– Записывай, – говорит и диктует номер. Я забиваю его в свой мобильник. – Кстати, я Аня.
– А я знаю, – вру ей. – Я же всё-таки сын владельца клуба.
– Да, да, ооочень ранний, – подтрунивает она.
– Да, и ооочень секретный, не забывай. Скинь мне свой адрес и обхват головы.
– Обхват головы? – удивляется Аня.
– Конечно. Шлем тебе куплю. Твоя безопасность превыше всего.
– Оу, это похвально. Но может, для начала просто погуляем?
– Адрес скинь, а там разберёмся. И на всякий случай обхват головы, вдруг решишься.
– Хорошо, – соглашается она, и мы прощаемся. Ненадолго. Вечер уже через пару часов.
С предвкушением смотрю на удаляющийся зад. Подкачанная упругая попка. «Просто погуляем». Конечно, погуляем, милая. Выгуляю тебя сегодня по полной программе. А пока надо убрать лишние мысли и срочно настроится на тренировку.
Захожу в ринговую, когда уже все разминаются. Быстро встраиваюсь к ребятам, но моё опоздание незамеченным не остаётся.
– Успел размяться, Лебедев? – говорит Мехмед.
– Конечно, – отвечаю я, быстро отрабатывая махи.
– Тогда на маты.
Молча поднимаюсь на ринг. На маты, так на маты, с тренером не спорят.
Мехмед резко заходит на удары, так что я еле успеваю опомниться. Прям не тренер, а воспитатель. А если я себе что-нибудь вывихну на холодную?
Вливаюсь в бой и сразу перехожу в нападение. Вполне успешное, кстати, нападение. Биться с Мехмедом скучно. Мне бы Ареста в противники, того, в его лучшие годы.
– Три ошибки за две минуты, – как по спиритическому вызову слышу голос Арестова за спиной. – Плохо Антон, как и вчера. Иди к груше на отработку левого удара.
Мехмед останавливает спарринг и показывает мне рукой к грушам. А Арестов в очередной раз, перечеркнув все мои успехи, тут же удаляется из зала.
– Я ему не нравлюсь, – говорю тренеру. – Он все время ко мне цепляется.
– Не обращай внимание. У тебя скоро первый профессиональный бой. Он просто хочет, чтобы ты боксировал лучше.
– Да куда ж, лучше?!
– И ты ещё удивляешься, почему ты ему не нравишься?
Ничего не отвечая на риторический вопрос, ухожу колотить грушу. Колочу с остервенением. Я знаю, что лучший в клубе, я не слил ни одного боя, я кладу на лопатки Мехмеда. Об этом все знают, но только не ОН! Все признают меня самым перспективным боксёром Арестова, кроме самого Арестова. И мне кажется, единственная причина в том, что он больше не может биться на большом ринге. А я могу. И буду. Даже отстаивая своими победами честь козла, который третирует меня «ошибками», как его самого когда-то. Что, в общем-то, не помешало ему стать чемпионом мира.
– Лебедев, это всего лишь груша, – слышу голос Мехмеда где-то на заднем плане. – Не знаю, чем она тебя так обидела, но самообладание – одно из важнейших качеств профессионального боксёра.
Глава 7
Вика
Мама пришла домой не одна. Илья Викторович, две бутылки вина и еда из ресторана сопровождали её.
– Вик, помоги быстро накрыть на стол. У нас сегодня гости, – говорит с порога мама.
– Да я вижу, – бурчу в ответ.
Этот гость имеет наглость уже и ночевать у нас. Отца след в постели не остыл, как она может?
Илья Викторович, стоит признать, видный мужчина. Обеспеченный, за мамой красиво ухаживает, ко мне хорошо относится, всячески стремится помогать. Но папе всё равно в подмётки не годится. Что ж, видимо каждый переживает горе по-своему.
Помогаю разложить очень аппетитную на вид еду на стол. На вкус тоже оказывается ничего, Илья Викторович пользуется услугами только качественных ресторанов.
– Как прошёл первый студенческий день? – спрашивает Илья за ужином.
Очень неожиданно, что первым этот вопрос поднимает не мама.
– Нормально.
– И всё?
– Да.
– А у нас есть новость, – воодушевленно встревает мама. – Давайте разольём по бокалам.
– И мне? – с удивлением смотрю на неё.
– Можно чуть-чуть и тебе.
– Вот это поворот.
Илья разливает в три фужера наверняка дорого вина. Значит, снова ночевать останется, раз и себе налил. Я поднимаю свой бокал. А пока Илья ещё не сел, встаёт мама.
– Мы с твоей мамой решили пожениться, – приобняв маму за талию, торжественно выдаёт Викторович.
Сегодня вроде первое сентября, а не первое апреля. Смотрю на покрасневшую, еле сдерживающую улыбку маму. Она опускает глаза вниз и как-то нелепо водит правой рукой. И я замечаю…
Чёртово новое кольцо на её безымянном пальце! С ахереть каким большим камнем!
– Что?! – ставлю обратно на стол свой полный бокал.
– Ты не рада? – хлопает длиннющими ресницами мама.
Ничего не отвечая, вскакиваю из-за стола и убегаю к себе в комнату. Не хочу, чтобы он видел мои наворачивающиеся на глаза слёзы. Падаю на кровать и закусываю подушку. Этот мужик, что ошивается вокруг мамы со смерти папы, может неплохой парень, и я даже могла понять, как он помогает ей справиться. Но жениться?!! Так рано?!
– Дочка, что с тобой? – заходит мама в комнату.
– А как ты думаешь, мам? – отрываю лицо от подушки.
– Это из-за Ильи?
– Нет. Это из-за тебя. Папу убили, а все кроме меня благополучно словно забыли о том, что он вообще был.
– Вик, то, что случилось с папой ужасная трагедия. Но его не воскресить. Надо жить дальше.
– С Ильей?
– А почему бы и не с ним?
– А тебя вообще не волнует, что отца убили, а его убийца до сих пор на свободе?
– Ну, а что я могу поделать? Этим занималась полиция. Если они никого не нашли, что же мы можем сделать?
– Они никого и не искали! Им заплатили и дело закрыли.
– Опять ты несёшь эту чушь! Твой отец погиб при ограблении, это не было спланированное убийство. Ну почему ты вбила себе в голову, что всё было не так?
– Потому что у папы не было никаких дел в Литейске! Может он там работал? Нет. Или у нас там родственники? Нет. Его не должно было вообще там быть. А его тело нашли там. Почему это не вызывает у тебя вопросов?!
– Потому что там жила его любовница, – холодно, словно скрипя замороженным сердцем, произносит мама. – Я не хотела тебе об этом говорить, но ты упрямая, как твой отец.
Секунду перевариваю её слова. Бред.
– Этого не может быть. У папы не было никакой любовницы.
– Была. И я об этом знала. Теперь ты, наконец, избавишься от своих теорий заговора?
