуй этот развёл, потому что Олег уже деньги кинул. Не заплатил бы он, поиграли ещё в кошки-мышки, потрепал бы ей нервишки, да отпустил.
Телефон пиликает. Смс от тренера.
«Четверг заканчивается. Мне нужен ответ».
Блядь. А я ещё надеялся, что про меня забудут.
Набираю Козлову. Одиннадцать часов вечера, хоть бы трубку взял. Мы хоть из разных поколений чемпионской школы и почти не тренировались вместе, но неплохо общаемся.
Снимает.
– Привет, Рокки, – называю его по кличке.
– Привет, Лебедь. Что-то ты припозднился.
– Да, извини, но разговор есть. Срочный.
– Ну валяй.
– Бой меня твой интересует, один конкретный, который ты проиграл. По очкам с филиппинцем из команды Савичева, помнишь?
– Конечно, помню, – говорит Козлов.
И я его хорошо помню. Странный был бой. Рокки не свойственно для себя спокойно боксировал. Можно было списать на его уверенность в победе, если бы в итоге он не проиграл.
– Я спрошу прямо, – говорю я. – А не связал ли был твой проигрыш с двумя миллионами с барского плеча Арестова?
Он выдерживает паузу. И уже по ней всё понятно.
