Я молчу. Конечно, хочу. Не так сильно, как раньше, но всё-таки хочу.
Лебедев приглашающе хлопает ладонью по сиденью сзади себя.
– Ладно, – говорю и надеваю дикий розовый шлем. – Ты его в детском мире купил?
– Только там были твои размеры, – шутит.
Но шлем, к сожалению, мне подошёл. Лучше бы не подошёл. Хочу другой. Человеческий.
Сажусь за Антоном и обхватываю его руками. Прижимаюсь вплотную и вдыхаю его запах.
– Визор захлопни, – говорит он.
Нехотя закрываю визор. Лебедев срывается с места и быстро набирает скорость на дороге. Повезло, что я не ношу больше юбок и туфель на каблуках.
Глава 53
Вика
Мы поворачиваем в сторону котеджного посёлка и съезжаем с основной дороги в лесной массив за участками.
Не знаю короткий путь это или мы в лес собрались, я ведь по сути не знаю куда он меня везёт.
Впереди меж деревьев виднеется чёрный автобус с тонированными стёклами. Мы продвигаемся ближе и я вижу ещё микроавтобус и пару джипов.
Завидев нас, из джипов выходят вооружённые люди в бронежилетах.
– Антон, кто это? – перепуганно говорю я.
– Не бойся, – он кладёт ладонь на мою руку. – Свои.
Мы останавливаемся. Антон помогает мне спрыгнуть с мотоцикла.
Двое людей, с висящими на груди автоматами, подходят к нам вплотную. Небрежно общупывают Антона, пара рук быстро проходится и по моей талии и бёдрам.
Затем нас ведут в микроавтобус.
– За кем числится? Отлично, – говорит по телефону крупный мужчина в возрасте и жестом приглашает нас присесть напротив. – Продолжайте фиксировать транспорт.
– На складе все готовы, – повесив трубку, говорит мужчина. – Номерки интересные за двое суток там мелькнули, Кибанов совсем страх потерял. Чувствую, улов будет хороший. Так, красавица, давай паспорт, – обращается ко мне.
Смотрю на Антона, он кивает. Достаю из рюкзака документ и протягиваю мужчине.
– Баженова Виктория Александровна, – читает он разворот, – прекрасно. Внеси, – говорит другому мужчине и передаёт ему мой паспорт.
– Может всё-таки без неё? – встревает Антон.
– Переживаешь за неё?
– Да.
– Напрасно. Мои люди своё дело знают, да и там не самоубийцы в петлю лезть. Если приходит ФСБ, охрана таких персонажей превращается в законопослушных сотрудников ЧОП, которые ничего не знали и ни в чем не участвовали.
– Переживаю за то, когда он выйдет.
– А надо сделать так, чтобы не вышел. Ты сам говорил, что там дел на три пожизненных. И вообще, давай девушка сама решит.
Мужчина бросает на столик передо мной папку.
– Это копия уголовного дела. Ознакомься пока.
Я открываю папку. Это дело об убийстве моего папы. Сердце замирает от вида его имени на безжизненных станицах с сухим протокольным текстом.
Антона тем временем раздевают и крепят какие-то штуки. Судя по всему маленькие микрофоны.
– Муляж покажите, – говорит Антон.
– Успеешь насмотреться, – отвечает ему мужчина, фиксирующий микрофон.
– Он должен быть неотличим от настоящего, но без металла и не отсвечивать на сканере.
– Не забывайся, твоя основная задача – не дать Кибанову избавиться от бумаг, – инструктирует Антона парень, что забрал у меня паспорт.
– Фёдоров, – буквально рычит мужчина, что дал мне папку. – Он свою задачу знает, а ты свою?
– Работаю, – отвечает Фёдоров и зарывается в ноутбук и бумаги.
От догадки, что Антон собирается вломиться к Кибе перед штурмом ФСБ леденеют пальцы. Неужели совсем один? А вдруг что-то пойдёт не так?
– Кажется, тебе не интересно, – говорит мужчина напротив и тянет на себя папку.
– Интересно, – одёргиваю её обратно к себе и утыкаю взгляд в страницы.
Стараюсь отвлечься от происходящего с Антоном и сконцентрироваться на уголовном деле. Бегло просматриваю листы под пристальным взглядом мужчины, который судя по всему какой-то начальник. Пока то, что я вижу, соответствует официальной версии. Ограбление, убийство. В общем-то, как я поняла, это и есть официальная версия. А вот какие-то показания свидетеля Ничковой Аллы Константиновны. Останавливаюсь на них подробней.
Она пишет, что обратились к моему отцу как к хорошему неврологу и мануальному терапевту по рекомендации знакомых. Сначала была только его пациенткой, но потом у неё случился сильный приступ, что она не могла нормально передвигаться и вызвала своего врача на дом. Потом она пишет всякие мерзости про моего папу, что он стал к ней приставать, она не хотела этой связи, так как он женат, но в итоге под его «натиском» сдалась и они стали любовниками.
Меня аж передёргивает от этих выражений, от которых пахнет гнилой ложью. Чтобы мой папа к кому-то приставал, да ещё и с натиском…
Потом она пишет, что он приезжал к ней регулярно якобы для сеанса массажа, но по факту они занимались… меня сейчас вырвет. Я отставляю гнусную бумагу.
– Ничего не смущает? – спрашивает начальствующий мужчина.
– Мама и папа очень любили друг друга. И хотя мама теперь говорит, что у отца была любовница, но чтобы так… это совсем на него не похоже.
– В деле этого нет, но в день смерти твоего отца с номера гражданки Ничковой были отправлены вот такие смс, – он протягивает мне распечатку.
Я нахожу среди прочих номер моей мамы…
«Ты не сможешь его удержать штампом в паспорте, он всё равно будет моим. Сегодня, как и позавчера, как и неделю назад».
– Примечательно, что никакой предыдущей переписки у них не было. И на входящий звонок Ничкова не ответила, – говорит мужчина. – А ещё более примечательно, что в медкарте гражданки Ничковой никаких других лечащих неврологов, кроме твоего отца, не было. То есть ни до него, ни после, она ни к кому со своими серьезными неврологическими проблемами не обращалась. Зато после его смерти купила себе автомобиль. В рассрочку, конечно. Что для продавщицы продуктового магазина в разводе тоже не самая типичная покупка. А вот брат Ничковой работает в частной охранной организации «Защитник», имеющей на договоре охрану складских помещений, которые чёрт ногу сломит у кого на субаренде, но Антону утверждает, что в итоге в управлении Кибанова Евгения Станиславовича. А я склонен ему верить.
– Я тоже, – говорю, переваривая. Теперь хотя бы понятно с чего мама решила, что у отца была любовница.
– Так скажи мне девочка, чем мог так насолить твой папа гражданину Кибанову, чтобы тот так тщательно организовал его «ограбление»?
– Я не знаю, он просто врач, он лечил людей!
